Глава 10. Истина в теории познания 433

ли выше. Афористичное выражение подобной позиции можно найти у русского писателя Л. Андреева, обронившего фразу, что «истина — это ложь, которую еще не успели доказать». Однако между ложью и заблуждением существует фундаментальная разница. Ложь представляет собой преднамеренное возведение неверных пред­ ставлений в ранг истинных или преднамеренное сокрытие истины от других людей. В основе лжи всегда лежит субъективный и корыстный расчет, связанный с прагматичным использованием (сокрытием) зна­ ния в собственных целях. Социально-политической формой существо­ вания лжи является целенаправленная дезинформация, когда для обма­ на отдельного человека, какойгто социальной группы (например, конкурирующей фирмы) или даже правительства враждебного государ­ ства используется специальный набор знаний и технических средств. Крайней и, пожалуй, наиболее опасной для общества формой дез­ информации являются попытки манипулировать общественным со­ знанием за счет специальных визуальных и речевых методик в СМИ. Психологические и социальные последствия такого рода манипуляций (по причине их новизны) стали объектом повышенного научного вни­ мания лишь в последние 30—40 лет. Возникновение феномена вирту­ альной компьютерной реальности еще более обостряет эту проблему1. От лжи и дезинформации следует отличать заблуждение. Под за­ блуждением можно понимать непреднамеренную трактовку истинного знания как ложного, а ложного — как истинного, что вытекает из сложности и неисчерпаемости объекта, а также из исторической огра­ ниченности субъекта познавательной деятельности. Ложь следует не­ примиримо дезавуировать, а от заблуждений терпеливо и методично избавляться, зная, что они воспроизведутся вновь. Без заблуждений невозможно нахождение истины и ее кристалли­ зация. Недаром крупнейший поэт Индии Рабиндранат Тагор написал: Перед ошибками мы закрываем дверь. В смятенье Истина: «Как мне войти теперь?» В науке может даже сложиться ситуация, когда ученый всю жизнь разрабатывает и защищает ошибочную гипотезу. Это может привести к тяжелому душевному кризису и даже самоубийству (такие трагические

1 См. о механизмах ма] шпуляции сознанием и методах дезинформации в до сих пор не устаревшей книге: Техника дезинформации и обмана. М, 1978. О гносеологических последствиях глобальной компьютеризации см.: Философия техники: история и совре­ менность. М., 1997.

28-7712

434 Раздел П. Теория познания

страницы хранит история науки), однако если ученый заблуждался ис­ кренне, был предан своему научному призванию и не использовал подлых антинаучных средств в борьбе с оппонентами, то польза, при­ несенная им науке и обществу, несомненна. Он не только «закрыл» ту­ пиковые ходы мысли в своей отрасли знаний, тем самым оградив от ошибок последующие поколения ученых, но и внес прямой вклад в их воспитание, ибо нет лучшей агитации за науку, чем личный пример верного ей служения. Важно отметить, что одним из самых распространенных источников заблуждений в науке и философии является выход истинного знания за границы его применимости. Так называемый принцип конкретности ис­ тины утверждает, что истина имеет предметные границы, выходя за кото­ рые она трансформируется в свою противоположность — заблуждение. Типичный пример заблуждений такого рода — это попытка 3. Фрей­ да объяснить культурные и социальные процессы на основе открытых им закономерностей бессознательной психической жизни индивида. Другой причиной заблуждений служит не экстраполяция полученных знаний на иные предметные области, а огульное отрицание существо­ вания последних как якобы несовместимых с открытой истиной. К примеру, ученый-физик заявляет, что явлений телепатии не суще­ ствует потому, что науке не известны их материальные переносчики. Точно так же долгое время ученые не могли поверить в делимость ато­ ма, поскольку это-де вело к «уничтожению материи». После этих замечаний мы можем уточнить данное выше определе­ ние истины. Истина — это такое объективное содержание наших знаний, которое удостоверено (доказано) в качестве независимого от субъектив­ но-психологических компонентов, не выходит за границы своей применимо­ сти и не претендует на окончательный и завершенный характер. Такую дефиницию легко провозгласить, однако жизнь упорно со­ противляется слишком жестким схемам и тезисам. Как показывает исторический опыт, знание всегда стремится выйти за границы своей применимости и только благодаря этому обнаруживает как элемент своей «абсолютной истинности» в рамках данной конкретной пред­ метной области, так и свою относительность за пределами оной. В конечном счете лишь история оказывается способной рассудить, сумели мы или нет докопаться до истины, избавившись как от субъ­ ективных ошибок, так и от предрассудков, навязываемых историчес­ ким временем, в котором нам довелось жить. Процессуальность истины. Отсюда вытекает чрезвычайно важное свойство истины — она временится, т.е. носит процессуальный и ди­ намический, а не статический характер. Процессуальность истины