§ 3. Окончательное обособление восточных адыгов от западных и дальнейшее укрепление могущества Кабарды

Как было отмечено, татаро-монгольское иго и нашествие Тимура явились одной из главных причин окончательного обособления восточных адыгов от западных. В результате этих событий значительно изменилась этническая и политическая карта Северного Кавказа, произошли перемещения и смещение народов, изменились их этнические и географические границы. Все эти процессы создали объективные условия для формирования новых этносов. На фоне этих социально-политических процессов восточные адыги стали возрождать свою экономику, культуру и окончательно обособились от западных родственных народностей. Кабарда становится все более самостоятельной политической и экономической силой на Центральном Кавказе. С ней поддерживают самые широкие экономические, политические и культурные связи все соседние народы и дальние страны. И слово Кабарда все чаще встречается в языке многих народов.

Происхождение названия Кабарда имеет несколько версий. Впервые это слово упоминается в письменных ис- точниках в ХV в. В частности, Иосафат Барбаро (умер в 1493 г.), который бывал на Северном Кавказе, отмечал следующее: «Отправившись из Таны (Азов. – К. У.) по берегу Забакского моря, прибыл я после трехдневного пути в страну, называемую Кремух (Черкесская область.– К. У.)»… За Кремыхом обитают разные народы в недальнем расстоянии один от другого, как то: киппики, татакозцы, собайцы, кавертейцы и ас, или аланы (предки осетин – К. У.). Позже в русских источниках наряду с названием пятигорские черкасы мы все чаще и чаще встречаем кабардинские черкесы.

Однако имя Кабарда носили еще целый ряд восточно-адыгских феодалов-князей. Например, были такие влиятельные кабардинцы, как Мударов Кабарда, Шолохов Кабарда, Казиев Кабарда и т.д. В самой восточно-адыгской среде под названием Къэбэрдей была известна только так называемая Казиева Кабарда (нынешняя Большая Кабарда). А Мударова и Ахлова Кабарды были известны самим кабардинцам под названием Джылахъстэней (Геляхстанова), а Шолохова Кабарда – под названием Талъостэней (Таусолтанов).

В том, что предание связывает происхождение термина Къэбэрдей с именем адыгского владетеля, более вероятно. Окончание -ей в слове «Къэбэрдей» является показателем принадлежности и соответствует русскому -ов-, -ово; «Къэбэрдей» – значит то, что принадлежит Кабарду (т. е. Кабардово).

Однако вовсе нельзя утверждать, что кабардинцы только к периоду первых упоминаний в письменных источниках, т. е. к ХV в., вышли на историческую арену. Как было сказано выше, их далекие предки еще с периода далекой античности жили на Центральном Кавказе. В истории всегда встречается немало примеров, когда один и тот же этнос в различные исторические эпохи носит разные названия. Так было со всеми народами на протяжении их истории. В этом отношении и адыги не являются исключением. Например, из многочисленных названий древнеадыгских племен к периоду Средневековья в основном остаются зихи и касоги, которые стали играть существенную роль среди остальных, родственных им племен. Позже зихов и касогов другие народы стали называть черкесами с различными вариантами. А к ХV в. устойчивую позицию занимает в названиях адыгов термин Кабарда. Таким образом, любой этнос с момента его появления на исторической арене на протяжении тысячелетий претерпевает различные изменения своего названия, и это не означает, что он с очередным изменением его названия исчезает. При этом надо иметь в виду и еще один факт: любой этнос, часто сталкиваясь с другими (чужими) этносами, получает от них новые названия. А история любого народа – это история их контактов с другими. Так было и с адыгами в различные исторические эпохи.

Таким образом, к ХV в. восточные адыги больше стали известны другим народам как кабардинцы от слова «Кабарда». Этот период для их истории характеризуется бурным развитием экономики, дальнейшим укреплением их могущества и расширением их влияния на соседние народы.

Этому способствовала внутриполитическая и международная деятельность одного из родоначальников кабардинских, бесланеевских и темиргоевских адыгов – Инала. Он считается прадедом Темрюка Идарова. Инал предпринял попытку ликвидации феодальной междоусобицы, и в этом он достиг немало. В частности, об этом Ш. Ногмов пишет, что он упрочил спокойствие, поставил над народом сорок судей, которые поддерживали порядок; Своих сподвижников он старался отличить; Особые милости Инал оказывал абазинским князьям Аше и Шаше; Непокорных он усмирял силой. Так, когда абазинский князь Оздемир вступил в борьбу с Иналом, последний со своим войском разбил его. В легенде об Инале приводятся и другие факты из истории Кабарды. В частности, в ней говорится, что Инал вернулся из Мсыра (Египта. – К. У.) и объединил адыгов. Под его руководством адыги прогнали татаро-монголов за Тэн (Дон.– К. У.). После этого Инал начал воевать с ференджами (генуезцами. – К. У.). Однажды у Инала ночью был в гостях Ферендж-паша. Последний увидел жену- красавицу Инала, которая была его второй женой, дочерью мудавеевского (абхазского. – К. У.) князя Шашэ. Ферендж-паша просил у Инала жену. Такая дерзость со стороны генуезца была самым большим оскорблением для Инала и всех адыгов. Это притом, что по адыгскому этикету нельзя было даже спрашивать адыгского мужчину о здоровье его жены, это считалось плохим тоном. Когда генуэзец выразил такую просьбу, установилась гробовая тишина и ожидалась схватка. Но тут заговорила сама жена Инала: «Отдай меня ему, но с условием, чтобы он увел свое войско из земли адыгов, и ты (Инал) успеешь на помощь моему отцу (в Абхазию)». «Верно говорит княгиня,– заговорил любимый Иналом тлякотлеш Кабарда Тамбиев, – отдай, князь, ее ференджу». Затем он сразу перешел на тайный язык, на котором между собой говорили князья и дворяне, и продолжил: «Ты избавишься от ференджей, но и свою жену не потеряешь». «Как это?» – спросил Инал. «Отдашь жену им. Поставишь условие, что они покинут землю адыгов. Мы дадим слово не трогать их три дня. Они отправятся домой, а дальше мое дело». «Нет, без клятвы договор не договор, а я ее не нарушу», – сказал Инал. Он всегда был верен однажды данному слову и никогда его не нарушал, как того требовал адыгский этикет. Он также помнил, что по адыгскому же этикету гостя нельзя убивать. «Можно пожарить мясо, не опалив его и не намочив вертел», – ответил Кабарда Тамбиев (т. е. и волки сыты, и овцы целы). После этих слов Инал подумал и согласился. Ферендж-паша обвенчался с адыгской княгиней в Шоане (старинная церковь на левом берегу р. Кубань). Когда ференджи перешли границу адыгов, Кабарда Тамбиев разгромил их и вернул жену Иналу. Обрадованный Инал созвал своих сыновей (а их было у него четыре. – К. У.) от первой жены и объявил: «Отныне все земли, которыми управляют тлекотлеши Тамбиевы, я называю Къэбэрдей (т. е. Къэбардэ ей. – К. У.), и пусть никто и после моей смерти не меняет это название. Имя такого человека, как Кабарда, нельзя предать забвению».

Инал не вернулся из похода в Мудавей. Он там скончался. Есть версия, что его отравили ядом. Вторая жена в то время была беременна. Там, в Мудавее, она родила сына, но братья от первой жены Инала не захотели делиться с ним властью, и он остался там. В легенде об Инале говорится, что после покорения Абхазии, находясь на Дзибе (Бзыбь.– К. У.) для заключения мира с абхазскими племенами, Инал скончался. Старики абазинцы помнят, что в ХIХ в. на территории абазинского общества Псху (в горах Абхазии. – К. У.) было почитаемое место, где, по преданию, похоронен Инал. Оно называлось Инал-къуэба, т. е. мавзолей Инала.

Сыновья Инала, которые остались в Кабарде, не обладали такими качествами для управления столь обширной землей, какими обладал их отец. И вскоре в Кабарде возобновилась феодальная междоусобица.

В ХIII–ХVвв. Кабарда была одним из крупных феодальных образований на Центральном Кавказе. Ее границы на западе доходили до р. Большой Зеленчук, на севере – до Кумы, на юге – до горного хребта и на востоке – до р. Сунжа и Фортанги (притоки Терека). В ХV в. Кабарда еще формально продолжала оставаться в определенной зависимости

от татаро-монголов. Правда, к середине этого столетия Золотая Орда распалась, и на ее развалинах возникло несколько новых государственных образований: Ногайская Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства.

Кабарде продолжали угрожать татары и ногайцы, которые обитали по соседству с адыгами. Ногайцы и татары, помимо разрушений и кровопролития, часто заносили в Кабарду эпидемии болезней (чуму и холеру). Эти болезни иногда уносили больше человеческих жизней среди адыгов, чем они теряли в бою с врагами.

Интериано отмечал, что адыги постоянно воюют с татарами ( он имел в виду и ногайцев.– К. У.), которые окружают их почти со всех сторон. А другой итальянец – Кантарини –писал, что «на равнинах Черкесии кочевали многие татары, постоянно грабя черкесов и русских». Таким образом, на адыгов, в том числе на кабардинцев, в этот период часто нападали татары и ногайцы. В частности, в 1492 г. Ногайская Орда пыталась завоевать Кабарду, но эта попытка была безуспешной.

Но наибольшую опасность для адыгов, в том числе и для кабардинцев, представляло Крымское ханство. Последующие эпохи истории адыгов показали, что турецко-татарская агрессия против них принесла большие бедствия адыгам. Тем не менее падение Золотой Орды и возвращение войск Тамерлана в Среднюю Азию создали объективные условия для дальнейшего укрепления могущества Кабарды на Центральном Кавказе, возрождения ее экономики и культуры, дальнейшего развития ее политической системы. Влияние Кабарды на соседние народы значительно усилилось, и она стала главной политической силой на Центральном Кавказе. Ее феодальная иерархия была к XV в. Довольно многоступенчатой. Тем не менее ее продолжала терзать феодальная междоусобица. По этому поводу Интериано писал, что у черкесов «есть знатные и вассалы, и сервы, или рабы… между знатными есть много также, которые имеют вассалов, и все живут без какой-либо зависимости друг от друга и не желают признавать над собой никакого владыки, кроме Господа Бога».

Ш. Ногмов тоже писал, что «адыхейские князья, к общему вреду своего народа, управляли каждый своим участком независимо. Они вели войны то между собой, то с соседними народами: с татарами и калмыками».Попытки

отдельных князей к объединению всей Кабарды встречались владельцами враждебно, и она оставалась феодально-раздробленной страной. На фоне феодальной междоусобицы крестьяне по-прежнему были бесправными. Шел процесс дальнейшей дифференциации всего общества, в том числе и крестьянства. Поэтому социально-классовая структура Кабарды была пестрой. Были разные слои крестьянства – от свободных до зависимых от владельцев.

Основным занятием кабардинцев оставались земледелие и скотоводство. В этих отраслях экономики Кабарда достигла к XV в. значительных успехов. И все же, в отличие от западных адыгов, в Кабарде в этот период преобладало животноводство. Причем главное внимание уделялось коневодству, которое постепенно превращалось в важнейшую

отрасль экономики.

Кабарда значительно расширила торговые связи с соседними и дальними народами. Особенно активно западные адыги торговали с генуэзскими колониями, которые были в непосредственной близости с ними. Наиболее крупными генуэзскими колониями, с кем торговала Черкесия, были Матрега (бывшая Тамарха), Тмутаракань, Копа, Мапа (современная Анапа) и др. Тмутаракань был самым крупным центром для торговли всей Черкесии. До начала XV в. Она находилась под властью черкесского князя Берозоха. Население его состояло в основном из адыгов, греков и итальянцев. Все эти города находились на земле адыгов. Копа, которая была расположена на правом берегу Кубани, была во владениях черкесского князя Биберда Петрезека; Мапа (Анапа) также находилась на территории черкесов.

Кабардинцы и западные черкесы торговали с соседними народами и дальними государствами продуктами животноводства, земледелия, рыболовства, охоты и товарами ремесленного дела. В частности они экспортировали зерно, шерсть и шерстяные изделия, скот, в том числе лошадей; меха, сушеную рыбу, икру, различные виды оружия. Адыги же импортировали ткань, посуду, различные украшения из драгоценных металлов и многое другое. Между самими адыгами торговля носила меновой характер.

В Х–ХIII вв. еще значительное место занимала на Северном Кавказе работорговля. Высоко ценились на рынках рабов выходцы из Черкесии. Большинство проданных рабов отправляли в мусульманские страны, главным образом в Египет. Он имел своих постоянных представителей в Каффе (ныне Феодосия) и в генуэзских колониях, и они там скупали невольников большими партиями. Только в два египетских порта – Александрию и Димиетту – ежегодно доставлялось до 2 тыс. рабов, большую часть которых составляли адыги (черкесы). Итальянский монах Доминиканского ордена Джиовани Лукка писал, что «черкесские рабы ценятся гораздо дороже других за красоту и способности в делах, для которых их употребляют, так как от природы они очень умны».

Рабы – черкесы и черкешенки – в возрасте от 10 до 15 лет стоили от 230 до 750 аспров (аспра – серебряная монета. – К. У.). Купленные здесь женщины поступали в гаремы или становились домашней прислугой состоя-

тельных арабских семей, а из мужчин комплектовалась воинская гвардия мамлюков, составлявшая главную силу султана. Впоследствии под властью черкесских мамлюков – бурджитов – не одно столетие находились обширные территории арабского мира: Египет, Сирия, Ливан, Йемен, Палестина и др.