Глава 5

БУДУЩЕЕ ПРЕКРАСНОГО ПОЛА

На Западе культ прекрасного пола воцарился шесть

веков назад. И что в этом смысле особенно примечатель-

но, так это то, что торжество демократии не нанесло

никакого урона преклонению перед женским полом в об-

ласти эстетики и даже, как это ни парадоксально, его уси-

лило. Если в середине XVIII века Винкельман* утверж-

дал, будто только обнаженная женщина способна стать

воплощением красоты, то уже в следующем веке имеет

место <великий отказ> и современное подавление фри-

вольного поведения со стороны мужчин, нашедшее свое

выражение в черном фраке буржуа. С наступлением ге-

роической эпохи равноправия усугубляется подчерк-

нутое неравенство двух полов по отношению к красо-

те, поскольку женщины монополизируют символы со-

блазнения, элегантности, демонстрации себя в выгодном

*Винкельман, Иоганн Иоахим (1717-1768)- немецкий исто-

рик античного искусства, автор <Истории искусства древности>

(1763), где он настаивал на нормативном характере античного ис-

кусства и представлений в нем о красоте.

276

свете. <Высокая мода>, женские печатные издания, уч-

реждение конкурсов красоты, повсеместное потребление

женщинами косметики - все это свидетельствует о совре-

менном упрочении культуры прекрасного пола. В XIX

и в XX веках красота упорнее и настойчивее заявляет

о себе как об отличительном свойстве женщин.

И к чему же пришли мы теперь, по завершении века?

Как не задуматься над этим вопросом перед лицом но-

вых позиций, которые на протяжении трех последних

десятилетий так или иначе изменяют отношение полов

к внешнему виду? Начиная с 60-х годов феминистские

движения выступали с жесткой критикой тирании кра-

соты и эстетических стереотипов, насаждаемых женски-

ми иллюстрированными журналами. Отказываясь от

многовекового статуса <самой прекрасной вещи> из тех,

что принадлежат мужчине, женщины с гневом подвер-

гают символическому сожжению свои бюстгальтеры.

<No more Miss America>*, - скандируют в 1968 году

американские феминистки^. Одновременно с этим муж-

чины проявляют все большую заботу об одежде и внеш-

ности, мужская мода становится более раскованной, по-

является спрос на новые мужские косметические сред-

ства.

Какое общественное значение следует придавать по-

добным изменениям? Что это: несущественное отклоне-

ние от нормы или глубинное потрясение в оценке двумя

полами значения красоты? Задавая подобный вопрос,

мы тем самым ставим перед собой вопрос об историче-

ской судьбе идеологии прекрасного пола: уничтожает

ли происходящая в наши дни <демократическая рево-

люция> неравноправное положение прекрасного пола,

*No more Miss America (англ.) - <Мисс Америке> - конец.

^Факты таковы, что, начиная с 1914 года, американские феми-

нистки отстаивают на своих митингах <право игнорировать моду>

(см.: Nancy Cott, The Grounding of Modern Feminism, New Haven, Yale

University Press, 1987, p. 12).

277

или же она способствует его воспроизведению на новом

уровне? Какое будущее ожидает традиционное превос-

ходство женской красоты в условиях культуры, созда-

вавшейся в духе равенства между гендерами?

278

Неизменность

прекрасного пола

Если буржуазная эпоха Нового времени постара-

лась лишить мужчин красочных знаков соблазна, то в

эпоху постмодерна начался процесс возврата былого

отношения мужского пола к собственной внешности.

60-е годы знаменуют собой начало очередного повыше-

ния социальной значимости мужской красоты. В иллю-

стрированных журналах растет число статей, касающих-

ся мужской моды и внешнего облика мужчин. Публику-

ют специальные труды для мужчин, в которых им дают

советы из области эстетики. Мужскую соблазнитель-

ность начинают подавать как инструмент для достиже-

ния успеха и общественного признания: по случаю па-

мятной встречи на телевизионном экране между Кеннеди

и Никсоном были проведены первые опросы обществен-

ного мнения о влиянии на публику внешнего вида поли-

тических деятелей мужчин^. И в то время как мужчины

отвоевывали для себя <право> интересоваться модой и

собственным физическим обликом, женщины, со своей

^О значении 60-х годов для развития культуры красоты см.:

Arthur Marwick, Beauty in History, op. cit., p. 343-396.

279

стороны, в большей степени, чем прежде, проявляли го-

товность высоко оценивать мужскую красоту.

Эволюция потребления косметики столь же нагляд-

но свидетельствует о свойственном постмодерну процес-

се реабилитации мужской внешности. В 1965 году пред-

назначенные для мужчин парфюмерные и гигиенические

продукты составляли 5,7 % от общего торгового оборо-

та сектора экономики, связанного с косметикой; трид-

цать лет спустя их доля увеличилась более чем на 10 %.

Лосьоны и туалетная вода составляли 10 % от продажи

всей спиртосодержащей парфюмерии в 1965 году и бо-

лее 30 % в 1995 году. С 266 миллионов в 1973 году тор-

говый оборот мужской косметики вырос в 1995 году до

3 миллиардов.

За тридцать последних лет мужская красота, бес-

спорно, приобрела большую ценность как в глазах муж-

чин, так и в глазах женщин. Но не менее любопытно -

это следует безотлагательно подчеркнуть - и то, что

подобное повышение социальной значимости мужской

внешности никоим образом не поколебало традицион-

ного превосходства женщин в эстетической области.

Даже если мужчины и уделяют больше внимания внеш-

нему виду, никакого взаимного уравнивания эстетиче-

ских ролей из-за этого не происходит. В противополож-

ность многократно высказанным мыслям динамику раз-

вития нашего общества характеризуют отнюдь не

тектонические сдвиги или схождение культурных плас-

тов в оценке гендерами значения красоты: ее характе-

ризует постоянство в расхождении их мнений. Такова

глубинная суть феномена, который сегодня склонны

слишком недооценивать или даже затушевывать: сколь

бы важными ни были изменения, произошедшие в этой

области, значимость красоты для двух полов остается не-

одинаковой и в структурном отношении неравноценной.

Нужны ли тому доказательства? Их тьма. Красота -

это такое свойство, наличие которого в основном и с

самого рождения предполагается у девочек: родители

изначально описывают их как хорошеньких, очарова-

280

тельных и прелестных, тогда как младенцев мужского

пола называют крепенькими, крупными и <здоровяка-

ми>. Младенца, одетого в голубое, описывают как силь-

ного и подвижного; того же малыша, но одетого в розо-

вое, считают изящным и милым^. Приоритет женской

красоты сохраняется и в играх маленьких девочек с иг-

рушечными парикмахерскими наборами, с куклами-ма-

некенщицами в стиле Барби, с игрушечными кукольны-

ми нарядами и туалетными принадлежностями, с туа-

летными столиками и с сумочками для косметики.

Однако и на закате жизни различия между гендерами

не менее очевидны. Конечно, мужчины, так же как и

женщины, считаются менее привлекательными в пожи-

лом возрасте, и все-таки занижение оценки внешности

затрагивает женщин гораздо раньше, чем мужчин. Суж-

дения на эту тему почти совсем не изменились: говорят,

будто груз лет и морщины <больше к лицу> мужчинам, а

вот для женской соблазнительности они пагубны. Кра-

сота предъявляет требование обладать молодостью ско-

рее к женщинам, чем к мужчинам. Мы имеем возможность

наблюдать, как седовласые актеры-мужчины все еще про-

должают играть соблазнителей, однако с женщинами-

звездами дела обстоят иначе. Женщин-телеведущих в воз-

расте более 40 лет гораздо меньше, чем мужчин той же

профессии. Сходная тенденция обнаруживается и в рек-

ламе: на протяжении трех последних десятилетий три из

каждых четырех рекламных образов женщин на вид мо-

ложе 30 лет, и только 4 % из них выглядят старше 40 лет^.

Красота имеет неодинаковый социальный смысл

для мужского и женского пола. Какой мужчина не меч-

тал о том, чтобы его увидели рядом с хорошенькими

женщинами? Женская красота повышает значимость

^Zella Luria, <Genre et etiquetage: l'effet Pirandello>, in Le Fait

feminin, sous la dir. D'Evelyne Sullerot, Paris, Fayard, 1978, p. 237.

^P. England,A.Kuhn,T. Gardener, <The Ages of Men and Women

in Magazine Advertisements>, Journalism Quarterly, #58, 1981, p.

468 - 471.

281

и социальный статус мужчин: когда мужчину встреча-

ют в обществе красивой женщины, то его считают бо-

лее умным, более сведущим и более влиятельным, чем о

нем подумали бы, если бы с ним рядом оказалась некра-

сивая женщина^. С женщиной же ничего подобного не

происходит: красота мужчины не улучшает имидж жен-

щины, которая его сопровождает. В то же самое время

мужчины и женщины придают разное значение красоте

своих партнеров и демонстрируют различные ожидания

в отношении их физического облика. Судя по всему,

молодые женщины теперь охотнее, чем раньше, призна-

ют, что их соблазнил внешний облик мужчины. Но все-

таки, когда их просят расположить качества, которые

они ищут в мужчине, в порядке убывания значимости,

то на первом месте оказывается ум*, а красота - всего

лишь на пятом^. Иерархия мужских предпочтений со-

всем иная: мужчины больше, чем женщины, ожидают

найти в другом поле красоту; они большее значение,

нежели женщины, уделяют эстетическим качествам сво-

ей партнерши, причем делают это в любом возрасте. Вот

почему мы наблюдаем, как мужчины пенсионного воз-

раста женятся на женщинах, которые моложе их, иног-

да даже намного моложе. Применительно к женщинам

подобные случаи представляют собой исключение и до

сих пор вызывают в обществе неодобрение.

Вдобавок к этому и сами мужчины и женщины оце-

нивают внешность друг друга с разной мерой строгости.

Если критика эстетических свойств обращена на мужчину,

^H. Sigall, D. Landy, <Radiating Beauty: Effects of Having a Physi-

cally Attractive Partner on Person Perception>, Journal of Social Psy-

chology, #28, 1973, p. 218-224.

*Мужчинам трудно понять особенности женского эротизма,

который они пытаются оценивать по собственным меркам. Ср. у Шо-

пенгауэра: <Когда женщина утверждает, что она влюбилась в ум муж-

чины, то это - суетная и смешная выдумка или же аномалия выро-

дившегося существа> (Шопенгауэр А. Метафизика половой любви.

Указ. соч. С. 388).

^Jean-Claude Hagege, Seduire, Paris, Albin Michel, 1993, p. 62.

282

то она обычно не выходит за пределы ограниченного

набора бросающихся в глаза особенностей их личности

(большой живот, лысина, морщинистое лицо), зато ког-

да критика обращена на женщин, то она распространя-

ется даже на самые ничтожные детали, на малейшее не-

совершенство их лица или тела: внешний облик женщи-

ны весь - целиком и полностью -доставляет поводы

для беспокойства, вызывает желание и усилия, направ-

ленные на то, чтобы сделать его красивее. Женщины де-

монстрируют куда большую неудовлетворенность соб-

ственным телом, чем мужчины: только один мужчина из

десяти заявляет о том, что он весьма недоволен своим

телом, но зато им недовольна каждая третья женщина.

Мужчины если и допускают какие-нибудь натяжки, то

больше склонны к положительным оценкам своего тела,

а вот женщины имеют тенденцию отступать от правды в

сторону занижения оценки собственного тела, в частно-

сти, приписывая себе чрезмерную полноту^. К этому сле-

дует еще добавить, что к избыточному весу мужчин от-

носятся с большей снисходительностью, чем к лишнему

весу женщин, причем такое отношение мы наблюдаем у

обоих гендеров*. Толстых мужчин часто описывают как

<живущих в свое удовольствие> симпатяг, легко сходя-

щихся с людьми и сердечных. Полных женщин воспри-

нимают скорее как безвольных людей и обвиняют их в

том, что они не в состоянии следить за собой. Более суро-

вое <моральное> осуждение усугубляется еще и куда бо-

лее суровым осуждением по эстетическим соображениям,

поскольку тучность считают страшным врагом прежде

всего для женской красоты, а вовсе не для мужской.

^Naomi Wolf, The Beauty Myth, op. cit., p. 94.

*Но сколь бы самокритичным ни был женский взгляд, мужчи-

ны все равно умудряются судить их еще строже: <Почти все женщи-

ны оценивают себя неадекватно. То есть они себя переоценивают.

Уродки считают себя симпатичными, симпатичные - хорошеньки-

ми, хорошенькие - красотками, красотки - красавицами, херуви-

мы - архангелами. [...] Острый дефицит недооценивающих себя жен-

щин> (Ерофеев Виктор. Мужчины. Указ. соч. С. 108).

283

Мода в той же степени, как и манера использова-

ния косметических средств, демонстрирует нам непре-

ходящий характер эстетического превосходства женско-

го пола. Сколь бы дерзким ни был полет фантазии в

современной мужской моде, она не выходит за пределы

благоразумия и по-прежнему выглядит невыразитель-

ной в сравнении с фейерверком женской моды. Да и руб-

рики <Мода> в женских печатных изданиях не имеют

своих аналогов в мужской прессе. Никто не подвергает

сомнению тот факт, что мужской рынок парфюмерных

и гигиенических продуктов расширился; но нам не сле-

дует упускать из виду и пределы, ограничивающие рас-

пространение этого феномена. До 1985 года продажа

продукции для мужчин росла гораздо более быстрыми

темпами, чем продажа продукции для женщин (в сред-

нем она увеличивалась в каждом новом году приблизи-

тельно на 5 %). Однако впоследствии этот ритм замед-

лился, и теперь различия между двумя названными рын-

ками сохраняются почти в неизменном виде. Объем

продаж мужской косметической продукции в 1982 году

оценивался в 1 миллиард при общей цифре торгового

оборота в 11 миллиардов; в 1995 году мужская космети-

ческая продукция дала около 3 миллиардов при торго-

вом обороте, близком к 30 миллиардам: за тринадцать

лет доля мужского потребления по отношению ко все-

му потребительскому рынку ничуть не изменилась и со-

ставляет около 10% от общих сумм. Если принимать в

рассмотрение одну только декоративную косметику в

строгом смысле этого слова, то такой процент окажет-

ся гораздо меньше. Общий торговый оборот в этом сек-

торе косметической промышленности достиг в 1995 го-

ду 10,7 миллиарда, из них на долю продажи продукции

для мужчин приходится всего 115 миллионов, то есть

что-то около 1% от всех продаж! Средства, использу-

емые после бритья, дезодоранты, туалетная вода для муж-

чин - всего этого стало намного больше, но зато деко-

ративная косметика, как известно, по-прежнему оста-

ется почти абсолютно запретной для мужчин - и это

284

еще одно свидетельство устойчивости структурной асим-

метрии в распределении эстетических ролей между муж-

чинами и женщинами. Для подкрепления высказываний

относительно либо исчезновения распределения эстети-

ческих ролей по половому признаку, либо неотврати-

мого усиления <феминизации культуры>^, сегодня лю-

бят приводить в доказательство не только новое повы-

шенное внимание мужчин к сохранению стройности и к

моде, но и рост потребления мужчинами косметической

продукции. Так, 25% мужчин будто бы пользуются те-

перь увлажняющими кремами и 20% - кремом для губ^.

Допустим, что так оно и есть. Однако сколь часто они

это делают? К статистическим данным на эту тему сле-

дует подходить с большой осторожностью, поскольку

известно, что из общей суммы продаж продукции по ухо-

ду за лицом и телом, составившей в 1995 году 7,3 мил-

лиарда, только 110 миллионов выпало на долю продук-

ции для мужчин. Даже если эти цифры и не учитывают

потребления мужчинами некоторых продуктов, относя-

щихся к разряду <женских>, мы пока все равно далеки

от культуры, которая характеризовалась бы усвоением

мужчинами манеры поведения, считавшейся прежде спе-

цифически женской.

Необходимо отметить, что движение по современ-

ной реабилитации мужской красоты никоим образом не

означает уменьшения существующей между двумя по-

лами асимметрии эстетических ролей и позиций в отно-

шении красоты. Если правда, что мужчины больше, чем

прежде, заботятся о своей внешности, то ведь одновре-

менно с этим и женщины многократно умножили уси-

лия, направленные на поддержание красоты (диеты,

продукция по уходу за лицом и телом, занятия спортом).

И в этом плане разница между одним и другим полом в

поведении, в запросах и в переживаниях не уменьши-

^Claude Fischler, <Une feminisation des moeurs?>. Esprit, nov. 1993,

p. 9-28.

^Le Figaro, 28 nov. 1996.

285

лась. По-прежнему воплощением прекрасного пола вы-

ступают именно женщины. Конкурсы красоты, со вре-

мени их возникновения в Соединенных Штатах в 1921 го-

ду, проводятся почти исключительно среди лиц женско-

го пола. Топ-модели мужчины пользуются, конечно,

общественным признанием, однако их популярность не

идет ни в какое сравнение с известностью великих нимф:

и доказательством тому служит факт, что они получа-

ют гонорары в пять или в шесть раз меньшие, чем луч-

шие из манекенщиц-женщин. Эстетическая хирургия де-

мократизируется, однако от 85 до 90% операций во

Франции и 75% в Соединенных Штатах делают жен-

щинам. Сегодня, как и вчера, комплименты по поводу

красоты адресуют в первую очередь женщинам: по-преж-

нему редко можно встретить мужчину-гетеросексуала,

который выражает свое восхищение красотой другого

мужчины. Если женщина, заглядывая в зеркальце, <на-

водит красоту> в общественном месте, то это никого не

шокирует, но если мужчина станет подробнейшим об-

разом изучать собственное отражение, его поведение не

замедлит вызвать улыбки.

Таковы замечания, которые фиксируют границы

значимости изменений, произошедших в области внеш-

него вида. Даже если мужчины и уделяют больше вни-

мания, чем раньше, тому, чтобы хорошо выглядеть, до-

минирующим остается постоянство обусловленных по-

лом различий эстетических ролей, а также все новое

воспроизведение в обществе в качестве прекрасного пола

именно женщины. Женщинам по-прежнему отводят эс-

тетическую роль, именно они издавна выступают самы-

ми крупными потребителями средств по поддержанию

красоты, именно им особенно сильные душевные раны

наносит физическое несовершенство. И успешное раз-

витие демократического равноправия, а также повыше-

ние общественной значимости мужской красоты ни в ма-

лейшей степени не упразднили структурного неравенства,

лежащего в основе воцарения прекрасного пола.

286

Красота,

или будущее

женственности

Как следует понимать подобное социальное воспро-

изведение эстетической иерархии полов в самом серд-

це демократических обществ? Почему эстетическое пре-

восходство женщины продолжает с блеском заявлять о

себе в то время, как требования равноправия неуклон-

но отвоевывают для себя все новые рубежи? Само собой

разумеется, что невозможно отделить неизменность жен-

ского превосходства в области красоты от гнетущего воз-

действия тысячелетнего прошлого и от влияния сексу-

альных ролей, уходящих корнями в очень отдаленные

периоды истории. Но одним лишь наследием прошлого

все объяснить нельзя: если явление проявляет подобную

живучесть, то только потому, что его питают ценности

и чаяния, проистекающие из самой современной куль-

туры. Под ударами, с одной стороны, индустрии красо-

ты, с другой - стремления к независимости и к осуще-

ствлению собственных личностных возможностей, ста-

родавнее враждебное отношение к плотской любви, к

нарциссизму и к макияжу резко ослабевает. Любить са-

мого себя, нравиться и себе и другим, совершенствовать

собственный внешний вид - все это стало узаконенной

287

жизненной позицией и вполне легитимным стремлени-

ем. В нашем обществе новые стандарты размеров тела

усиливают нарциссическую страсть к самолюбованию,

к поддержанию своей формы и к улучшению внешно-

сти; все наши ценности, ориентированные на техниче-

ские достижения и активизм, - ценности индивидуалис-

тические и связанные с потребительством - приводят

нас к тому, чтобы хотеть для себя всего самого лучшего

и менее покорно мириться с тем, что имеешь; они при-

водят к бунту против фатальной обделенности совер-

шенством и против дряхления, вызываемого старостью.

Из всего этого следует, что женские капиталовложения

в собственную внешность надо считать не столько пере-

житком, сколько результатом воздействия современных

стандартов тела и личности, а также следствием повы-

шения жизненного уровня и укрепления власти над со-

бой и своим телом.

Разумеется, эти новые нормы касаются и мужчин.

Вот почему мужской пол энергичнее, чем прежде, стре-

мится к улучшению своего внешнего вида. И все-таки

асимметрия полов в оценке значимости красоты продол-

жает сохраняться. Проблема заключается в том, чтобы

понять, почему динамике такого развития, которое ори-

ентировано на нарциссизм и потребительство, не уда-

ется уничтожить патриархальное распределение эстети-

ческих ролей по половому признаку. Почему все-таки

культура прекрасного пола раз за разом берет верх над

динамикой эгалитаристского развития?

Из того факта, что современные общества стремят-

ся к равноправию, вовсе не следует, будто исчезают дру-

гие социальные потребности, в той или иной степени

противоречащие подобному стремлению. В частности,

необходимость формирования сексуальных идентично-

стей для обозначения различий между гендерами каки-

ми-нибудь явными признаками. Ни одно общество до

сих пор не избежало необходимости символического

выражения разделения полов, построения системы уста-

новленных противопоставлений мужчин женщинам и со-

288

циализации такого различия, как мужское/женское. Со-

циальная структурализация в этом вопросе неизбывна,

а суть самого вопроса в том, чтобы увязывать подоб-

ную структурализацию с присущими сознанию челове-

ка когнитивными механизмами категоризации, с уни-

версальной тенденцией, проявляющейся даже у очень

маленьких детей и состоящей в обладании способностью

классифицировать людей по половой принадлежности

и кодировать их на основе бинарных категорий пола.

Наблюдая за тем, как дети уже в очень раннем возрас-

те уклоняются от игр с компаньонами противополож-

ного пола и стараются образовывать группы из парт-

неров одного с ними пола, Элеанора Маккоби пришла

к следующему заключению: <Можно предположить, что

мы всегда будем пользоваться и бинарными кодами, и

стереотипами>^. То, на чем основывается разделение ген-

деров, от культуры к культуре меняется, однако сами

процессы половой дифференциации и сегрегации уни-

версальны. Даже если наши общества и отказываются в

настоящее время от социальных стереотипов гендеров

и питаемых неравноправием различий между полами,

наивно полагать, будто они смогут избежать установле-

ния категорий пола или же создания соответствующих

этим категориям стереотипов сексуального поведения.

Тот факт, что общество афиширует свои эгалитарист-

ские амбиции, не отменяет потребности в кодировании

и в утверждении - тем или иным способом - сексуаль-

ных идентичностей. Эстетическое превосходство жен-

ского пола как раз и выполняет в нашем обществе эту

функцию обозначения полового различия в условиях,

когда женщины все более и более настоятельно требу-

ют таких же рабочих мест и таких же высоких должно-

стей, как у мужчин. И именно в силу того, что нормы,

устанавливающие равноправие между полами, распро-

^Eleanor Е. Maccoby, <Le sexe, categorie sociale>. Actes de la

recherche en sciences sociales, #83, 1990, p. 16-25.

289

страняются все шире, отвергающий равноправие идеал

женской красоты продолжает существовать, как это ни

парадоксально, в качестве инструмента социальной ре-

гистрации сексуальных идентичностей. Чем менее на-

стоятельно женщин станут обрекать на <тяжелые> со-

циальные роли, тем больше шансов уцелеть будут иметь

различия в <легких> ролях.

Таким образом, завышенная оценка женской кра-

соты служит противовесом современному процессу де-

стабилизации половых ролей. Нельзя не заметить, что

сегодня требования личной независимости прогресси-

руют одновременно с прогрессом эстетических симво-

лов сексуальных различий: бюстгальтеры больше не

бросают в огонь, а распространение унисекса по-пре-

жнему весьма ограниченно. Но зато мы можем наблю-

дать возрождение интереса к соблазнительному нижне-

му белью, успех Вандербра*^, короткие юбки, макияж у

молоденьких девушек, топ-модели <секси> (повышенной

сексуальности), весьма далекие от эстетики <железного

прута>. Мода, декоративная косметика, <возвращение>

женственных форм - все в этой связи указывает на пре-

делы в развитии равноправия: теперь, когда революци-

онные идеологии исчерпали себя, женщины хотят всего

что угодно, но только не избавления от собственной

женственности. Для нас настало время не отрицания

эстетических знаков различия между полами, а возвра-

та к настоятельному подтверждению своей идентично-

сти. Женщины хотят иметь возможность участвовать в

жизни на равных с мужчинами. Но при этом они не же-

лают быть похожими на них. Женщины не приемлют

своего исключения из сферы власти, <двойного рабоче-

го дня>, неравной оплаты труда, но обычно они с куда

меньшей горячностью отвергают ту эстетическую роль,

которая им отводится. Требование равноправия отныне

*Вандербра - особый бюстгальтер, который делает женскую

грудь более объемной и сексуальной.

290

сочетается с отстаиванием эстетических различий. Со-

хранение такого пережитка, как женская красота, - это

не архаизм, и его сохранность гарантируется не столько

силой инерции, сколько его соответствием новым по-

требностям в идентичности, а также свойственной пост-

модерну реабилитацией различий.

Есть и другие коренящиеся в настоящем факторы,

которые возрождают превосходство женской красоты.

В их числе фигурирует профессиональная деятельность

женщин. В начале века многие считали, будто существу-

ет противоречие между женским трудом и идеалами кра-

соты: <Женщина будущего, занятая своей работой, из-

за недостатка времени не сможет прилагать тех усилий,

которых требует сохранение красоты>^. Ничего подоб-

ного на самом деле не произошло: женщины все больше

и больше вовлекаются в профессиональную деятель-

ность, а их заботы о собственном эстетическом виде от

этого ничуть не ослабевают. В реальной жизни чем се-

рьезнее становятся профессиональные мотивации жен-

щин, тем больше усилий они затрачивают на уход за

собственной внешностью. Женщины, которые работа-

ют, накладывают макияж чаще, чем неработающие, они

уделяют больше времени своему туалету, чаще ходят в

парикмахерскую, больше занимаются спортом и оздо-

ровительной деятельностью, и в целях омоложения они

охотнее, чем домохозяйки, прибегают к помощи эстети-

ческой хирургии^. Отныне профессиональная деятель-

ность выступает в качестве дополнительного фактора,

побуждающего женщин к тому, чтобы тратить время,

усилия и деньги ради создания наиболее благоприятно-

го представления о себе, и это для них тем более важно

потому, что во многих излюбленных женских занятиях

внешнему виду придается особое значение. Вместо того

чтобы способствовать сокращению женских вложений

^Marcel Braunschwig, La Femme et la Beaute, Paris, Armand Colin,

1928, p. 241.

^Pierre Bourdieu, La Distinction, Paris, Minuit, 1979, p. 226.

291

в собственный внешний вид, современные условия ак-

тивной жизни их, напротив, увеличивают для все но-

вых категорий женщин, работающих по найму. В мо-

мент своего широкомасштабного вхождения в когорту

наемных работников женщины демонстрируют стрем-

ление быть материально независимыми, но вместе с тем

соблазнительными, равными мужчинам в правах с про-

фессиональной точки зрения, но вместе с тем отличны-

ми от них с точки зрения эстетики, конкурентоспособ-

ными, но прекрасными. Бурное развитие индивидуали-

стической и меритократической культуры позволило

примирить старину с новыми веяниями, а мощный ска-

чок в развитии такой культуры уничтожил патриархаль-

ную антиномию между женской красотой и трудом, меж-

ду проникнутым эстетическими переживаниями нарцис-

сизмом и производственной деятельностью.

Ко всем этим соображением добавляется еще и то

обстоятельство, что мужчины и женщины пользуются

разным оружием во имя победы в играх обольщения.

С незапамятных времен мужчины для завоевания жен-

щин имеют в своем распоряжении множество средств:

это и богатство, и общественное положение, и автори-

тет, и сила, и ум, и власть, и юмор. Совсем по-иному

дела обстоят у женщин, главным <оружием> которых

всегда была внешность. У мужчин власть, слава или

деньги могут служить заменой мало привлекательному

физическому облику; нельзя не признать, что с женщи-

нами ничего подобного не происходит. Богатство не спо-

собно компенсировать физическое несовершенство, а

влиятельность женщины не делает ее ни желанной, ни

соблазнительной. И особо следует подчеркнуть, что по-

добное неравноправие в области обольщения остается

непоколебимо стабильным: и в наши дни все еще мож-

но увидеть пожилых мужчин в паре с молодыми женщи-

нами, но никак не наоборот; и сегодня, как и вчера, муж-

чины ищут красоту в своих партнершах и ценят ее куда

больше, чем женщины. Поступательное развитие рав-

ноправия ничего не изменило в этом асимметричном

292

режиме обольщения у двух полов, и нет никаких при-

знаков, позволяющих предвидеть действительное откло-

нение от подобной тенденции. Мужчин в первую оче-

редь соблазняет внешность женщин, вот почему женщи-

ны придают своей красоте исключительное значение.

При таких условиях нельзя усмотреть ничего, что мог-

ло бы заставить нас отказаться от традиционной завы-

шенной оценки женской красоты. Ни поступательное

развитие равноправия, ни прогресс личной независимо-

сти, ни развитие рынка красоты не обнаруживают спо-

собности покончить с женским превосходством в обла-

сти внешнего вида. Демократическая революция достиг-

ла здесь одного из своих пределов. И завтра женскую

красоту будут наделять большей ценностью, чем красо-

ту мужскую: у спирали эгалитаристских ценностей нет

ни малейшего шанса на то, чтобы ее раскручивание при-

вело к исчезновению неравенства эстетических ролей

в половой сфере.