Глава 4

РАБОТА-СЕМЬЯ:

НЕДОСТИЖИМОЕ УРАВНИВАНИЕ

В ПРАВАХ

Современное положение женщин в мире труда и се-

мьи наглядно демонстрирует нам образ третьей женщи-

ны как результат смешения <продвинутого> равнопра-

вия и все еще продолжающегося неравноправия. В наши

дни женщины добились для себя права на экономиче-

скую независимость, права выполнять любую работу и

любые, даже очень высокие, обязанности, однако все еще

в широких масштабах сохраняется деление на труд муж-

ской и труд женский; женщины теперь в большинстве

своем занимаются трудовой деятельностью, но преоб-

ладание доли их участия в домашнем труде пока еще

бросается в глаза. В эпоху женщины-постдомохозяйки

признание эгалитаристского принципа полной свобо-

ды распоряжаться собой никоим образом не препятству-

ет воспроизводству разной манеры поведения, когда

речь заходит о сексуальных ролях. И как же нам те-

перь - на полдороге между равноправием и неравно-

правием - определить для фигуры третьей женщины

правильное место в истории? Кто она: реликт прошло-

го или же модель будущего? Как уяснить для себя по-

351

стоянство социальной дифференциации сексуальных

ролей в такой исторический момент, когда преоблада-

ющее влияние имеют требования равноправия и неза-

висимости субъектов?

352

Мужской труд / женский труд

Если справедливо утверждение о том, что женский

труд приобрел бесспорную и незыблемую легитимность

в обществе, то не менее справедливо и утверждение о том,

что статус женского труда не во всем подобен статусу

мужского труда. Даже в тех группах населения, где ме-

нее всего привязаны к социальной модели женщины-до-

мохозяйки, наемный труд жены редко считают столь же

важным, как труд мужа. В основном самореализация

мужчины в профессиональной области, по общему мне-

нию, выступает на первый план в сравнении с самореа-

лизацией женщины; именно ей следует оставить служ-

бу, если того требует карьера мужа; в случае, если рабо-

та женщины составляет конкуренцию работе мужчины,

преобладает мнение, что приоритетной является имен-

но его работа^. Из-за трудоемких семейных нагрузок,

которые выпадают на долю женщин, они менее склон-

ны жертвовать свободным временем в интересах служ-

бы и не столь легки на подъем, как мужчины; они мень-

ше времени проводят на работе и трудятся ближе к месту

^Francois de Singly, Fortune et infortune de la femme mariee, Paris,

PUF, 1987, p. 138.

353

проживания, чем их супруг^. Когда дети болеют, то в по-

давляющем большинстве случаев уход за ними обеспечи-

вают именно матери. По тем же самым причинам по срав-

нению с мужчинами гораздо больше женщин выражают

желание работать неполный рабочий день: в 8 случаях

из 10 подобное рабочее место занимает женщина. И ког-

да в семье насчитывается трое детей, то доля работаю-

щих матерей не превышает 50%. Это означает, что мо-

дель взаимозаменяемости ролей мужчины и женщины себя

не проявляет. Разумеется, различия в общественном по-

ложении двух гендеров стали меньше: профессиональная

деятельность женщин отныне социально признана и со-

ставляет часть женской идентичности. И все-таки жен-

ский труд, даже в наши дни, не рассматривается как рав-

ный труду мужчины. Видимость способности ролей ко

взаимной замене маскирует собой воспроизводство диф-

ференцированной фиксации обществом каждого из двух

полов по его отношению к труду и к семье.

Настороженность и сомнения в связи с женским тру-

дом до сих пор окончательно не развеялись. В 1990 году

треть француженок все еще одобряла в той или иной

степени мысль о том, что во времена сильной безрабо-

тицы преимущественное право на труд надо предостав-

лять скорее мужчине, нежели женщине. Большинство

француженок (53%) продолжают думать, что женщи-

нам ни в коем случае не следует работать, если у них

есть дети младенческого возраста, или что им надо ра-

ботать только в том случае, если семья не может про-

жить на зарплату мужа, или что они ни при каких об-

стоятельствах не должны работать. Для 4 француженок

из каждых 10 работа обоих родителей <абсолютно не-

совместима> или же <трудно совместима> с надлежа-

щим уходом за ребенком младенческого возраста^. Таким

^Francois de Singly, Fortune et infortune de la femme mariee, op.

cit., p. 64-65.

^Georges Hatchuel, <Les Francais et l'activite feminine. Travailler

ou materner?>, art. cite.

354

образом, в эпоху третьей женщины эгалитарная соци-

альная модель сосуществует с моделью неэгалитарной:

идеология <раздельных сфер> двух полов, конечно же,

одряхлела, но все-таки женщин по-прежнему мысленно

помещают по преимуществу в сферу домашнего хозяй-

ства; труд для женщин - столь же легитимное занятие,

как и для мужчин, но это вовсе не влечет за собой уста-

новления недифференцированного отношения обоих

полов к профессиональной деятельности.

Массированное вовлечение женщин в наемный труд,

доступность профессиональной карьеры для обоих по-

лов и развенчание идеала женщины-домохозяйки ни-

сколько не помешали очередному воспроизводству вез-

де, где речь идет о мужчинах и женщинах, такого струк-

турного различия, при котором в одном случае акцент

ставится на профессиональной жизни, а в другом - на

домашней. Для представителей мужского пола профес-

сиональная и домашняя сферы имеют различные полю-

са; зато у женщин оба полюса совмещены. Если для муж-

чин карьерные планы всегда перекрывают собой планы

в отношении отцовства, то женщины обычно строят

свои карьерные планы с включением в них грядущих

сложностей, связанных с материнством^. Сильный пол

воспринимает конец <жизни вдвоем> как нечто вполне

естественное, а вот в восприятии другого пола разрыв

неотделим от конфликтов, от выяснения отношений и

поисков примирения, что зачастую служит источником

для чувства вины и неудовлетворенности. Нет никаких

сомнений в том, что новая индивидуалистическая куль-

тура стремится уменьшить радикальные различия между

сексуальными ролями: с одной стороны, она усиливает

значимость для мужчин их частной жизни, а с другой -

побуждает женщин вкладывать силы в профессиональ-

^Annette Langevin, <Regulation sociale du temps fertile des fem-

mes>, in Le Sexe du travail, Grenoble, PUG, 1984, p. 110; Michele

Ferrand, <Paternite et vie professionnelle>, in Le Sexe du travail, p. 130.

355

ную деятельность. Однако подобная динамика разви-

тия не приводит к унификации ролей одного пола с ро-

лями другого: тяготение к домашней жизни остается

приоритетным прежде всего для женского, а не для муж-

ского пола. Нельзя сказать, что состоянию постмодерна

в социальной сфере свойственна неразличимость сексу-

альных ролей: скорее ему свойственно наличие сексуаль-

ной дифференциации в самом строе индивидуалисти-

чески ориентированной мысли; и руководствуемся мы

отнюдь не социальной моделью взаимообратимости по-

лов, а двойственной социальной индивидуалистической мо-

делью, снова и снова предписывающей обществу этот

водораздел: мужское/ женское. Да и женский индивиду-

ализм более явно устремлен к сфере домашней жизни,

чем индивидуализм мужской.

К тому же, если учитывать половую принадлежность

экономически активного населения, то доля участия в

работе по найму, уровень квалификации, принадлеж-

ность к той или иной профессии и оплата труда распре-

деляются неравномерно. Нетипичными видами трудо-

вой деятельности занимается большее число женщин,

чем мужчин: в 1994 году 28% работающих женщин были

заняты неполный рабочий день, тогда как среди работа-

ющих мужчин это количество составило только 4,6%.

На долю женщин приходится гораздо большее количе-

ство рабочих мест, требующих низкой квалификации;

при одинаковом уровне квалификации разница в опла-

те труда в среднем варьируется от 5 до 18%. Вдобавок

диапазон профессий, особенно сильно привлекающих

женщин, гораздо уже, чем у мужчин: в 1990 году 47%

работающих женщин занимались одной из двадцати

профессий, тогда как в общем своде из 316 профессий

на их долю выпадало менее 10%^. Правда, в наши дни

^Les Femmes, Paris, INSEE, coll. Contours et caracteres, 1995,

p. 120. В Соединенных Штатах 80% работающих женщин занимают

рабочие места секретарей, канцелярских работников и продавщиц.

356

под натиском женщин пали многие твердыни мужчин,

и все большее число представительниц слабого пола уст-

ремляется в прежде заповедные для них сферы экономи-

ческой жизни^. Однако эта тенденция не означает, что

каждый из гендеров приблизительно одинаково пред-

ставлен в разных профессиях. Места секретарей более

чем на 97%, занимают женщины, и 90% младшего ме-

дицинского персонала тоже женщины. Зато в 1994 году

среди квалифицированных рабочих их было всего толь-

ко 16%, а среди бригадиров и мастеров - лишь 7%;

среди строительных рабочих их доля составляет менее

5%. Из каждых десяти инженеров только одна - жен-

щина. Профессии, связанные с армией, с полицией, с

транспортом и с техникой доступны женщинам в край-

не ограниченных пределах. Напрашивается следующий

вывод: несмотря на расширение непроизводственного

сектора экономики и успехи девочек в области образо-

вания, за последние двадцать-тридцать лет не произо-

шло существенных сдвигов в порядке распределения

мужчин и женщин по различным секторам рынка труда.

Перед лицом этой устойчивой асимметрии, задан-

ной половой принадлежностью, при <оптимистических>

толкованиях проблемы на передний план выдвигают

мысль о том, что в этом случае мы сталкиваемся с обык-

новенными пережитками прошлого и что прогресс ис-

тории и дальнейшее развитие равноправия приведут к

их исчезновению. Если хорошенько все взвесить, то это

в высшей степени маловероятно: тщательный анализ

данных приводит к куда более осторожным выводам.

Прежде всего, мы уже имели возможность наблюдать,

что внедрение даже самых передовых технологий нико-

им образом не упраздняет ни дифференциации по по-

^Между 1982 и 1990 число женщин, занятых свободными про-

фессиями, выросло на 55%; в системе образования оно увеличилось

на 76%; среди руководящего персонала предприятий (в сфере уп-

равления и сбыта) - на 90%; в профессиях, связанных со средства-

ми информации и с шоу-бизнесом, - на 43%.

357

ловому признаку, ни назначения женщин на должнос-

ти, которые ниже их квалификации, и может вполне ус-

пешно сочетаться с подобной практикой^. Если все это

принять во внимание, то пропасть между мужскими и

женскими профессиями скорее выглядит не как резуль-

тат влияния пережитков прошлого, а как процесс, раз-

витие которого набрало полную силу именно в наше вре-

мя. С другой стороны, сама направленность образова-

ния показывает, что жизненный путь и устремления у

девочек и мальчиков по-прежнему глубоко различны.

Уже на этапе профессиональной подготовки более или

менее одинаковое присутствие обоих полов столь же не-

достижимо, как и вчера. Мы видим разительное преоб-

ладание представителей мужского пола, когда речь идет

об обучении строительным и заводским профессиям,

и столь же разительное преобладание представительниц

женского пола в учебных заведениях, готовящих специ-

алистов в области пошива модной одежды, секретарской

работы, швейного дела и здравоохранения. Сходным

образом и на уровне получения высшего образования

юноши в массовом порядке выбирают для себя занятия,

связанные с <созидательно-конструктивной> деятельно-

стью и направленные на достижение власти над мате-

риальными предметами и людьми, в то время как девуш-

ки в столь же массовом порядке предпочитают занятия

в сфере образования, работы с людьми и здравоохране-

ния^. Даже если ни одна карьера не может отныне счи-

таться исключительным достоянием мужского пола, и

даже если девушки поступают в университет в тех же ко-

личествах, что и юноши, повсюду при выборе специаль-

ности наблюдаются различия по половому признаку.

И, ссылаясь на устаревшую и постепенно отмирающую

^Margaret Maruani, Chantai Nicole, Au labeur des dames, Paris,

Syros, 1989, p. 17-72.

^Christian Baudelot, Roger Establet, Allez les filles!, Paris, Seuil,

1992.

358

манеру поведения и на пережитки других эпох, мы эту

проблему не решим, потому что в действительности речь

идет о тенденциях, отвечающих современным вкусам

и устремлениям. Стереотипы пола не следует относить

к наследию прошлого, которое естественным путем бу-

дет уничтожено <прогрессом>: подобные пережитки де-

монстрируют исключительную живучесть, и они возрож-

даются даже в недрах современного открытого мира рав-

ноправия и свободы. Большим заблуждением было бы

полагать, будто поступательное развитие равноправия

подготавливает универсум унисекса: социальное воспро-

изведение половых различий по-прежнему является не-

отделимым от эпохи постмодерна процессом.

359

Какова супружеская пара?

Какова мать?

Каков отец?

Еще совсем недалеко от нас то время, когда роли,

отведенные в супружеской паре тому или иному полу,

не подвергались сомнению. До 50-х годов муж, в прин-

ципе, обязан был добывать деньги на ведение домашне-

го хозяйства и обеспечивать общее руководство жизнью

семьи. Что касается супруги, то она отвечала за спло-

ченность и взаимную привязанность всех домашних,

а также занималась домом и детьми. Один из них был

предназначен для работы вне дома, другая - для рабо-

ты в домашних условиях; один - для выполнения инст-

рументальных ролей, другая - для ролей экспрессив-

ных. И само распределение ролей было четким и одно-

значным: всю домашнюю работу выполняет только

женщина, поскольку для мужа унизительно нянчить де-

тей или заниматься домом. Мужчина - это наделенный

исключительными правами и многочисленными обязан-

ностями, законно признанный <глава семьи>; он осуще-

ствляет функции власти и над детьми, и над женой.

Но сколь бы действенной ни была подобная система

общественных установлений, она все равно охватывала

лишь часть более сложной социальной действительности.

360

В частности, тот факт, что мужчина поставлял матери-

альные ресурсы для ведения хозяйства, не везде имел

следствием подчиненное положение женщины и едино-

властие мужчины. Конечно, в буржуазных семьях муж

сам принимал ответственные решения и распоряжался

финансами, каждый месяц выдавая супруге ту сумму,

которую он считал достаточной для покрытия текущих

расходов. Однако в среде рабочих финансы семьи за-

частую оказывались в руках женщин: начиная с се-

редины XIX века во Франции установился своего рода

<финансовый матриархат>, поскольку многие рабо-

чие отдавали зарплату своим женам, которых призна-

вали <хозяйками> дома^. Ричард Сеннет, изучая сред-

ний класс в Чикаго в 1880-е годы, обнаружил кротких

и покладистых, слабовольных и безынициативных от-

цов, тогда как их жены были волевыми, энергичными

и напористыми: именно им принадлежали в семье и ав-

торитет и власть^. Таков был новый <матриархат>, о ко-

тором свидетельствовали во Франции образы деспотич-

ных и властных матерей, описанных Жюлем Валлесом*,

Жюлем Ренаром**, Франсуа Мориаком*** и Эрве Базе-

^В начале 60-х годов женщины распоряжались финансами се-

мьи в 13% буржуазных семей, в 53% семей среднего класса и в 78%

рабочих семей.

^Richard Sennett, La Famille contre la ville, Paris, Recherches, 1980,

chap. X.

*Уродливые отношения в семье с большой силой описаны

французским писателем Жюлем Валлесом (1832-1885) в его книге

<Ребенок> (1879) - первой в автобиографической трилогии <Жак

Вентра>.

**Имеется в виду рассказанная в повести французского писа-

теля Жюля Ренара (1864-1910) <Рыжик> история младшего и нелю-

бимого сына, на котором его мать - злобная и тупая - вымещает

свои обиды на жизнь.

***Мориак, Франсуа (1885-1970) - французский писатель, в

романах которого семья - это <живая тюремная решетка из ртов,

глаз, ушей>. Его повесть <Обезьянка> - это история короткой, пол-

ной страданий жизни и ужасной смерти маленького Гийу, уродливо-

го и забитого ребенка из провинциальной дворянской семьи, став-

шего жертвой отвратительной в своей ненависти к сыну матери.

361

ном*. В период между двумя войнами при описании се-

мей английских рабочих мать также оказывается глав-

ной фигурой; она выглядит самым авторитетным чле-

ном семьи, и именно ей принадлежит главенство (она

<носит брюки>)^. В это же самое время в Америке в ро-

манах и в средствах массовой информации изобилуют

образы доброго, покорного и снисходительного отца,

который отказался от власти в семье в пользу верховен-

ства матери^. Свойственный Новому времени идеал су-

пруги - хозяйки дома действовал не только как сред-

ство принижения женщин; в реальной жизни его появ-

ление сопровождалось, по крайней мере в известных

кругах, ослаблением авторитета отца и мужа и усиле-

нием влияния женщины в ее роли матери, распоряди-

тельницы и потребительницы^. Отмирание патриархаль-

ной семьи началось внутри самой социальной модели,

рассматривающей мужчину в качестве единственного

хозяина и кормильца семьи.

Как бы то ни было, но такое неравноправное рас-

пределение ролей внутри семейной пары обладало на

протяжении всего этого периода прочной социальной

легитимностью. И суть произошедших изменений за-

ключается в следующем: в последние тридцать лет мы

наблюдаем беспрецедентный процесс пересмотра поряд-

ка распределения семейных ролей. То, что прежде само

собой разумелось, вступило в эру оспаривания и даже

*Базен, Эрве (1911-1996) - французский писатель, автор по-

священной истории семьи Резо трилогии, в первой книге которой

(<Змея в кулаке>, 1947) описано трагическое противостояние между

сыном и его бессердечной матерью.

^Elisabeth Roberts, A Woman's Place. An Oral History of Working

Class Women. 1890-1940, Oxford, Basil Blackwell, 1984.

^Geoffroy Gorer, Les Americains, Paris, Calmann-Levy, 1949,

p. 43-69.

^В период между двумя войнами данные американской ста-

тистики свидетельствуют, что более трех четвертей семейных поку-

пок совершают женщины (см.: Geoffroy Gorer, Les Americains, op.

cit., p. 61).

362

конфликтов. И теперь, когда женский труд рассматри-

вается как определенная ценность, а принцип подчине-

ния женщины мужчине утратил легитимность, в жизнь

внедряется совсем иная социальная модель супружеской

пары. С тех пор как мужчина перестал быть <главой

семьи>, а женщина имеет в своем распоряжении зарабо-

танные ею деньги, она имеет возможность прослеживать

рост своего влияния в их супружеской паре. Идеал рав-

ноправия, осуждение питаемого мужским шовинизмом

поведения и экономическая эмансипация женщины фор-

мируют тенденцию создания новой социальной моде-

ли, отмеченной женской независимостью и участием обо-

их супругов в принятии ответственных решений. Отныне

кардинальные решения, касающиеся, например, покуп-

ки квартиры, обстановки для дома или будущего детей,

принимаются супругами на основе все большего равно-

правия сторон^, и 6 женщин из каждых 10 заявляют, что

занимаются семейными счетами без участия мужа. Об

отмирании патриархальной семьи говорит и еще одна

недавняя тенденция: в Соединенных Штатах, в некото-

рых из тех семей, где у мужчин и женщин высокие зарабо-

тные платы, каждый супруг совершенно независимо рас-

поряжается своими сбережениями и бюджетом^. У иных

молодых супружеских пар подобная тенденция к раз-

дельным счетам начинает проявляться и во Франции.

Одновременно с наступлением эпохи третьей женщины

наряду с парами, где каждый имеет равные права на

общую собственность, возникают и такие пары, где каж-

дый сам отвечает за себя, иными словами, возникает на

уровне самой пары индивидуализм в распоряжении иму-

ществом.

^Michel Claude, Francois de Singly, <L'organisation domestique:

pouvoir et negociation>. Economie et statistique, № 187, avril 1986,

p. 3-30.

^R. Hertz, More Equal than Others, Berkeley, University ofCali-

fornia Press, 1986.

363

С другой стороны, в глазах молодых людей, еще толь-

ко начинающих жить вдвоем, тот принцип, согласно

которому почти вся домашняя работа возлагалась преж-

де на плечи женщины, утратил былую незыблемость*.

Крепнет мысль о том, что каждый должен вносить свой

вклад в работу по дому, пусть даже и с учетом личных

склонностей и наличия свободного времени. В прежние

времена порядок распределения домашних обязанностей

в семье диктовался традицией, теперь же он стал пред-

метом обсуждения и договоренностей между мужчиной

и женщиной. Вот почему мы и становимся свидетелями

того, как обязанности, прежде исключительно женские

(приготовление пищи, мытье посуды и окон, наведение

чистоты, закупка продуктов), осуществляют мужчины,

причем чаще всего это делают те, у кого есть диплом

о высшем образовании и работающая супруга: в каж-

дом третьем случае мужчина, обладающий дипломом ба-

калавра или еще более высоким образовательным уров-

нем, берет на себя подобные обязанности, называемые

<установленными по взаимному согласию>^. В Европе

в числе выполняемых мужчинами домашних обязанно-

стей оказываются, в порядке уменьшения их привлека-

тельности, следующие: делать покупки, мыть посуду,

отвозить детей^. Отмечается также большая заинтересо-

ванность и более высокая степень участия отцов в раз-

витии детей и в уходе за ними, как это демонстрируют

*Социолог Элизабет Ботт полагает, что существуют два ос-

новных типа распределения ролей в супружестве - сегрегирован-

ный и совмещенный, которые, по результатам проведенных иссле-

дований, ассоциируются соответственно с рабочим и средним клас-

сом. Ботт предрекает постепенное заимствование представителями

рабочего класса норм, присущих среднему классу, вследствие чего

супружеские роли все чаще станут приобретать совместный харак-

тер (подробнее об этом см.: Лоусон Тони, Гэррод Джоан. Словарь-

справочник. Указ. соч. С. 470-471).

^Bernard Zarca, <Division du travail domestique; poids du passe et

tensions au sein du couple>. Economie et statistique, #228, janvier 1990,

p. 29-39.

^Les Femmes, op. cit., p. 170-171.

364

нам пресловутые <новые отцы>, которые теперь не счи-

тают зазорным для себя ни перепеленать младенца, ни

убаюкать его или покормить из рожка.

Но сколь бы значимыми ни были подобные измене-

ния, они, несмотря ни на что, остаются медленными,

ограниченными и не способными приблизить мужчин и

женщин к полному равноправию в домашнем хозяйстве.

И в итоге самым примечательным является не столько

кардинальное изменение ролей, сколько их твердая ус-

тойчивость. Каждый новый опрос открывает для нас

одно и то же положение дел: в подавляющем большин-

стве случаев воспитание детей и выполнение домашних

обязанностей почти полностью ложатся на плечи жен-

щин. Обязанности по дому каждую неделю отнимают у

работающей женщины в среднем 35 часов, а у работающе-

го мужчины - только 20 часов. Каждый день в два раза

большее число матерей, чем отцов, посвящают в два раза

больше времени тому, чтобы помыть, одеть и накормить

своих детей^. Женщины, которые трудятся по найму,

ежедневно три четверти часа уделяют уборке и полтора

часа приготовлению еды и мытью посуды, тогда как

мужчины уделяют этим занятиям соответственно семь

и двадцать пять минут^. В Соединенных Штатах рабо-

тающие женщины выполняют 75% обязанностей по

дому, а их мужья помогают им чуть больше получаса в

день^: за двадцать лет доля участия мужчин в работе по

дому выросла всего лишь на 10%. В настоящее время

79% испанок, 70% англичанок и немок, 60% францу-

женок и итальянок заявляют, что их супруг не выполня-

ет никаких домашних обязанностей^. Работа по дому

^Caroline Roy, <La gestion du temps des hommes et des femmes,

des actifs et inactifs>. Economie et statistique, #233, juillet-aout 1989

p. 5-11.

^Les Femmes, op. cit., p. 173.

^Arlie Hochschild, The Second Shift: Working Parents and the

Revolutional Ноте, New York, Viking Penguin, 1989, p. 4.

^Les Femmes, op. cit., p. 171.

365

всюду остается жестко поделенной с учетом половой при-

надлежности: практически не существует домашних обя-

занностей, с равным основанием выполняемых как пред-

ставителями одного, так и представителями другого

пола, и каждую из этих обязанностей по-прежнему от-

носят в большей степени к одному, чем к другому полу:

стирка белья, глаженье, шитье, поддержание гигиены -

таковы обязанности, едва ли не безраздельно возложен-

ные на женщин^.

Даже если мужчины и участвуют в домашних тру-

дах заметней, чем раньше, общий надзор за повседнев-

ной жизнью неизменно и в первую очередь поручается

женщинам, и такой порядок принят во всех слоях насе-

ления. Если мужчины и стали больше помогать жен-

щинам, они все равно нигде не берут на себя основную

ответственность за детей или ответственность за орга-

низацию выполнения домашних работ. Их участие не-

значительно и редко является определяющим; они вно-

сят свой вклад в работу по дому скорее в качестве до-

полнительного участника и помощника, чем в качестве

главного или неизменного исполнителя. Изменения кос-

нулись не столько порядка распределения семейных ро-

лей по половому признаку, сколько увеличения числа

занятий, выполняемых при содействии мужчин, - в пре-

делах традиционного разделения, базирующегося на

преобладании женского участия. Подумать о том, чем

будут заниматься дети, спланировать распорядок дня,

согласовать поездки, позаботиться о еде, о покупках и

обо всех необходимых шагах - эта <умственная нагруз-

ка>^, которую бюджет времени не учитывает, постоян-

но и прежде всего ложится на женщин. Поступательно-

му развитию равноправия удалось ослабить ассоциатив-

^Bernard Zarca, <Division du travail domestique; poids du passe et

tensions au sein du couple>, art. cite, p. 30.

^Monique Haicault, <La gestion ordinaire de la vie en deux>. So-

ciologie du travail, #3, 1984, p. 268-277.

366

ную связь между мужчиной и авторитетом, однако оно

не привело к упразднению ассоциативной связи между

женщинами и ответственностью за дом.

И все-таки наемный труд женщин оказал кое-какое

воздействие и на домашнюю работу, которую они бе-

рут на себя. Об этом свидетельствует тот факт, что за-

нятые служебной деятельностью женщины уделяют хо-

зяйственным делам и детям меньше времени, чем жен-

щины, только ведущие домашнее хозяйство^. К тому же

мы наблюдаем движение по вынесению за пределы дома

или же социализации домашних обязанностей, прежде

выполняемых в основном матерью (приготовление еды,

глаженье, уход за детьми, а также занятия с детьми и

забота об их развлечениях). Таким образом, многие тра-

диционно домашние виды деятельности делегированы

и поставлены на промышленную основу, взяты на себя

сервисными службами, общественными объединениями

или организациями. Однако это только на первый взгляд

освобождает женщин. Ибо если на приготовление пищи

женщины тратят отныне меньше времени (полуфабри-

каты, микроволновая печь), то гораздо больше времени

они тратят на то, чтобы получить нужную информацию,

организовать внешкольные - спортивные и художествен-

ные - занятия для детей. Физическая нагрузка женщин

уменьшается, зато умственная нагрузка растет. Работа

по дому требует меньше усилий, зато возрастает трата

сил на хождение по инстанциям, на контакты с органи-

зациями, на поиск необходимых сведений, на подготов-

ку расписания занятий, на поездки, связанные с деятель-

ностью по развитию и воспитанию детей. Изменения в

специфике домашнего труда не оказали глубинного воз-

^Время, ежедневно уделяемое занятыми на службе матерями

работе по дому, - это пять часов (при одном ребенке) и шесть часов

(при трех детях); это время у матерей, которые сидят дома, соответ-

ственно восемь часов и девять часов пятнадцать минут (Caroline Roy,

<La gestion du temps des hommes et des femmes, des actifs et inactifs>,

art. cite).

367

действия на преемственность ролей в семье; несходство

позиций двух полов по отношению к семейной жизни

заявлено значительно сильнее, чем слияние их ролей.

Даже если оба супруга работают, то и тогда закон из

двух пунктов не теряет своей силы, обрекая на пораже-

ние все поступательное развитие равноправия, и эти два

пункта таковы: господство мужчины в профессиональ-

ной области; главенство женщины в домашней сфере.

Отношение отцов к детям, со своей стороны, тоже

показывает незыблемость в различии семейных ролей.

Матери, когда они занимаются профессиональной дея-

тельностью, уделяют два с половиной часа в день детям

моложе двух лет, а отец - только три четверти часа.

В период между 1975 и 1986 годами время, уделяемое от-

цами своему первенцу, возросло с тридцати до сорока

пяти минут. В Соединенных Штатах меньше чем одна

женщина из каждых трех считает, что ее супруг действи-

тельно занимается детьми. Вот почему важно, не отри-

цая реальности <нового отцовства>, не делать из этого

далеко идущих выводов, касающихся социальной орга-

низации ролей как одного, так и другого полов. Поло-

жение отцов из разведенных семей свидетельствует об

ограничениях, на которые наталкивается это движение

и которые кое-кто описывает как феминизацию мужчи-

ны и маскулинизацию женщины. Известно, что все боль-

шее число незарегистрированных отцов признает своих

детей: 85% уже к концу первого года. Вместе с тем уве-

личивается и количество отцов, настаивающих при рас-

смотрении дел о разводе на том, чтобы детей оставили

на их попечении. Все это так, однако после развода око-

ло половины детей совсем не видятся со своими отцами

или же видятся с ними очень редко^. Перед процедурой

развода с отцами проживают только 23% детей, тогда

^Evelyne Sullerot, Quels peres? Quels fils? Paris, Fayard, 1992,

p. 103-104, 113; Henri Levidon, Catherine Villeneuve, <Constance et in-

constance dans la famille>, INED, Travaux et Documents, 1994.

368

как с матерями в этом случае проживает 62% детей^.

В европейских странах попечение о детях в разведенных

семьях в 75-90% случаев возлагается на мать. Можно ли

это объяснить приверженностью представителей судеб-

ной власти к традиционным схемам? Вовсе нет: большин-

ство ходатайств подкрепляются соглашением между

родителями, и только 15% отцов требуют постоянного

проживания с ними детей^. Все эти данные обнаружива-

ют большую устойчивость в расхождении между отцов-

ской и материнской ролями: сегодня так же, как и вче-

ра, женщина <в большей степени мать, чем мужчина -

отец>. Этот феномен подтверждает еще и тот факт, что

только третья часть от общего числа алиментов, начис-

ляемых с отцов, выплачивается как положено, а две тре-

ти либо выплачиваются частично, либо не выплачива-

ются совсем. Когда матери работают, отцы уделяют

больше времени заботам о детях, однако это свидетель-

ствует не о последовательных изменениях позиций, а

о процессе ослабления жесткости при распределении по-

ловых ролей.

^Irene Thery, Le Demariage, op. cit., p. 229.

^См.: Hugues Fulchiron, <Une nouvelle reforme de l'autorite pa-

rentale>, chronique XXV, Sirey, Recueil Dalloz, 1993, 16-e cahier, p. 121.

^В полном соответствии с выводом Эвелины Сюллеро (Evelyne

Sullerot, Quels peres? Quels fils? op. cit., p. 258).

369

Дрейф

семейных ролей

Как объяснить подобную устойчивость сексуальных

ролей в условиях демократии? Столкнувшись с подоб-

ным вопросом, нередко выдвигают идею <пережитка>

или <отставания в масштабах истории>, подкрепленно-

го силой инерции культурных привычек, консерватиз-

мом ментальности, тяготением ролей, унаследованных

от прошлого. В противовес прогрессивной политической

доктрине ценностей равноправия и независимости, на-

следие предков якобы беспрестанно воспроизводит раз-

деление семейных ролей по половому признаку, и все это

происходит уже с момента первичной социализации де-

вочек и мальчиков. Таким образом, от девочек чаще, чем

от мальчиков, требуют, чтобы они делали уборку, мыли

посуду или занимались младшими братьями и сестрами^.

Аналогичным образом и игры в приготовление обеда

или в <дочки-матери> подготавливают их к роли буду-

щей матери-домохозяйки-потребительницы^. В основе

^Martine Segalen, Sociologie de la famille, Paris, Armand Colin,

1984, p. 253.

^Elena Gianini Belotti, Du cote des petites filles, Paris, Editions des

Femmes, 1974, p. 107-123.

370

преемственности домашних ролей - сковывающее вли-

яние обычаев и социальных стереотипов, коренящихся

в тысячелетней истории общества.

Если подобный тип объяснения и заключает в себе

бесспорную долю истины, то необходимо все-таки при-

знать его недостаточность. Ибо в нашем обществе мно-

гие роли, унаследованные в силу традиции, успели ут-

ратить свой доминантный характер. Именно здесь и

возникает неясность. Почему разделение ролей по по-

ловому признаку продолжается беспрестанно и с такой

неослабевающей силой, в то время как другие соци-

альные нормы распадаются? Почему, например, двой-

ная мораль в области пола или же стереотип женщи-

ны - хозяйки дома стремительно отмирают, а главен-

ствующее место женщины в семейной сфере все еще

сохраняется? Привлечение для объяснения принципа

культурной инерции не решает проблемы в быстро ме-

няющихся обществах, характеризуемых ориентацией на

будущее, на самоучреждение социального порядка, на

поиск новых форм идентичности и на оспаривание норм,

воспринятых из прошлого.

В этом вопросе женщины, если говорить об их по-

зиции, нередко обращают внимание на <отсутствие доб-

рой воли> у мужчин и на их решительный отказ брать

на себя работу по дому. Как следствие, женщины вы-

нуждены расплачиваться за отступничество мужчин,

принимая большую часть домашних обязанностей на

себя. И женскую занятость в семье, и самоустранение

мужчин, привязанных к их <законным преимуществам>,

якобы следует рассматривать как звенья единой цепи.

Пусть так. Но проясняют ли женщины таким образом

глубинную суть проблемы? Это весьма и весьма сомни-

тельно, ибо если женщины выступают жертвами муж-

ского эгоизма, то тогда их преимущественная задейство-

ванность в семье сводится к внешнему принуждению.

Заслуга этого объяснения в том, что оно порывает с из-

вестного сорта мистической женственностью, однако его

недостаток в том, что оно излишне затушевывает ак-

371

тивное участие, которое женщины принимают в соци-

альном воспроизводстве домашних ролей. И если не-

оспоримо существование принуждений и внешнего дав-

ления, то наряду с этим существует и приверженность

к таким ролям, существует процесс их присвоения и по-

строения собственного <я> на основе того, что воспринято

из прошлого. В своем отношении к домашним обязан-

ностям женщины выступают еще и как натуры деятель-

ные, воодушевляемые планами, личными стратегиями,

волей к созиданию собственной судьбы. За логически-

ми схемами доминирования одного пола над другим, за

гнетом детерминирующих культурных факторов необ-

ходимо разглядеть в этой вовлеченности женщин в до-

машние занятия феномен, в котором проявляются и по-

иски смысла жизни, и стратегии власти, и устремления,

связанные с идентичностью.

Следствия преобладания женщин в семейной сфере

сделались объектом социологических исследований,

ставших в наши дни классическими. В частности, было

доказано, что если супружеская жизнь сопровождается

ускорением продвижения мужчин по служебной лестни-

це, то она характеризуется одновременным замедлени-

ем профессионального роста женщин^. Однако из того,

что за выполнение семейных обязанностей женщины

расплачиваются собственной карьерой, конечно же, не

следует, будто они не получают от этого никакой субъек-

тивной пользы. Полноценное общение с ребенком, ра-

дость от того, что вы способствуете развитию и счас-

тью нового существа, удовлетворение от сознания сво-

ей незаменимости, ощущение важности выполняемых

обязанностей, способность влиять на настоящее и буду-

щее ребенка, обретение идентичности женщины-мате-

ри: надо быть слепым, чтобы не заметить того очевид-

ного факта, что положение матери - это нечто большее

^Francois de Singly, Fortune el infortune de la femme mariee, op.

cit., p. 65-76.

372

и иное, нежели форма подчинения навязанным <со сто-

роны> ролям. Предпочтение, отдаваемое детям, сокра-

щает инвестиции женщин в профессиональную деятель-

ность, однако оно обогащает эмоциональную сферу их

жизни и сферу, связанную с межличностными отноше-

ниями; оно служит им помехой в продвижении по слу-

жебной лестнице, но зато наполняет их существование

исключительно сильными чувствами. И если ведущее

положение женщин при распределении семейных ролей

до сих пор сохраняется, то происходит это не только

под давлением сложившейся культуры и <безответствен-

ного> поведения мужчин, а еще и благодаря таким бо-

гатствам чувств, власти и независимости, какие неотде-

лимы от материнских функций.

Само собой разумеется, что преимущественную за-

нятость женщин семьей можно рассматривать как ин-

струмент воспроизводства мужского владычества в об-

ществе. Однако это не позволяет ограничивать влияние

женщин одной только областью семейных отношений,

поскольку вовлеченность женщин в сферу домашних

забот непременно порождает специфические формы вла-

сти, которые хотя и проявляются в частной жизни, но

вместе с тем обладают кардинальным значением, как

о том свидетельствует множество романов XIX и XX ве-

ков. И даже в наши дни вопрос о материнской власти

сохраняет всю свою остроту. Так, многие женщины нео-

добрительно относятся к тому, что их супруг <сверх

меры> занимается домом и детьми: в 80-х годах от 60 до

80% американок не считали необходимым большее уча-

стие отцов в семейных делах. Другие анкеты показыва-

ют, что в проникнутых современными идеями семьях,

где мужчины привлечены к выполнению домашних обя-

занностей, трения между супругами по-прежнему сохра-

няются, так же как и недовольство матерей^. Элизабет

^См. труды, приведенные Элизабет Бадентер в кн.: XY: de l'iden-

tite masculine, Paris, Odile Jacob, 1992, p. 270-271.

373

Бадентер справедливо отмечает, что этот феномен сле-

дует интерпретировать как реакцию на ослабление гла-

венствующей позиции, как сопротивление потере мате-

ринской власти, которую многие женщины не желают

ни с кем делить. Впрочем, в среднем классе нового об-

разца матери иногда гордятся своей способностью со-

вмещать профессиональную деятельность с материнс-

кими обязанностями. Перекладывая на другого свои

обязанности по организации и инициативным действи-

ям в домашней сфере, женщины извлекают двойное удо-

вольствие от собственной способности держать под кон-

тролем два универсума: универсум профессиональной де-

ятельности и универсум <семьи-как-предприятия>^. Если

принять во внимание все выгоды положения матерей -

обретение смысла жизни, позицию обладания властью,

утверждение собственной идентичности и независимость

в организационной сфере, - то такое их положение в

нашем обществе не может быть объяснено простым пере-

житком прошлого.

На это можно было бы возразить, и не без основа-

ний, следующее: то, что справедливо, когда речь идет о

взаимоотношениях между женщиной и ребенком, с го-

раздо большими затруднениями применимо к таким

явно менее радостным занятиям, как работа по дому.

Подметать, стирать белье, бегать по магазинам и каж-

дый день готовить - все эти занятия с сильной натяж-

кой можно считать наделенными глубоким смыслом.

Хотя из этого нельзя также заключить, что они лишены

какой бы то ни было значимости для установления иден-

тичности. Хозяйственные обязанности и в самом деле

предоставляют возможность формировать личную и

связанную с идентичностью сферу, внедрять собствен-

ные критерии, вполне индивидуальную манеру действо-

вать и рассуждать, добиваться признания собственного

^Jacques Commaille, Les Strategies des femmes: travail, famille et

politique, op. cit., p. 38-39.

374

представления относительно организации быта, поддер-

жания чистоты и порядка, относительно питания или

украшения жилища^. Нет никаких сомнений в том, что

центральное место женщин в домашней жизни следует

относить к укладу жизни, унаследованному от прошло-

го, однако если такое положение дел сохраняется и в

наши дни, то происходит это потому, что таким обра-

зом женщины могут обозначить пределы своих возмож-

ностей, выбрать отвечающий собственным вкусам ин-

терьер, заявить о себе как о главном режиссере в театре

повседневной жизни. Занятия хозяйством, хотя их по-

рой и переживают как трудовую повинность, все-таки

остаются в той или иной степени способом контроли-

ровать определенную сферу жизни и творить свой соб-

ственный мир.

При таких условиях есть все основания полагать,

что главенствующее положение женщин в домашней

вселенной еще не скоро станет менее прочным. В обще-

стве эпохи постмодерна теряют приоритетное воздей-

ствие только культурные коды, служащие препятстви-

ем для самовыражения и распоряжения собой по соб-

ственному усмотрению, но это не распространяется на

те коды, которые, подобно семейным функциям, позво-

ляют осуществлять самоорганизацию, управление соб-

ственным универсумом, построение особого мирка -

близкого, наполненного чувствами и межличностным

общением. Если многие женщины и сетуют на <второй

рабочий день> и хотели бы, чтобы обязанности в семье

были распределены более оптимально, то лишь очень

немногие из них считают, что заниматься детьми - их

кормить, купать и развивать их способности - скучно

и неприятно^. Многие работающие женщины скорее вы-

^Jean-Claude Kaufmann, Sociologie du couple, Paris, PUF, 1993.,

p. 88-103.

^Данные опроса, приведенные Элизабет Бадентер в кн.: Elisabeth

Badinter, L'Amour en plus, op. cit., p. 458. Результаты опроса интер-

претированы Элизабет Бадентер по-другому.

375

ражают сожаление, что не могут заниматься этим чаще.

Мы переживаем такие времена, когда женщины все ак-

тивнее участвуют в профессиональной деятельности,

когда рождение детей стало делом сознательного выбо-

ра, когда семьи более малочисленны и материнские обя-

занности воспринимаются уже не столько как бремя,

сколько как способ самообогащения, не столько как

<каторга>, сколько как источник обретения смысла жиз-

ни, не столько как <несправедливость>, жертвой которой

являются женщины, сколько как способ формирования

идентичности, не создающий помех на пути к личной

независимости. Таковы факторы, делающие маловеро-

ятной утрату женщинами их главенствующих позиций

в семейной жизни.

Конечно, женщины порой считают положение муж-

чины завидным, но в то же время они с трудом приспо-

сабливаются к мужскому образу жизни, который оце-

нивают как слишком бездушно запрограммированный.

Если женщины и протестуют против двойной нагрузки,

то очень многие при этом отвергают <полную поглощен-

ность> мужчин своей профессиональной деятельностью

и отсутствие у них времени на личную жизнь. Критики

из числа женщин не наделяют достаточным правдоподо-

бием идею ослабления преимущественной нацеленности

женщины на семью. Тем более, что теперь привилегиро-

ванное положение женщины в домашней сфере переста-

ло вступать в непримиримое противоречие с професси-

ональной деятельностью и с личной независимостью.

Как только некая норма жизни, пусть даже и традицион-

ная, может быть переделана на новый лад в соответствии

с индивидуалистическими устремлениями, остается мало

оснований полагать, будто ее обрекут на исчезновение.

Даже если женщины и вовлекаются в профессиональ-

ную деятельность во все больших масштабах, и даже если

мужчины берут на себя все больше домашних обязанно-

стей, женское главенство в семейной сфере останется в

будущем наиболее вероятным. На горизонте демократи-

ческих обществ проглядывает не взаимное уравнивание

376

семейных ролей представителей двух полов, а союз тра-

диции и современности; не возобновление действия раз-

личных норм поведения для двух полов, а нормы, уста-

новленные по-новому и вызванные к жизни законами

такого мира, где торжествует независимость. Револю-

ция, связанная с установлением равноправия*, не ста-

ла могильщиком разделения ролей по половому призна-

ку: она есть то, что как раз и делает подобное разделе-

ние совместимым с идеалами современности.

*Уилкинсон в этой связи ввел термин <гендерный переворот>,

используемый для описания фундаментальных изменений в отноше-

нии к роли женщины в обществе, произошедших за время существо-

вания современного феминизма. Основой этих изменений стали пере-

мены в отношении самих женщин к образованию и работе. Сегодня,

не желая довольствоваться ролью домохозяек, женщины все более

склоняются к выстраиванию собственной карьеры, а потому гораз-

до более позитивно относятся к образованию как средству успеш-

ного служебного роста (подробнее об этом см.: Лоусон Тони, Гэррод

Джоан. Словарь-справочник. Указ. соч. С. 60).