3.5. Формы приобщения представленных предметов и документов в качестве доказательств

Согласно правилам, закрепленным в ч. 2 ст. 86 УПК РФ, подозреваемый (потерпевший и др.) собирают (представляют) предметы (документы) "для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств". Приобщение таковых к уголовному делу осуществляется по-разному, в зависимости от того, признаками какой разновидности доказательств представленная вещь обладает. Объекты, обладающие признаками иного документа, приобщаются к уголовному делу в один этап, а вещественного доказательства - в два. Причем первый этап приобщения к уголовному делу предметов (документов) с признаками вещественного доказательства, аналогичен порядку приобщения объектов с признаками иных документов.

Сначала производится деятельность по вовлечению в уголовный процесс предмета и (или) документа, отразившего на себе сведения, имеющие отношение к уголовному делу. Она может осуществляться, по крайней мере, путем получения данного объекта, представленного в порядке ч. 2 ст. 86 УПК РФ, производства следственных действий (выемки, обыска, осмотра и т.п.) и (или) иных указанных в УПК РФ средств собирания доказательств. Соответственно нам трудно безоговорочно согласиться с мнением И.Б. Михайловской, которая считает, что "действием, влекущим появление в деле нового доказательства, является постановление (определение) о приобщении к делу документа или предмета"*(67). Во-первых, УПК РФ предусмотрел возможность вынесение такого постановления (определения) только во время судебного следствия. На стадии предварительного расследования иные документы приобщаются к уголовному делу без вынесения специального постановления, а объекты, обладающие признаками вещественного доказательства, появляются в уголовном процессе (к примеру, после изъятия их в процессе обыска) задолго до того, как будет вынесено постановление о признании его вещественным доказательством и приобщении к уголовному делу.

Во-вторых, постановление (определение) Михайловской И.Б. именуется действием, а это ни как не действие - это процессуальный документ, в котором фиксируется опять же не действие, а соответствующее процессуальное решение.

Продолжим анализ процесса приобщения к уголовному делу объекта в качестве доказательства. Если носитель имеющих отношение к уголовному делу сведений обладал признаками иного документа, то сам процесс вовлечения является приобщением его к уголовному делу. После этого в уголовном деле появляется доказательство - иной документ. Когда же предмету (документу) были присущи характеристики вещественного доказательства, после вовлечения в уголовный процесс он еще не считается полностью приобщенным к уголовному делу. Для того чтобы он стал вещественным доказательством, должен пройти второй этап приобщения его к уголовному делу. Названный второй этап состоит из двух элементов:

- осмотра и по возможности фотографирования данного носителя доказательственной информации;

- вынесения особого постановления о признании его вещественным доказательством и приобщении к уголовному делу. В данном постановлении решается вопрос об оставлении вещественного доказательства при уголовном деле или о сдаче его на хранение владельцу либо иным лицам или организациям.

Только после процессуального оформления вышеуказанного протокола следственного действия и постановления конкретный объект, к примеру, нож или паспорт будет считаться приобщенным к уголовному делу в качестве вещественного доказательства.

Так как на момент начала указанного "второго этапа" доказательство в уголовном деле уже имеется, рассматриваемый период последовательно вычленять как самостоятельный элемент процесса доказывания. Нами рекомендуется анализируемую часть доказывания именовать закреплением доказательств*(68). Аналогичные предложения исходили и от других процессуалистов*(69). Между тем мы вынуждены признать, что многие процессуалисты действия, составляющие данный этап доказывания, полностью относят к содержанию элемента содержания процесса доказывания, именуемого собиранием доказательств*(70).

Но вернемся к анализу содержания ст. 86 УПК РФ. Под "уголовным делом" в ч. 2 ст. 86 УПК РФ понимается совокупность материалов, в которых фиксируется процесс предварительного расследования и рассмотрения обстоятельств исследуемого события судом (судьей).

Представляемые подозреваемыми (потерпевшими и др.) предметы (документы) приобщаются к уголовному делу "в качестве" доказательств. Употребление здесь словосочетания "в качестве" доказательств указывает на то, что до приобщения к материалам уголовного дела собранные и даже представляемые подозреваемым (потерпевшим и др.) предметы (документы) доказательствами не являются. Они обладают признаками определенной разновидности доказательств. Но уголовно-процессуальными доказательствами они станут лишь после вовлечения их должным образом в процесс доказывания. Данное вовлечение и осуществляется путем их приобщения к уголовному делу.

В этой связи нельзя поддержать позицию тех авторов, которые "истребование (собирание) и представление предметов и письменных документов" именуют "методом доказывания"*(71). И, напротив, трудно не согласиться с И.Б. Михайловской, которая обратила внимание на то обстоятельство, что формулировка ч. 2 ст. 86 УПК РФ является более точной, чем указание на право "представлять доказательства", предоставленное законодателем потерпевшему (п. 4 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), гражданскому истцу (п. 2 ч. 4 ст. 44 УПК РФ), подозреваемому (п. 4 ч. 4 ст. 46 УПК РФ), обвиняемому (п. 4 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), гражданскому ответчику (п. 7 ч. 2 ст. 54 УПК РФ)*(72). Это верно. Но вот перечень лиц, которым якобы предоставлено право представлять доказательства, она привела не исчерпывающий, а главное сделанный ею вывод ни как не следует из содержания приведенных здесь норм права.

Итак, во-первых, к указанному И.Б. Михайловской перечню лиц, которым законодатель предоставил право "представлять доказательства" следует также отнести законных представителей и представителей потерпевшего, гражданского истца и (или) частного обвинителя (ч. 3 ст. 45 УПК РФ), представителя гражданского ответчика (ч. 2 ст. 55 УПК РФ); законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (п. 6 ч. 2 ст. 426, п. 3 ч. 1 ст. 428 УПК РФ), а также законных представителей лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера (п. 3 ч. 2 ст. 437 УПК РФ). На самом же деле все они вправе представлять не доказательства, а письменные документы и (или) предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

Отметив, что ч. 2 ст. 86 УПК РФ более точно отражает идею законодателя, Михайловская И.Б. ограничивает полномочия всех перечисленных в предложенном ею перечне участников процесса лишь правом "заявлять ходатайства об истребовании письменных документов, приобщении к уголовному делу имеющихся в их распоряжении документов и предметов в качестве доказательств, а также о производстве следственных и судебных действий, направленных на получение конкретного доказательства"*(73). Однако, данное право предоставлено подозреваемому (потерпевшему и др.) не ч. 2 ст. 86 УПК РФ, а ч. 1 ст. 119 УПК РФ. И законодатель не только ни как не связал эти два права, он разместил их в разных разделах УПК РФ. У права представлять письменные документы и (или) предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств и у права заявить ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, действительно, одна направленность - доказывание. Между тем это совершенно разные нормы (правила, действия, решения).

И еще об одном факте. Многие ученые до сих пор применительно к полномочиям подозреваемого (потерпевшего и др.) оперируют понятием "собирание доказательств"*(74). Из формулировки ч. 2 ст. 86 УПК РФ и вышеуказанных разъяснений видно, что данное словосочетание не отвечает ни букве, ни духу уголовно-процессуального закона. Его применение может быть "оправдано" лишь сложившейся в уголовно-процессуальной науке "практикой" использования неточные формулировок.