I. Природа есть великая иллюзия "Познай самого себя" Отчего мы вообще стремимся к познанию духовного

Было выражено пожелание, чтобы в этих докладах я изложил о путях, ведущих к сверхчувственным познаниям духовного мира, которые могли бы сочетаться с путями, так успешно в новейшее время расширяющими познание чувственного, физического мира. Ибо лишь тот сможет подойти к истинной действительности, кто к этим великим, достойный удивления познаниям новейшего времени в естествознании, истории и других науках присоединит так же и то, что мы можем знать в отношении духовного мира.

Повсюду, где перед нами расстилается мир, он поистине духовен и физичен и нет нигде физического, которое за собою каким либо образом не имело бы двигателем духовное. И нет нигде духовного, которое вело бы в мире бездеятельное, бессмысленное бытие: всегда оно становится действенным в какое либо время в каком-нибудь месте, проникая вплоть до физического.

Мы увидим, как с одной стороны в физических явлениях и с другой - наблюдая духовное, мы сможем познать в его целом мир, в котором живет человек. Говорить будем об этом так, чтобы перед нами предстали правильные и ошибочные методы такого познания.

Сегодня мне хотелось бы прежде, чем обсуждать настоящий предмет нашей темы, дать некоторое введение, чтобы уяснить себе, чего собственно можно ожидать от этих докладов и что ими предначертано.

Прежде всего, надобно поставить вопрос: отчего вообще стремимся мы к исследованию духовного? Почему мы, будучи людьми мыслящими и чувствующими и что-то делающими в мире,- почему не удовлетворяемся тем, чтобы просто воспринимать чувственно-физический мир и действовать в нем? Почему стремимся мы к познанию духовного?

Тут я могу указать на изречение, содержащее глубочайшую истину; оно звучит нам из древнейших времен человеческой мысли и человеческого устремления, к нему мы приходим также и ныне, исследуя вопросы о сущности мира. Не ставя в основание своих положений чужие древние воззрения, я все же хотел бы там, где уместно, указывать на них.

И вот нам из глубины тысячелетий с Востока звучат слова: Мир, который мы воспринимаем нашими органами чувств, есть Майя, Великая Иллюзия. Если, как это всегда чувствовали на протяжении всего человеческого развития, мир этот является великой иллюзией,- то за ее пределами человек должен придти к истинной действительности.

Но почему же этот мир, который человек видит своими глазами, слышит своими ушами, ощущает другими своими органами чувств, воспринимает он как великую иллюзию? Почему существовали, и существовали как раз в древнейшие времена человечества, когда человек ближе стоял к духу, нежели ныне,- святилища мистерий? Эти места, охраняя науки, религию, искусства и бытовую жизнь, в то же время указывали на истинную реальность, противолежащую тому, что представляла великая иллюзия во внешней лизни, в которой прежде всего живет обычными своими действиями человек. Почему величайшие мудрецы, воспитывавшие своих учеников в священных мистериях древних времен, желали привести их к этой Истине? Почему?

Этот вопрос, мои уважаемые слушатели, получает ответ лишь тогда, когда мы беспристрастно, без предрассудков смотрим на самого человека.

"Познай самого себя" - звучит еще другое древнее слово.

И я хотел бы сказать, что именно из сочетания этих двух изречений - "Мир есть Майя" (с Востока) и "Познай самого себя" (изречение древнегреческой мудрости) - для всего нового человечества проистекло его устремление к спиритуальному познанию.

Но и во всех древних мистериях стремление к познанию действительной Истины проистекало из того же соединенного ощущения, что мир есть собственно иллюзия и что человек должен познать самого себя.

По-настоящему подходят к этому вопросу лишь в жизни, не в мышлении, но в волении и в проникновении в ближайше доступную нам действительность. Повсюду на Земле, не в полном сознании и не в точном знании, но в интенсивном чувствовании,- каждый человек говорит себе: Таким, как внешний мир, который ты видишь, который ты слышишь, сам ты быть не можешь.

Это ощущение глубоко заложено в нас, мои уважаемые слушатели. И мы должны совершенно ясно представить себе, что это означает, когда человек говорит: "Таким, как внешний мир, который ты видишь, слышишь и воспринимаешь органами своих чувств,- таким сам ты быть не можешь".

Мы наблюдаем растения, видим их произрастающими из корня, весною они покрываются зелеными листьями, летом видим их в цвету, а к осени - дающими плоды. Они появляются и проходят. Их жизнь втянута в годовой круг. Мы действительно наблюдаем как многие растения из земного впитывают в себя нечто твердое, проникаются твердым - если можно так выразиться,- образуют ствол. И вчера, по пути сюда, мы видели весьма, весьма старые растения, которые восприняли многое от Земли, дабы включить свою жизнь не в один годичный круг, а продлить свое бытие долее, давая все новые и новые ростки на своих стволах, человек имеет возможность наблюдать появление и исчезновение и подобных растений.

Когда человек смотрит на животных, то видит также их появление и видит, как они отходят. Он наблюдает это и на минералах. Он видит то, что в Земле отложилось в грандиозных, могучих горных цепях. Новая наука дала ему знание того, что также и эти горные цепи образуются и проходят. И, наконец, человек,- будь то по-птоломеевски или по-коперниковски, исходя из старых или из новых мистерий,- приходит к следующему заключению: Все видимое нами, и величие звезд, и то, что светит нам навстречу из Солнца и Луны, и эти чудесные сплетающиеся их пути,- все это образуется и также проходит. А вне этого появления и исчезновения существуют такие свойства, что человек, сам себя познавая, не может согласиться с тем, что он подобен всему появляющемуся и проходящему, подобен растениям, минералам, Солнцу, Луне и звездам.

Тогда человек говорит: Я ношу в себе нечто, что является иным, нежели видимое и слышимое мною вокруг. Я должен подойти к истине своего собственного существа. Но этого я не нахожу в том, что вижу и слышу.

Во всех древних мистериях существовало это стремление придти к истине человеческой сущности. В противоположность этой истине воспринимали, как великую иллюзию то, что образовывалось и проходило во вне, в пространстве и во времени. В познании человеческого существа искали иное, нежели то, что открывалось органами чувств.

И это другое воспринимали как духовный мир.

Предметом моих докладов будет изложение того, как правильно искать этот духовный мир. Ибо вы, конечно, можете себе представить, что, прежде всего, человек будет желать продолжить то, что он привык иметь как путь при наблюдении чувственного мира. Но если исследование над чувственным миром в обычной жизни приводят к иллюзиям, то можно ожидать, что иллюзия станет не меньшей, а большей, если мы изберем для познания духовного мира те же самые пути, какие избрали для познания чувственного мира. Оно так и есть. Это мы увидим. Мы вживаемся в еще большую, сильнейшую иллюзию в то время, когда продолжаем чувственное исследование в духовный мир.

Опять таки, если мы смутно, в туманной мистике предчувствуем духовное и мечтаем о нем,- то именно духовное остается как раз для нас неизвестным. Мы лишь предчувствуем его, лишь верим. Мы ничего о нем не знаем. И если мы эту мистику, эту веру, это предчувствие в отношении духовного мира захотим продолжить, - он не станет для нас более близким, а напротив, будет все более неведомым.

Таким образом, можно сказать: человек имеет перед собою два ложных пути.

С одной стороны: он ставит себя по отношению духовного мира так, как по отношению чувственного, который, прежде всего, представляет ему иллюзию. Если он захочет тот же самый путь продолжить в духовный мир, как это делают приблизительно обыкновенные спириты,- то он приходит не к меньшей, но к еще большей иллюзии.

Другой путь представляется не как проникновенное, ясное исследование духовного мира, а как путь веры, мистического предчувствия. Духовный путь при этом остается, однако, неизвестным. И при усилии продолжить этот путь предчувствия, мистицизма,- духовный мир становится все более и более неведомым. В обоих случаях в духовный мир не проникают. В одном случае иллюзия становится большей, в другом - неведение.

В противовес этим двум ложным путям должно искать правильного пути.