7. Социальное служение пастыря

Обратим внимание на практические рекомендации митрополита Антония пастырям, касающиеся различных сторон деятельности по окормлению вверенных им Богом людей.

7.1. Пастырская помощь заключенным

У митрополита Антония были беседы, специально посвященные людям, отбывающим в тюрьме наказание за совершенное преступление, и о том, как священнику вести себя с ними, как их исповедовать. Вот некоторые замечания владыки по этому вопросу.

Он рассказал, как первой его встречей с преступником в тюрьме была исповедь человека, совершившего убийство. До этого владыка сам осуждал и преступников вообще и убийство в частности. Но этот человек на исповеди каялся, по словам митрополита Антония, так, как «я [митр. Антоний] не умею каяться ни в чем». Это произошло потому, что заключенный вдруг осознал, что такое значит отнять жизнь у другого человека, что он погубил целую судьбу. Сначала владыку охватил ужас, но по мере того как осужденный каялся в своем грехе, у митрополита Антония нарастало сострадание и даже уважение к кающемуся за то, что он так пережил свой грех. Уважение за то, что он готов о грехе сказать открыто, только бы от него освободиться, поделившись с другим человеком, который может его отвергнуть, осудить, шарахнуться от него, или который может ему показать, что есть прощение и милость.

Еще один случай из своей «тюремной практики» рассказывал владыка. Был в его время в тюрьме киприот–террорист. Гражданские власти в тюрьму греческих священников не пускали, из-за страха, что они будут передавать поручения из Кипра заключенным. А ситуация действительно была сложной, владыка Антоний рассказывал о том времени, когда Великобритания поддерживала свой по сути оккупационный режим на Кипре. Владыку Антония тогда попросили окормлять заключенных иностранцев. Общался он с киприотом на английском языке. Этот киприот–террорист пришел к владыке и сказал: «Я не знаю, обязаны ли вы после исповеди доложить начальству о том, что я вам скажу. Я искренне каюсь в своих преступлениях, но назвать их я не могу вам, потому что я вам не верю, я вас не знаю. Что же нам делать?» Митрополит Антоний ему ответил: «Знаете что? Вы станьте и исповедуйтесь перед Богом, ничего не оставьте недосказанного. Я же буду молиться. И если вы мне скажете, что все Богу сказали и искренне каетесь, то я вам дам разрешительную молитву и допущу к причащению».

Владыка говорил, что этот вопрос может вставать где угодно, и в России в том числе, потому что преступник не знает, каково положение тюремного священника.

Рассказ владыки очень полезен для священников, окормляющих заключенных. Ситуация, подобная той, которую описал митрополит Антоний, позволяет священнику одновременно и сохранить тайну исповеди, и вызвать у заключенного чувство глубокого покаяния, и избежать недоверия и подозрительности с обеих сторон.

Митрополит Антоний не раз отмечал, что тюрьмы сами по себе бывают очень разные, и люди в них тоже разные. Бывает, что тюрьма ломает людей. Они выходят оттуда не исправленными, а сломанными людьми, озлобленными, с чувством мстительности. Есть тюрьмы, где люди глубоко переживают содеянное и начинают меняться в положительную сторону. Это зависит в значительной мере от той помощи, которую заключенные получают от священника или от «профессиональных» посетителей – тех людей, которые на себя взяли роль посетителей и посещают каждого заключенного, беседуют с ним, пытаясь ему помочь перестать быть преступником. Митрополит Антоний призывал ценить миг в разговоре с преступником. Для такого человека прошлого уже нет, а будущее неизвестно. Поэтому важно «здесь и сейчас» зацепить хотя бы одну струну в его душе, чтобы начать возделывать почву, на которой может появиться новый, возрожденный человек.