Антиколониальное восстание ал-Мукрани119

С пятидесятых годов девятнадцатого столетия колониальная администрация стала проводить политику, направленную на подрыв влияния традиционной местной элиты – влиятельных кланов. Такая судьба с неизбежностью постигла и верную французам семейно-родственную группу ал-Мукрани. В 1858 г. начальник округа Бурдж Бу ‘Арриридж майор Мармье потребовал от баш-аги Мухаммада ал-Мукрани передать в казну все средства, прежде собранные им с местного населения в качестве налогов. В 1860 г. вместо переведенного на другое место службы Мармье был назначен офицер в звании капитана. Такое назначение ал-баш-ага расценил как преднамеренное унижение со стороны колониальных властей. Новый начальник округа повел себя с Мухаммадом ал-Мукрани крайне сухо, а затем потребовал представить подробный административный и финансовый отчеты. В 1864 и 1865 гг., более того, баш-ага подвергался разносам со стороны чиновников французской колониальной администрации за «неправильные» поступки – помощь мятежникам, укрывательство сомнительных лиц, поддержание контактов с открыто враждебными французам двоюродными братьями.

В 1868 г. был образован смешанный, колониально-туземный, муниципалитет Бурдж Бу ‘Арриридж (по всей видимости, именно сложившийся вокруг тамошнего замка городок еще со времен османов играл важную роль в хозяйственной жизни и административной системе края и поэтому был избран в качестве административного центра и при французах)¹²⁰. Мэром был назначен лейтенант Олифи, в то время как Мухаммад ал-Мукрани получил всего-навсего место обычного члена муниципалитета. В результате этого влияние баш-аги уменьшилось еще более.

Подобные меры, нанесшие серьезный ущерб престижу и влиянию семейства ал-Мукрани, вызвали гнев у его членов. Они решили, что больше не будут пешками в руках французов¹²¹.

Вскоре стали действовать и другие факторы, способствовавшие сплочению народа вокруг клана ал-Мукрани. Среди таковых М. Вашан прежде всего отмечает реформу системы колониального управления Алжиром (введение так называемого гражданского правления), в результате которой алжирцы еще сильнее ощутили засилье колонизаторов. Помимо того, в шестидесятые годы XIX в. Алжир неоднократно подвергался стихийным бедствиям, в том числе и нашествиям саранчи, которые были особенно разорительны в Бурдж Бу ‘Арриридж. Недовольство народа подогревалось и активной миссионерской деятельностью католической церкви. В те годы католицизм навязывался, в основном, многочисленным алжирским детям-сиротам, которым при крещении давались новые, французские имена. Такая политика особенно возмущала марабутов – руководителей завий и других традиционных религиозных объединений¹²².

Весьма значительную роль сыграл и основной в то время внешний фактор – Франко-прусская война, в которой новые хозяева Алжира потерпели жестокое поражение. На родину стали возвращаться алжирские конные ополченцы (между прочим, в Бурдж Бу ‘Арриридж сам Мухаммад ал-Мукрани выступал с призывами вступать в ополчение для защиты Франции). Их рассказы о войне развеяли миф о непобедимости французов. Однако еще в ходе самой войны коренные жители Алжира подвергались прусским пропагандистским акциям. Активную роль в ведении антифранцузской пропаганды играло Германское информационное бюро, базировавшееся на территории Туниса. Оттуда в Алжир проникали прусские агенты и доставлялись листовки. Имеются сведения, что прусские послания, содержавшие призыв начать борьбу против французских властей, получал и брат Мухаммада ал-Мукрани Бу Мизрак.

В этих условиях Мухаммад ал-Мукрани подал в отставку с должности члена муниципального совета Бурдж Бу ‘Арриридж и стал интенсивно встречаться с вождями местных племен. Он объяснял племенной знати, чем новая система управления опасна для традиционного образа жизни алжирцев: она предполагает дальнейшее увеличение налогов, конфискацию земель и скота, отмену мусульманских законов касательно получения наследства, заключения и расторжения браков. Особенно веский довод заключался в том, что теперь женщин-мусульманок будут заставлять идти в суды для дачи показаний¹²³.

Между тем, осенью 1870 г., когда начался новый учебный год, дети из мусульманских семей, проживавших на землях Бурдж Бу ‘Арриридж, не явились в школы. По деревням в то время бродили духовные лица, призывавшие подняться на джихад. Сельчане стали отправлять зерно и скот в горы, где было не так опасно, приобретать оружие и коней. Телеграфные линии, соединявшие тамошние города, были прерваны. Участились случаи поджогов домов европейских колонистов и убийств их хозяев¹²⁴. М. Вашан полагает, что такие акции могли происходить под воздействием обращений Мухаммада ал-Мукрани к руководителям местных кланов и общин (а‘йан).

Впервые М. ал-Мукрани встретился со старейшинами, потомками подданных своего семейства, 14 марта 1871 г., а на другой день, 15 марта, он провел в городе Маджана смотр ополченцам, что собрались под его знамена, и объявил джихад против французских властей.

16 марта, повстанческое войско осадило город Бурдж Бу ‘Арриридж. Осада продолжалась десять дней. Ее пришлось снять и уйти в горы из-за того, что на подмогу гарнизону Бурдж Бу ‘Арриридж подошел французский отряд из Сетифа.

Находясь в горах, Мухаммад ал-Мукрани продолжал рассылать грамоты вождям племен и старейшинам кланов, призывая их взяться за оружие. Среди тех, кто отозвался на призывы военачальника, был весьма знаменитый восьмидесятилетний суфийский шейх Мухаммад Амеззйан б. ‘Али ал-Хаддад¹²⁵. Он также обратился к мусульманам с воззванием принять участие в джихаде. Шейха послушались очень многие жители земель Бурдж Бу ‘Арриридж, равно как и обитатели других местностей. Были среди них и братья ар-Рахмани¹²⁶, находившиеся под духовным влиянием шейха ал-Хаддада.

После этого повстанцы дали несколько сражений на землях, подвластных муниципалитету Бурдж Бу ‘Арриридж.

5 мая 1871 г. отряд, находившийся под непосредственным командованием Мухаммада ал-Мукрани, столкнулся, по всей видимости, с превосходящими силами противника. Видя, что гибель неминуема, вождь, как и полагается праведному мусульманскому воину, преклонил колена, чтобы совершить мусульманскую молитву. Тут его поразили четыре французские пули, и Мухаммад ал-Мукрани отдал Богу душу. В тот же день, по мусульманскому обычаю, он был погребен в Кал‘ат Бани ‘Аббас.

Героическая гибель эмира произвела глубокое впечатление на народ. Об этом была сочинена историческая песня на берберском языке, исполнявшаяся, как правило, женщинами.

Теперь восстание возглавил брат Мухаммада ал-Мурани Бу Мизрак (в отечественной литературе – Бу Мезраг). Однако 20 января 1872 г. он попал в плен. После этого Бу Мизрак с несколькими родственниками был сослан в Новую Каледонию, где прожил около тридцати лет. Вернувшись на родину, он поселился в г. Алжире; там он и скончался в 1905 г. в возрасте 63 лет. Вскоре после пленения Бу Мизрака восстание пошло на убыль, а затем прекратилось.

Колониальные власти не оставили безнаказанными участников восстания. Многие из них были привлечены к уголовной ответственности. Другим была вменена выплата значительных штрафов. Проводились конфискации земельных владений и скота у племенных вождей и глав семейно-родственных групп, а также у старейшин дуаров¹²⁷. Конфискованные земли распределяли среди колонистов. Часть участников восстания, боясь репрессий, бежала за границу, в соседние арабские страны.

Как бы то ни было, отмечает М. Вашан, восстание ал-Мукрани явилось самым крупным народным вооруженным выступлением против французского господства, после антиколониальной войны эмира ‘Абд ал-Кадира и Освободительной войны 1954 – 1962 гг. Ядро повстанческой армии составили жители Бурдж Бу ‘Арриридж; поэтому восстание является предметом гордости их потомков, одним из важнейших элементов местного патриотизма. На берберском языке сложили несколько песен, в которых прославляются подвиги Мухаммада и Бу Мизрака ал-Мукрани и их сподвижников¹²⁸.