Топоры, бердыши

Как и рогатина, топор в позднесредневековых источниках от­мечен в качестве необходимой походной принадлежности и средства боя пехотинца. Так, по поводу выступления московских воевод против татар в 1444 г. замечается, что «пешая рать многа собрана на них и ослопы, и с топоры, и с рогатинами».²⁷ В истории боевого топора скрещиваются две противоречивые тенденции. Господство конницы (что было в XII и пер­вой половине XVI в.) низводило его до уровня плебейского оружия, но усовершенствование доспеха и усиление пехоты снова выдвигало топор в качестве популярного боевого средства. Последняя тенденция оживля­ется в XIV—XV вв., когда возрождается почти совсем угасшая в XII в. боевая спецификация топора. Подтверждением служат секиры-чеканы и топоры-булавы с лезвиями трапециевидной формы, найденные в Новго­роде и Владимире.²⁸ Первые имеют на лезвии монетовидные клейма в виде выложенного серебром геометрического узора. Очевидно, речь идет о вы­сококачественной продукции мастеров-секирников, экспортировавших, как известно по сведениям начала XVI в., свои изделия к лопарям (саамы) и татарам.²⁹ Отметим, что по своему типу найденные в Новгороде и Влади­мире вещи либо вовсе не известны в домонгольский период, либо пред­ставляют заметную переработку прежнего чекана (табл. V).³⁰

Топор как ударно-дробящее средство будет использоваться в течение всего «монгольского» периода, что служит показателем все более возра­стающего «бронирования» воинов того времени. Подобного рода топоры имели специфически клиновидные лезвия шириной 7—9 см и еще в пер­вой половине XVI в. (о чем свидетельствуют образцы, найденные в Мос­кве в Ипатьевском переулке и в Орешке) входили в состав снаряжения знатного горожанина или его двора (табл. II, 4, 5; IV).

Повышение военного значения топора вновь после известного пере­рыва ставит его в число парадных церемониальных предметов. Так, в свите московского государя, выезжавшего на охоту, С. Герберштейн видел князя с секирой.³¹ Несколько раньше, а именно под 1468 г., лето­писец впервые упоминает о придворном секироносце-бердышнике.³² Но­вый термин (происходящий, как полагают, от древневерхненемецкого «Barta», «Barda» — в значении «широкий топор») связан с длиннолезвийным бердышом, широко принятым в стрелецком войске XVI в.³³ Рас­пространение бердышей, однако, можно приблизить ко времени их первого упоминания. Бердыши использовались в качестве подпорки для ствольного огнестрельного оружия, а пользовавшиеся ими «огненные стрельцы», выступавшие с ружьями, были сформированы (об этом см. ниже, с. 94) не позднее последней четверти XV в. Следовательно, при­нятие бердыша скорее всего отвечало нуждам нового воинского формирования - пехоты, вооруженной ружьями-пищалями. Само устройство бердыша с его полулунным лезвием и длинным топорищем, рассчитанного на размашистый

²⁷ Никоновская летопись под 1444 г.

²⁸ Медведев А. Ф. Оружие..., рис. 5, 2-6, Воронин Н. Н. Археологиче­ские заметки. - КСИИМК, 1956, вып. 62, с. 22-23.

²⁹ Герберштейн С. Записки..., с. 91 и 190.

³⁰ Форма, которую чеканы приняли в XIV—XV вв., практически не изменяется вплоть до начала XVII в. (ср.: Никитин А. В. Русское кузнечное ремесло XVI— XVII вв. М., 1971, табл. 2, 7).

³¹ Герберштейн С. Записки..., с. 209.

³² Львовская летопись под 1468 г.

³³ Городцов В. А. Описание холодного оружия.—В кн.: Отчет РИМ за 1906 г. М., 1907, с. 112 ел. — Форма бердыша для Восточной Европы не была новой. Топоры с подобным удлиненным лезвием найдены в курганах XI в. Воло­годской и Калининской областей и один раз реалистически представлены на ми­ниатюре Радзивилловской летописи (л. 106). Однако пока отсутствуют доказатель­ства беспрерывности развития рассматриваемой формы с XI по XVI в.

удар двумя руками, а иногда и укол, также очень специфично. Кроме Руси, бердыши в конце XV в. появились в Швеции,³⁴ и будущие исследования должны ответить на вопрос, скрывается ли здесь какое-либо техническое взаимодействие.

В отличие от стрельцов, в дворянской коннице употребление всякого рода топориков, а также дробящих клевцов (протообразцы последних зарегистрированы в отечественных находках первой половины XIII в.³⁵) было ограничено, и к концу XVI в. это оружие, судя по документам, почти выходит из употребления.