13. Коричневый

Подобно розовому, оранжевому, серому и фиолетовому коричневый тоже часто рассматривается как «составной цвет» - род визуального смешения желтого и черного или желтого и черного с примесью красного, т. е. в действительности, смесью оранжевого и черного (ср. Wierzbicka 1990).

Однако на уровне простой интроспекции формула коричневого как составного цвета представляется спорной.

Когда мы просили информантов «разложить» розовый, серый, оранжевый и фиолетовый на два составляющих цвета, их ответы были единообразными и легко предсказуемыми. С коричневым, однако, получалось не так. Довольно легко связать коричневый с черным, потому что коричневый обычно ощущается как «темный» цвет. Но другой компонент или компоненты коричневого выделить было трудно. В общем, коричневый оказался более спорной и неоднородной категорией, чем розовый, оранжевый, фиолетовый илисерый.

Хурвич пишет (Hurvich 1981:9): «Коричневые - это, в основном, темно-серовато-оранжевые, темно-сероватые или черновато-желтые цвета. Но есть также красные коричневые и оливково-коричневые. Вокруг нас много коричневых. Почва, древесина, кожа, волосы и кожа человека содержат в разных пропорциях желтый и красный так же, как черный и белый».

Замечательный факт состоит в том, что, несмотря на неоднородность спектра коричневых цветов и частую неспособность информантов согласиться с «верным» разложением концепта коричневый, коричневый, тем не менее, воспринимается как более основной термин, чем, например, фиолетовый; и совпадения у информантов по поводу идентификации «коричневых» цветных пластинок относительно высоки. Например, Харкнесс (Harkness 1973: 183) пишет по поводу испанского соответствия коричневому: «Испанские примеры - проходили относительно гладко при назывании первых пяти цветов, но количество совпадений у информантов при назывании следующих цветов существенно снизилось... Взрослые, по большей части, правильно называли все цвета по Коричневый включительно, но по-разному называли цвета, которые стояли в последовательности дальше». Весьма примечательно также, что в универсальной последовательности Цветов, предложенной Берлином и Кеем (Berlin, Kay 1969), «коричневый» идет перед «фиолетовым», «розовым», «оранжевым» и «серым».

Мне кажется, что для того, чтобы объяснить все эти факты, нам нужно понять, что английское слово brown "коричневый' и его ближайшие соответствия в других языках, концептуализуются не сами по себе и даже не в терминах «смеси» других цветов, а, скорее всего, имеют позитивную модель (образец). Я думаю, что, если такая модель существует, ее следует найти, так же, как и модели синего, зеленого, красного и желтого были найдены вокруг нас. Выбор, кажется, очевиден: коричневый может восприниматься как цвет земли; или, по крайней мере, как цвет, который обычно понимается как цвет земли.

В австралийском языке варлпири названия цвета образуются путем редупликации, и интересно, что ближайшее соответствие английскому brown буквально значит «земля-земля»; так же, как и соответствие английскому слову green 'зеленый' буквально значит «трава-трава» [14]. Такая связь между чем-то «коричневым» и цветом земли весьма поучительна.

Цвет земли, конечно, может быть различным и он изменяется больше, чем цвет неба или цвет солнца. Это согласуется с тем, что «коричневый» стоит дальше в цепочке Берлина и Кея, чем «красный», «желтый», «зеленый» и «синий». В то же самое время гипотеза о том, что «коричневый» имеет позитивную модель (хотя и весьма неоднородную) может объяснить то, почему он стоит в этой последовательности перед «серым», «розовым», «оранжевым» и «фиолетовым».

Эти соображения приводят нас к следующему толкованию английского слова brown 'коричневый':

 

X - коричневый

когда люди видят предметы, подобные Х-у, они могут подумать о земле (почве)

в некоторые моменты видно очень мало

когда люди видят предметы, подобные Х-у, они могут подумать об этом

 

В подтверждение подхода, связанного с выделением «естественного прототипа из окружающей среды», к концепту коричневого цвета я бы добавила, что "коричневый цвет' часто рассматривается учеными как загадка.

Например, Вестфаль (Westphal 1987:53) замечает, что если красный, зеленый и синий могут потемнеть и «те цвета, которые получатся в результате - бордовый, темно-синий и темно-зеленый - сохранят свои первоначальные оттенки, то с коричневым так не происходит». Он цитирует высказывание Бойнтона (Boynton 1975:315) о том, что «коричневый - это, безусловно, самый удивительный [из всех темных цветов, который возникает из подобного рода опытов - А.В.]», потому что он почти сразу перестает казаться первоначальным ярким цветом (ср. также Gregory 1977:127).

Вестфаль утверждает, однако, что «коричневый цвет вроде потемневшего желтого», что, кажется, противоречит интуитивным ощущениям и психологически неубедительно. «Что значит сказать, что "Коричневый сродни желтому"?» скептически вопрошает Витгенштейн (Wittgenstein 1977:35) и тут же замечает: «Коричневый - это, кроме всего, цвет земной поверхности, потому что не бывает чистого коричневого, а только грязный».

Я бы предположила, что 'желтый' и 'коричневый' - это разные цвета, а не разновидности одного цвета, потому что они интуитивно связываются с разными прототипами: если 'желтый' - это, прежде всего, цвет- солнца (светлый, «теплый» и лучистый), то "коричневый' - это, прежде всего, цвет почвы. Замечание Витгенштейна о том, что "коричневый" (как и "белый") - это «поверхностный» цвет, хорошо согласуется с положением о том, что концепт "коричневого" (как и "белого") имеет в качестве прототипа земную поверхность.

С точки зрения хроматологии может показаться странным, что люди относятся к коричневому как к важному понятию и наделили его титулом отдельного «основного цветообозначения». Однако с точки зрения жизни человека на земле «голая земля» - это важный зрительный (и экзистенциальный) ориентир (как небо над головой или растительность вокруг). И как раз зрительная и жизненная значимость земли объясняет, как я полагаю, научную «загадку коричневого цвета». Хьюз (Hewes 1992:163) пишет: «Фиксация на спектральных свойствах цвета, а также физических и нейрофизиологических основах цветового восприятия затемняет тот факт, что многие цвета, представляющие для человека культурный интерес, такие, как множество коричневых и рыжих тонов, описываемых в виде сложных сочетаний световых волн различной длины, отсутствуют как отдельные компоненты в солнечном спектре».

Я согласна с этим, но добавлю, что «эти коричневые и рыжие цвета, представляющие культурный интерес» (который, безусловно, связан с важностью почвы и скота в жизни человека), должны рассматриваться в контексте зрительной релевантности таких пространств, как небо (чаще всего голубое), море (чаще всего синее), земля, покрытая травой (обычно зеленой), земля, покрытая снегом (белым) и голая земля (обычно коричневая) [15].