Шевелев в.Н. Кавказ в контексте геополитического мышления

В условиях глобальной трансформации международного сообщества и формирующегося многополюсного мира размывается единая ось исторического процесса. В 90-е годы, после развала Советского Союза, сложился “сквозной пояс” суверенных пространств от Прибалтики до Памира, включая и Кавказ. По определению В.Цымбурского, это – Великий Лимитроф, образованный переходящими друг в друга перифериями всех цивилизаций Старого Света, и именно здесь будут разыграны важнейшие военно-стратегические и геоэкономические сценарии начала ХХI столетия (1, С.142).

Кавказ в современной геополитике – эта тема в последнее десятилетие вызывает большой социальный интерес. Ведь после распада Советского Союза этот регион превратился в арену многочисленных внутрирегиональных и внутристрановых конфликтов, в объект активной внерегиональной экспансии. Однако многие грани и аспекты проблемы размываются и утрачивают четкость в многочисленных спорах по поводу “геополитического подхода”. В чем тут дело ? Казалось бы, ясно, что основные характерные черты Кавказа как геополитического и культурно-цивилизационного пространства обусловлены природно-географическими, климатическими и территориальными особенностями, которые всегда влияли на исторические судьбы народов и этносов. Отсюда – прямой выход на геополитические экстраполяции. Однако современные геополитические штудии практически не учитывают наработок классической геополитики, сводят суть проблематики исключительно к сфере международных отношений и внешней политики.

Идея геополитики получила широкое распространение в интеллектуальной мысли России 90-х годов. Н.Косолапов пишет: “На авансцену политического сознания вышла и уверенно заняла на ней доминирующее место не концепция и не теория, а именно идея геополитики”, которая обретает статус идеологии (2, С.57). В свою очередь, Т.Михайлов именует геополитику “идеологией восстановления великодержавного статуса страны” (3, С.6). А.Дугин ставит геополитику как идеологию в один ряд с марксизмом и либерализмом (4, С.12) Для В.Цымбурского геополитика – это мировидение и род занятий (5). М.Рац, отказывая геополитике в статусе науки, видит в ней “проекцию политики на географическую карту”, а если учесть, что “география нам не подвластна, то придется признать: какова политика, такова (с учетом географического фактора) и геополитика” (6). Таким образом, налицо серьезный разброс мнений. К тому же в понятие геополитики вкладывают одновременно глобальность масштабов восприятия и мощь действия, устойчивую структуру исторических событий и значимые международные процессы, концептуализацию политического поведения и проекты обеспечения международной безопасности (7, С.103).

Что же такое геополитика? Идеология? Наука? Дисциплина? Интеллектуальная парадигма? Если обратиться к наработкам “отцов-основателей” геополитики, то следует признать, что первоначально она развивалась в русле такой академической дисциплины, как ‘политическая география” (Ф.Ратцель, ранний Х.Маккиндер). Эти и другие авторы отталкивались от особенностей цивилизаций и государств, обусловленных их пространственно-географическим расположением. Пространственная структура определяет структуру истории, прежде всего истории политической – этот постулат стал один из ведущих в геополитике. Государство интерпретировалось как пространственно-географический организм. Однако с течением времени предмет геополитики заметно изменился в сравнении с классическим подходом. Ныне геополитика рассматривается многими в качестве комплексной дисциплины о современной и перспективной “многослойной” и многоуровневой глобальной политике, многомерном и многополярном мире (8, С.9) И все же на сегодняшний день в многочисленных публикациях она предстает как бы в нескольких обличиях: это и наука, стремящаяся открывать законы явлений и процессов, это и совокупность знаний, идей и методов, служащих делу политики, это и метод обработки данных, это и политическая доктрина, это и философия истории и т.п. Недаром М.Ильин под маркой геополитики различает, во-первых, геополитические мечтания – “дилетантское философствование на темы политики, пространства и истории”, которое способно служить для политиков “руководством к действию” и преврашается в “геополитическую мистику”; во-вторых, геостратегические штудии; в-третьих, геополитику как подлинную науку, под которой он понимает учение “об организации политий в качественно определенном пространстве” (9, С.82).

На наш взгляд, функционально работающим представляется подход

тех авторов, которые увязывают геополитику с географическими и культурно-цивилизационными характеристиками, не ограничивая ее сферой международных отношений (Б.Ерасов, А.Казарян, В.Цымбурский). Так, у В.Цымбурского геополитика выступает как “искусство наложения намечающихся, еще не вполне проясненных для общества кратко – и среднесрочных требований на тысячелетние культурно-географические и физико-географические ландшафты”. Геополитика действительно служит политике, но вовсе не тем, что информационно обслуживает уже сформулированные цели (это дело политической географии), но сама пытается определять такие цели, заложив их в образы, предлагаемые интуиции политического класса (10, С.20).

Геополитика выступает в качестве особой техники образного моделирования мировых и региональных тенденций и процессов. Таким образом, Кавказ как культурно-географический образ может быть выявлен посредством ситуационного моделирования. Ведь недаром французский исследователь И.Лакост полагает, что задача геополитики – объяснение ситуации. Отталкиваясь от методологии Д.Замятина, считающего, что динамика геополитических пространств может быть описана как динамика геополитических или политико-географических образов (11, С.16), представляется возможным описать геополитический образ Кавказа.

Геополитическая картина мира – это целостная система взаимосвязанных политико-географических образов различных уровней осознания пространственно-географической реальности – от локальной до континентальной. Геополитический политико-географический образ метафизически проистекает из особенностей культурного ландшафта и исторического пространства. Именно в этом смысле В.Цымбурский трактует геополитику как тип мировоззрения и как политически значимую практику. В первом аспекте она выступает через восприятие мира в “политически заряженных географических образах’, во втором – в качестве специфической деятельности, которая, вырабатывая подобные образы, имитирует процесс принятия политических решений, а иногда и прямо включается в него (12, С.19).

Говоря о геополитическом измерении Кавказа, приходится отметить, что его характеристики определяются двумя существенно значимыми обстоятельствами – это пространство, где “стыкуются” две цивилизации – христианская и исламская, и где разграничиваются и взаимодействуют Запад и Восток как культурно-цивилизационно-географические образования.

С давних времен Кавказ рассматривался как важный геостратегический регион, арена противостояния Византии, Османской империи, Ирана и России. На протяжении всей его истории здесь происходило смешение различных племен и этносов. В политическом и духовном менталитете народов Кавказа веками оформлялись и кристаллизировались пространственно-территориальные критерии социальной организации и самоидентификации. Пространство Кавказа осознавалось как способное защитить от внешнего врага и, вместе с тем, трудное для освоения. Горы способствовали сохранению в этнических характеристиках наиболее архаических качеств.

Специфика политической культуры, общественного сознания и социальной психологии народов Кавказа и сегодня в значительной степени обусловлена судьбами культурно-исторического развития. Закавказье, а еще в большей степени Северный Кавказ уже с ХVII – XVIII вв. все более тесно связываются с Российским государством. Это была территория освоения и колонизации, притягивающая предприимчивых и свободолюбивых людей, искателей приключений и авантюристов. Кавказская война XIX века потрясла и Россию и Кавказ. Имам Шамиль извлек из неприступности гор и фанатизма горцев все, что было можно. Однако в ХХ веке на равнинах и в городах начались бурные миграционные процессы, воздействующие на социальную и духовную жизнь населения, его ценностные ориентации и жизненные предпочтения. А новая ситуация, сложившаяся в 90-е годы ХХ века, сделала геополитическое пространство Кавказа чрезвычайно изменчивым, нестабильным и плюралистичным в силу его открытости внерегиональным экономическим и информационным потокам.

Кавказ как геополитический феномен содержит в себе противоречие уже по самой своей сущности. С одной стороны, это периферия, нечто вроде цивилизационной провинции (окраины), что по определению не относится к сфере большой политики, с другой – пространство пристального интереса многих крупных держав, что уже само по себе выводит Кавказ на рамки провинциально-периферийного статуса. В геополитическом ландшафте Кавказ играет роль одного из важнейших плацдармов, за который ведет борьбу различные государства и разнообразные политические силы. Одни аналитики полагают, что геополитическое значение Кавказа определяется неразрывной связью нефти и политики, по мнению других, все конфликты на Кавказе отражали и отражают столкновение двух глобальных геополитических сил, противоположных геополитических интересов: России и США, или, более широко, России и Северо-Атлантического Союза.

Как известно, еще в конце XIX века Западная Европа и США начали борьбу за бакинскую нефть. После развала Советского Союза началось активное вытеснение России из бывших советских республик Закавказья. Иностранный капитал в первую очередь двинулся в регионы, богатые нефтью, золотом, цветными металлами (13, С.68). Страны Запада рассматривают Кавказ не только как стратегически значимый рынок энергоносителей, но и как плацдарм, позволяющий в обход России выйти к богатствам Каспийского моря. Возрастает влияние на Кавказе Турции, Ирана, арабских стран. Этот регион стал составной частью дуги нестабильности, которая в геополитическом отношении означает противостояние атлантической и континентальной моделей развития, а в культурно-цивилизационном столкновение евро-американской, исламской и православной цивилизаций (14, С.16).

Российские приоритеты на Кавказе заключаются в том, чтобы обеспечить здесь стабильность, содействовать становлению экономически развитых и демократических соседей, отстаивать здесь свои национально-государственные интересы. Однако ситуация осложняется процессами, происходящими в массовом сознании. В условиях постсоветской реальности на людей обрушился поток исторической информации, обнажившей давние противоречия и проблемы, когда чуть ли не каждый экскурс в историю содержит в себе потенциал конфликтности, сопровождается новым мифотворчеством, предельной героизацией прошлого. Каждый из народов начинает замыкаться на своих “приватных” этно-национальных интересах, не всегда считаясь с интересами соседей (15, С.206). Крушение господствующих многие десятилетия порядка и социальных гарантий, разрушение всей системы социокультурных символов, составлявших основу самоидентификации, вызывает негативную психологическую реакцию. Нежелание жить по-старому причудливо сочетается в массовом сознании с неумением жить по-новому и разочарованием в новым социальных идеалах. Все это является условием для того, чтобы манипулировать массовым сознанием в различных конъюнктурных целях.

Россия географически, исторически, экономически и политически всегда была тесно связана с Закавказьем. Здесь – сфера ее национальных интересов. Уже в 1993 году для многих отечественных независимых экспертов стало очевидно, что российская дипломатия должна оставить претензии на возможность полного совпадения наших интересов и интересов западных держав, более четко обозначить свои приоритеты в сфере международной политики. Один из постулатов геополитики заключается в том, что географическое пространство является не просто территорией государства и одним из атрибутов его силы. Пространство само есть политическая сила. И хотя после распада Советского Союза Россия потеряла в сравнении с ним почти половину населения и немалую часть территории, многие ее интересы по-прежнему имеют глобальное звучание. Что же касается интересов на постсоветском пространстве и в зонах традиционного присутствия, то значение их еще более возрастает, поскольку здесь вызревают новые вызовы и даже угрозы российской безопасности.

Таким образом, мы видим, что геополитический подход, если его не ограничивать только рамками международных отношений, способен расширить “картину мира” для исследователя. Во-первых, он позволяет интерпретировать геополитику как особую технику образного моделирования мировых и региональных процессов, что обогащает набор классических приемов и процедур познания. Во-вторых, этот подход способен прояснить оформление геополитических идей и установок, понять геополитические образы через взаимосвязь и взаимодействие географических, пространственных, культурно-цивилизационных характеристик. В-третьих, подобный подход напрямую подводит к мысли, что при разрешении конфликтных ситуаций политические соображения должны превалировать над экономическими.

Примечания

1. Цымбурский В. Геополитика для “евразийской Атлантиды”//Pro et Contra. Осень 1999, том 4, N 4.

2. Косолапов Н.А. Геополитика как теория и диагноз (метаморфозы геополитики в России)//Бизнес и политика.-1995, N 5.

3. Михайлов Т.А. Эволюция геополитических идей.-М. 1999.

4. Дугин А.Г. Основы геополитики.-М. 1997.

5. Цымбурский В. Геополитика как мировидение и род занятий//Полис.-1999, N 4.

6. Рац М. Геополитика: точная наука или шаманство?//НГ-Сценарии. 1997. – 9 декабря.

7. Казарян Л.Г. Россия – Евразия – Мир. Сверка понятий: Цивилизация, Геополитика, Империя//Цивилизации и культуры. Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М. 1996.

8. Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и России//Полис.- 1995, N 1.

9. Ильин М.В. Этапы становления внутренней геополитики России и Украины//Полис.- 1998, N 3.

10. Цымбурский В. Геополитика как мировидение и род занятий//Полис.-1999, N 4.

11. Замятин Д.Н. Феноменология географических образов//Социс.-2001, N 8.

12. Цымбурский В. Геополитика как мировидение и род занятий//Полис. – 1999, N 4.

13. Чернявская С. Западная активность в Закавказье//Международная жизнь.- 1998, N 6.

14. Черноус В.В., Цихоцкий С.Э. Кавказский вопрос как геополитическая проблема: история и современность//Кавказ: проблемы геополитики и национально-государственные интересы России. Ростов н/Д., 1999.

15. Гатагова Л. Чему мы учим?//Родина.- 2000, N 12.