Барбашин м. Кавказ и глобальный мир

Я полагаю, что в первую очередь нам следует отказаться от сохранившегося с тоталитарной эпохи и все еще распространенного, причем не только среди населения, мнения – поисков очередной разновидности « мирового заговора». Причем обычно по традиции «роль виновницы» всех бед достается США. Реальные геополитические интересы могут послужить катализатором уже существующих этнополитических противоречий на Кавказе, однако катализатор служит только для ускорения социальных процессов, таких как, формирование элитных групп ( с помощью зарубежного финансирования), более четкое структурирование этнического недовольства отдельных народов существующим режимом и направления этого недовольства в заранее планируемое русло и т.п. Чтобы катализатор начал действовать должны существовать реальные причины социальных процессов, в нашем случае – это неспособность центральной власти эффективно осуществлять управление, затяжной этнополитический кризис и связанная с ним массовая безработица и т.п.,- внутренние структурные принципы , в наличии которых можно обвинять только самих себя. Поэтому сами по себе « зоны интересов» на Кавказе не имели бы особого значения, если бы не политика Федерального Центра в 90-е гг. XX века.

Теперь собственно о геополитическом положении. По мнению В. Юрченко , Кавказ всегда был зоной интересов разных стран, например, России, Турции, Германии. Но при более внимательном рассмотрении мы можем обнаружить , что так было далеко не всегда. Роль, которую играл Кавказ для безопасности России, была незначительна. Последние две мировые войны показали ничтожность значения черноморского флота, поскольку исход сражений решался на полях Белоруссии и Украины. Для Гитлера Кавказ был одной из целей, причем далеко не первостепенной, во всяком случае, уступающей по значению Сталинграду, где, собственно, и была решена судьба битвы за Кавказ.

Точно такая же ситуация была характерна для эпохи русско-турецких войн. Кавказ играл роль второстепенного театра боевых действий, на котором действовали вспомогательные экспедиционные корпуса. Причем вне зависимости от успехов России на Кавказском фронте, подобные результаты очень слабо влияли на общее военное положение дел . И в Крымскую и в Первую мировую войну, российские войска одерживали победы на Кавказе, но обе войны были проиграны.

Поэтому геополитическое положение региона не является чем-то статичным. В значительной степени оно зависит от направленности внешней политики сопредельных государств. Кавказ - один из театров глобального соперничества Запада и Востока ( столкновения цивилизаций по С. Халтингтону). Возможно театр, имеющий большое значение , но, в любом случае, не единственный. З. Бжезинский сравнивает положение Евразии с шахматной доской, однако еще точнее говорить о « командной» игре геополитических соперников на нескольких досках, каждая из которых может в определенный момент преобладать как цель внешнеполитической стратегии, однако со временем ситуация неизбежно меняется, и на первый план выходит другая доска. Скажем, обсуждая Кавказ, мы не должны забывать не только Турцию и Саудовскую Аравию, но и Пакистан, Иран, все время нужно следить за ситуацией в США, за изменением политики НАТО за пределами альянса и т.д. Хороший шахматист видит всю доску сразу ( или даже несколько досок), а играя на одном фланге доски, не забывает вовремя переключить внимание на другой.

В будущем опасность для арабских стран исходит с Запада, и главным своим противником они будут считать США. Поэтому следует ожидать, во-первых, широкое распространение оружия массового поражения, и во-вторых, переориентацию мусульманских фундаменталистов с северного направления на западное. Некоторое время арабскому миру будет просто не до Кавказа. Пожалуй, это наиболее удачная геополитическая обстановка на Кавказе за последнее десятилетие – все основные соперники России отвлечены на другие «театры» геополитической войны, и у России появляется возможность стабилизировать ситуацию по своему усмотрению, не опасаясь сколько-нибудь серьезного давления в свой адрес. Поэтому перед российской дипломатией стоят следующие актуальные задачи – обеспечить признание Соединенными Штатами особого положения России в Закавказье в обмен на поддержку действий США в Центрально-азиатском регионе. Дальше же следует правильно распорядится полученным временем – как можно скорее завершить эту бесконечную « антитеррористическую» операцию и остановить информационную и религиозную интервенцию извне. Все эти действия помогут сохранить те геополитические возможности, которые еще можно спасти, которые пока не потеряны и не раздарены. Если же суммировать все выше сказанное, Россия на Кавказе вынуждена перейти к длительной геополитической обороне, причем обороне пассивной, с одной только целью – укрепить внутреннюю социальную обстановку северокавказских республик и создать устойчивый иммунитет от вмешательства извне.

Поле сентябрьских событий в США. Становится очевидным, что в XXI веке акцент геополитического соперничества смещается в Центральную Азию, и именно Афганистану будет принадлежать роль « солнечного сплетения Евразии». По территории небольшая страна оказывает воздействия на всех направлениях: южном – возможные осложнения в Пакистане и Кашмире, и , как следствие, ухудшение отношений Пакистана с Индией, на северном – талибы могут дестабилизировать ситуацию в « подбрюшье» России – Таджикистане, Узбекистане и Киргизии, на западном направлении очевидны прямые связи между Талибаном и Саудовской Аравией с одной стороны и чеченскими сепаратистами с другой. Ключевая роль Афганистана должна обязательно учитываться при разработке внешнеполитической стратегии России.

Геополитическое значение Кавказа уменьшается, правда этого пока нельзя сказать применительно к виртуальному российскому пространству. Тем не менее, интерес к Кавказу со стороны США вряд ли ослабеет. Все предыдущие геополитические акции достаточно четко говорят о присущей американцам твердости и последовательности в реализации своих интересов.

Какие же последствия для Кавказа будут после завершения конфликта в Афганистане?

Прежде всего, достаточно очевидно, что снова, как и в советскую эпоху, формируется геополитическая ось Москва – Кабул. Новое правительство, испытывая потребность в боеприпасах и снаряжении для своей армии, заинтересовано в поддержании тесных связей с Россией. С другой стороны, такие проекты, как Новый великий шелковый путь или прокладка Транскаспийского нефтепровода невозможны без стабильности в регионе и поэтому Запад попытается снова создать противовес российской политике. Тем более, что внутренняя обстановка , даже если исключить все еще остающуюся достаточно весомой политическую, военную и религиозную роль талибов, будет долгое время напряженной, т.к. Северный альянс – не единственный игрок на политическом пространстве Афганистана. Изгнание талибов означает , к примеру, уменьшение роли исламской оппозиции в Таджикистане. Правящая элита постарается изменить соотношение сил внутри страны в свою пользу, пользуясь удачным моментом, может начать наступление на своих противников.

Поэтому изменения хрупкого равновесия сил ( в которое входили талибы, и которое гарантировало определенную стабильность в регионе) скорее всего приведет к отрицательным последствиям для этнополитических участников, поскольку открытым остается вопрос - кто же займет место талибов ?

Новый передел собственности и сфер влияния , который последует после завершения Соединенными Штатами антитеррористической операции, серьезно осложнит и без того нелегкую жизнь азиатских народов. В случае, если союзники не сумеют договорится о трофейном дележе добычи, из Афганистана снова устремятся потоки беженцев с характерными проблемами криминализации , распространения оружия , наркотиков и т.д.

Следующий важный вопрос, имеющий большое геополитическое значение – Что будет с талибами ? Какова их политическая судьба ? Возможны два варианта:

1. Талибское движение будет продолжать действовать в Афганистане, но, естественно, с меньшим размахом. Сепаратистам в Чечне снова будет поступать финансовая и военная помощь, инструкторы и наемники. Объема оказываемой помощи будет недостаточно, чтобы вахабиты смогли изменить ход войны, но «афганизация» Чечни может произойти.

2. Второй вариант для Кавказа по своим последствиям еще хуже – если талибы теряют все основные позиции в Афганистане, то Северный Кавказ будет фактически единственным местом, где они смогут проявить хоть какую-то активность. Преследуемые в большей части государств центрально-азиатского региона террористы попытаются найти временное убежище именно на Кавказе.

В заключении отмечу, что Кавказ для России – не только «вечная» головная боль. Россия слишком долго и слишком крепко связана с Кавказом, чтобы так просто уходить с него . Геополитически Россия гораздо ближе к Кавказу, чем любой другой регион Европы или мусульманского Востока. Победа России – это также победа Кавказа, неудачи России – это и неудачи Кавказа. Хочет того или нет Запад, Турция или Арабский мир, Россия крепко связана с Кавказом ( исторически, культурно, экономически, политически, наконец, родственно и семейно), чтобы эти связи можно было разорвать без серьезного ущерба для России, так и для народов, проживающих в нашем регионе.