Социологические аспекты эвтаназии

По моему мнению, к рассмотрению эвтаназии следует подходить как с позиции деятельности социальных институтов (здравоохранение, социальная работа, институт семьи, органы государственной власти и т.д.), так и с позиции анализа взаимодействия различных социальных групп (врачи, медицинский персонал, пациенты в терминальной стадии болезни, родственники пациентов). Решение проблемы эвтаназии перестраивает характер взаимоотношений социальных групп, вовлеченных в принятие решения в «пограничных ситуациях», содержание ролей врача и пациента, вносит изменения в деятельность и взаимодействие социальных институтов. Однако происходящие трансформации до сих пор не находили своего отражения в социологической теории. В контексте социологической науки правомерным является анализ эвтаназии как социальной проблемы. С одной стороны, эвтаназия выступает как теоретическая социологическая проблема, т.к. в социологии не выработаны подходы к её исследованию. С другой стороны, эвтаназия может быть рассмотрена как практическая проблема, требующая реального решения. Необходимо отметить, что проблема эвтаназии требует также эмпирического изучения в рамках социологии.

Эвтаназия - это социальная проблема, она имеет общественную значимость. Под эвтаназией как социальной проблемой понимается процесс взаимодействия между группами людей, страдающих от хронических или неизлечимых заболеваний, и соответствующими социальными институтами (прежде всего, институтом здравоохранения), а также индивидуальными и общественными субъектами социальной жизнедеятельности. Проблема эвтаназии препятствует удовлетворению потребностей различных социальных групп и требует активного вмешательства в ее развитие.

 Социальное предназначение медицины всегда заключалось в борьбе за действительную человеческую жизнь. "В самом деле, - писал о. Сергий Булгаков, - разве не может и не обязан человек исцелять болезни всякого рода и разве он этого не делает? И разве уже исчерпаны все для этого возможности, или напротив, они все более расширяются? Может ли далее это целительство, которое есть, конечно, борьба со смертью, хотя ее и не побеждающая, но все же отдаляющая, остановиться перед тем, чтобы не исторгать из когтей смерти ее преждевременные жертвы?  В борьбе со смертью по сути дела заключается нравственная сверхзадача медицинской науки и врачевания. Постоянное стремление решить эту сверхзадачу, несмотря на ее неразрешимость, и последовательное сопротивление неизбежности смерти, всегда вызывало в обществе уважение и доверие к врачу. Сохранит ли медицина свои социальные позиции, когда система здравоохранения "породит" систему смертеобеспечения? Не чреват ли отказ от последовательного исполнения принципа сохранения и поддержания жизни, изменением моральных основ врачевания, от которых в немалой степени зависит результативность врачебной деятельности? Не обречены ли врачи, обеспечивая "достойную смерть" пациенту, на резкое умаление своего собственного достоинства, участвуя в сознательном убийстве пациента? Либеральные идеологи пытаются уйти от использования слова "убийство". Они даже утверждают, что действие, приводящее к смерти пациента по его просьбе и с его согласия, не может быть названо "убийством". Но как оно может быть названо? Симптоматично, что в языке, по крайней мере, в русском, нет слова, обозначающего такое действие. Убийство остается убийством, сохраняя всю тяжесть преступления заповеди "не убий". А эвтаназия, какие бы благовидные маски она ни принимала, была и остается превращенной формой убийства и самоубийства одновременно.