§ 4. Транспозиция синтаксических структур с ограни­ченными возможностями лексического и морфологиче­ского варьирования

После рассмотрения транспозиции утверждения и вопроса логично обратиться к транспозиции отрицания и к подразумевае­мому отрицанию и рассмотреть случай, когда эмфатическое отрица­ние выражается предложениями, в которых нет отрицательных слов. Эти случаи целесообразно назвать транспозицией структур с огра­ниченными возможностями лексического и морфологического варьи­рования. Их своеобразие не исчерпывается тем, что отрицание в них выражено без помощи отрицательных слов. Свобода переосмысления здесь далеко не так велика, как в риторических вопросах или вопро­сах с прямым порядком слов. Уже О. Есперсен отмечал их идиома- точность и некоторые из них могут рассматриваться как единицы постоянного контекста, в которых возникает фразеологически свя­занное значение одного из компонентов ⁸⁰. Число таких образований не очень значительно, и встречаются они преимущественно в разго­ворном стиле речи. "Did you give her my regards?" I asked him. "Yeah." The hell he did, the bastard. (Salinger. The Catcher in the Rye)

Приводя примеры таких переосмыслений, М. Д. Кузнец и Ю. М. Скребнев справедливо отмечают их преимущественно ирони­ческий характер, восклицательную форму предложения и структур­ную зависимость от предшествующего высказывания собеседника ⁸¹. Следовательно, здесь одновременно происходит и транспозиция повествовательных и повелительных предложений в восклицатель­ные. Вот некоторые из приведенных этими авторами примеров:

Pickering (slowly): I think I know what you mean, Mrs Higgins.

H i g g i n s: Well, dash me if I do! (B. Shaw)

Catch you taking liberties with a gentleman! (B. Shaw)

Последний пример заслуживает особого внимания. Фразеоло­гический словарь указывает catch me, catch me at it, catch me doing this как разговорное выражение, которое соответствует рус­скому 'ни за что!'. В этом значении глагол catch употребляется только в повелительном наклонении. Интересно, что очень похожие образования: catch somebody bending 'застать кого-либо врасплох', catch somebody napping, tripping 'застать врасплох или поймать на ошибке' —могут употребляться в любых формах без отрицатель­ного значения, но приобретут такое значение, будучи употреблены в повелительной форме: Catch him tripping! Его на ошибке не поймаешь!

Следует отметить, что формы повелительного наклонения наиболее богаты возможностями экспрессивного смещения значения и в русском языке. Сравните: Ну да, рассказывай! (выражающее недоверие и несогласие) или Дожидайся! (ироническое осуждение бесполезной надежды). Для современного русского языка экспрес­сивно-ироническое переосмысление утвердительных конструкций изучено и описано Д. Н. Шмелевым, который рассматривает такие конструкции, как Стану я пса кормить!, Очень нужно с ним сове­товаться/, Есть о чем жалеть/, Много ты знаешь/, Хорош друг!„ Велика важность/, Я тебе поговорю! и т. д. ⁸²

Д. Н. Шмелев рассматривает такие случаи как интонационно- связанные варианты и разграничивает свободные синтаксические конструкции и ^фразеологические схемы, в которых становится невозможной или очень ограниченной синонимическая замена опорных слов. Различные эмоциональные смещения могут также связываться с ограничениями в грамматических формах с фикси­рованным порядком слов. Так, прилагательное хороший употреб­ляется для отрицательной оценки обязательно в краткой форме и в препозиции: Хорош друг! А глагол найти — только в прошед­шем времени: Нашел за кого заступиться! Нашел время! Нашел дурака!

Экспрессивно-ироническое переосмысление может быть связано со смещением синтаксических значений. Так, предложение: As if I ever stop thinking about the girl (B. Shaw) уже не передает значения придаточного предложения степени и сравнения, и вряд ли можно согласиться с М< Д. Кузнец и Ю. М. Скребневым, которые его так называют.

Сравните также пример Есперсена: If this isn't Captain Don- nithorne a-coming into the yard! (G. Eliot) Здесь прямое и косвенное отрицание взаимно погашаются, в результате смысл утвердитель­ный — Идет капитан Д.! Переосмыслению способствуют подкреп­ляющие отрицание частицы, междометия и модальные слова: Did he give you the money? — The hell he did! Doesn't it tempt you? — Tempt me, hell! Сравните аналогичное употребление: like hell, dash me, the deuce, damn, etc. Здесь выпадают ясные из контекста слова (местоимения, вспомогательные глаголы), но не экспрессив­ные элементы.

Можно заметить некоторые более или менее устойчивые модели конструкций, которым такое переосмысление свойственно.

Д. Н. Шмелев предлагает называть подобные конструкции в рус­ском языке фразеологическими схемами. Термин можно принять и для английского языка, поскольку в этих случаях наблюдаются некоторые специфически фразеологические черты постоянства син­таксического, морфологического или лексического контекста при переосмыслении.

Выше уже приводился пример с глаголом catch в повелительном наклонении. Говорящий не предлагает совершить названное дей­ствие, а предупреждает о его невозможности: catch me! при этом означает 'меня на этом не поймать'.

Экспрессивно-ироническое переосмысление можно отметить и в репликах с употреблением формы будущего времени со специфи­ческим угрожающим передразниванием и своеобразным подобием конверсии при образовании окказионального неологизма: "Lower it gently, it's a work of art" — "I'll work-of-art you!" (A. Wesker)

Для иллюстрации этого последнего явления иронического пре­образования слова ниже приводится довольно значительный отры­вок из начала ирландской сказки Стивенса, где эта структура является частью большой конвергенции.

THE STORY OF TUAN MAC CAIRILb

Finnian, the Abbot of Moville, went southwards and east­wards in great haste. News had come to him in Donegal that thero were yet people in his own province who believed in gods that he did not approve of, and the gods that we do not approve of are treated scurvily, even by saintly men.

He was told of a powertul gentleman who observed neither Saint's Day nor Sunday.

"A powerful person!" said Finnian.

"All that," was the reply.

"We shall try this person's power," said Finnian.

"He is reputed to be a wise and hardy man," said his in­formant.

"We shall test his wisdom and his hardyhood."

"He is," that gossip whispered — "he is a magician."

"I will magician him," cried Finnian angrily. "Where does that man live?"

He was informed and he proceeded in that direction without delay.

In no great time he came to the stronghold of the gentleman who followed ancient ways, and he demanded admittance in order that he might preach and prove the new God, and exercise and terrify and banish even the memory of the old one; for to a god grown old Time is as ruthless as to a beggarman grown old.

Время действия — период насаждения христианства в Ирлан­дии. Повествование пронизано тонкой иронией, которая в значи­тельной мере зависит от чисто языковых средств.

Тема отрывка — центральная для всей истории ирландского народа проблема религиозной нетерпимости. Ирония по отноше­нию к нетерпимости и действиям аббата Финниана раскрывается в этом небольшом отрывке очень полно с интенсивной конверген­цией многих стилистических приемов. Немалая роль в этой конвер­генции принадлежит транспозиции повествовательного предложения с глаголом в форме будущего времени в предложение восклицатель­ное. Правда, после I will magician him нет восклицательного знака, но лексический комментарий: cried F. angrily указывает на то, что предложение выражает эмоцию.

Но рассмотрим отрывок последовательно. Читателя насторажи­вают в первом же предложении однородные обстоятельства к сказуе­мому (went southwards and eastwards in great haste). В следующей фразе тема нетерпимости подчеркнута подхватом: people in his own province who believed in gods he did not approve of, and the gods that we do not approve of are treated scurvily, even by saintly men. Кроме того, структура фразы своей разговорной окраской с пред­логом в постпозиции и семантическая гетерогенность слов approve и gods, treat и gods дают резкое снижение темы, которое тем более заметно и забавно, что сентенции придан предельно обобщенный характер. Затем следует диалог, моделированность которого никак не может ускользнуть от внимания читателя. В нем чередуются сообщения о силе противника с торжественными декларациями Финниана, и читатель уже готов к третьему столь же высокопарному заявлению. Ожидание его обмануто — услышав, что могуществен­ный противник еще и колдун, т. е. заклятый враг церкви, Финниан совсем выходит из себя и срывается на фамильярно-разговорное: I will magician him (Я ему покажу колдовать). Это тем более смешно, что подобный синтаксис является явным анахронизмом, он характе­рен для современного английского языка и в сказке звучит паро­дийно.

Сравнивая три внешне похожих реплики Финниана: we shall try this person's power, we shall test his wisdom и I will magician him, можно видеть механизм транспозиции повествовательного предложения в восклицательное. Значение угрозы содержится и в первых двух репликах, но там оно опирается на лексический состав высказываний, и лексика употребляется в общепринятых значениях и функции. В последней реплике угрожающий смысл уже не зависит от лексического значения слов, он передается кон­струкцией, в которой позицию знаменательного глагола занимает неологизм, созданный путем конверсии от слова, вызвавшего гнев­ную или раздраженную реакцию говорящего (в данном случае magician v < magician п).

Окончание отрывка развивает уже разгаданную читателем тему фанатизма и нетерпимости, в сатирической трактовке которой важ­ную роль сыграла рассмотренная транспозиция, поддержанная другими выразительными средствами: параллелизмом, контрастом высокого и сниженного тона и т. д.