Аконтий и кидиппа

…Был обряд совершен так, как обычай велит,

Должен был мальчик-малютка, чьи оба родителя живы,

Всю перед свадьбою ночь возле невесты проспать.

Гера, сказанье гласит… но умерь свою дерзость собачью,

Мой бесстыдный язык, — речь беззаконна твоя.

Счастье твое, что не видел ты таинств грозной богини:

Мог бы, пожалуй, о ней что-нибудь ты разгласить.

Да, многознанье — беда тому, кто молчать не умеет:

Это — двуострый кинжал в слабых ребенка руках.

………

10 Ранней зарею в реке свой пыл быки охлаждали,

А над загривком у них был уже нож занесен.

Но пополудни невесту покрыла смертельная бледность;

Этот недуг от людей гоним на коз мы лесных,

Ложно священным назвав. Но недуг этот злобен жестокий,

Он в Аида чертог девушку чуть не увел.

Вновь подготовлен был брак, но семь месяцев целых невесту

В утро четвертого дня жег лихорадки огонь.

Третью готовили свадьбу, но так же при третьей попьггке

Холод смерти опять тело Кидиппы сковал.

20 Больше отец и пытаться не стал. У дельфийского Феба

Он совета спросил. Феб ему ночью изрек:

«Да, на браке ее заклятье лежит Артемиды.

Ни Лигдамида в тот день не обличала сестра,

Ни камышей не сплетала в Амиклах, ни после охоты

Не омывала одежд на Парфенийской реке;

Нет, на Делосской земле услышала клятву Кидиппы:

«Только Аконтий, клянусь, станет моим женихом».

Если согласен теперь моего послушать совета,

Дочери клятву твоей должен исполнить и ты.

30 Ты серебро со свинцом не сольешь, взяв Аконтия зятем, —

Нет, поистине ты в золото вправишь янтарь.

Ты, Кодрид,246 станешь тестем; жених — уроженец Кеоса,

Отпрыск жрецов, что в горах Зевса-Аристия чтут,

Зевса — подателя влаги; явление Мойры зловещей

Должно им уследить, ярость ее укротить,

Зевса о ветре молить, который бессчетные стаи

Птиц загоняет всегда в тонко сплетенную сеть».

Так изрекло божество. И отец, на Наксос вернувшись,

Дочь расспросил, и она все рассказала ему.

40 Тут же стала здорова. Теперь ее дело, Аконтий,

Взяв Дионисом тебя, вместе на Наксос взойти.247

Снято было заклятье богини — и песнь Гименея

Девушек хор поспешил спеть для подруги своей.

Верно я знаю, Аконтий: когда в ту ночь после свадьбы

Пояс девический ты снял с новобрачной своей,

Ты б не завидовал, нет, бегуну по колосьям Ификлу,248

Не соблазнил бы тебя златом келенский Мидас.

Все, кому бог беспощадный неведом и чужд не остался,

Словом неложным своим мненье мое подтвердят.

50 Этот брак породил немало мужей именитых,

Аконтиадов семья и велика и славна.

Да, и отныне твой род, кеосец, живет в Иулиде,249

Повесть о страсти твоей даже до нас донеслась.

Старый о ней Ксеномед нам поведал, и острова имя

Этим рассказом у нас в памяти он закрепил.

Он рассказал нам, как там поселились корикские нимфы, —

Их с Парнаса высот лев кровожадный согнал.

Остров назвали Гидриссой они, но там жили недолго,

После в Карийском краю стали они обитать.

60 Там, где воителю-Зевсу всегда возносились моленья,

Если труб боевых мощный сигнал призывал

В бой лелегов и каров. Дал острову новое имя

Феба и Мелии сын — звался Кеосом он сам.

Остров понес наказанье: огнем поражен громоносным

Был там вещатель Тельхин, с ним же погиб Демонакт;

Вечных богов не чтили они; нам старец поведал,

Что Икелб пощадил и Декситею удар, — Только они уцелели.

За дерзость безмерную остров

Был во прах превращен волей бессмертных богов.

70 Вскоре основаны были четыре града: Карфею

Создал Мегакл, а Эвпил, сын богоравной Хрисо,

Сам Иулиду возвел многоводную, также и Аку,

Храм пышнокудрых Харит он в Поирссе воздвиг.

Город Коресу построил Афрасий. Теперь же, кеосец

Ты расскажи нам свою повесть жестокой любви.

Зная ее от тебя, старик рассказал нам правдиво,

И Каллиопу мою речь вдохновила его.

О городов основаньях уже я поведал немало,

Ныне кончаю я здесь повести эти мои.