Нет фактов без вопросов.

Историки методической школы свою задачу видели в том, чтобы сделать из истории «науку» в полном смысле этого слова. Отсюда борьба, которую эти историки вели против «философической» или «литературной» концепции истории.³

Суть критики эрудитов-позитивистов А. Марру свёл к опровержению мнения, что простое накапливание проверенных фактов позволит «обрести» подлинную историю. Он также ссылается на Р.Дж. Коллингвуда, высмеявшего такую историю «ножниц и клея», составленную из готовых фактов, которые историки должны отыскивать в документах.¹

Любой историк заимствует у других историков готовые факты, лишь бы они были полноценными, и лишь бы он мог найти им новое применение в своём собственном построении.² Необходимо расшифровывать тексты исходя из подспудных коллективных представлений, участвовавших в их создании. Лорд Актон: «Изучайте не периоды, а проблемы».³ Даже те историки, которые изучают периоды, всё равно строят свою историю исходя из вопросов, но вопросов, остающихся имплицитными и, следовательно, не вполне осмысленными. История не может происходить из фактов: не бывает фактов без вопросов, без предварительных гипотез. Бывает, что вопрос поначалу кажется расплывчатым; если же он не уточнятся и в дальнейшем, то исследование обречено на провал. История не рыбная ловля сетью; историк не закидывает свой невод наугад, чтобы посмотреть, поймается ли рыба, и какая. Мы никогда не находим ответов на вопросы, которые не задавали.⁴

Люсьен Февр: «Если же историк не ставит перед собой проблем или, ставя их, не выдвигает гипотез, призванных эти проблемы разрешить – в плане ли ремесла, в плане ли техники или научных усилий, – то я с полным основанием берусь утверждать, что историк этот в умственном отношении уступает последнему из мужиков, который как-никак понимает, что негоже выпускать скотину куда попало, на первое подвернувшееся поле, где она разбредётся, и будет пастись кое-как, что нужно отвести её на определённое место, привязать к колышку, выбрать именно то, а не иное пастбище. И этот мужик, безусловно, прав».⁵

Вопросы историка.

Именно вопрос конструирует исторический объект, открывая срез безграничной вселенной всевозможных фактов и документов. С эпистемологической точки зрения вопрос выполняет фундаментальную в этимологическом смысле этого слова, функцию, ибо именно вопрос составляет фундамент исторического объекта, позволяя ему конституироваться.⁶

Что такое исторический вопрос?

Вопросы и документы.

Задавая вопрос, историк не безоружен: в его вопросе уже заключено представление о потенциальных документальных источниках и методах исследования. Итак, круг замкнулся: чтобы задать вопрос надо быть историком. «Документ сам по себе не существует до того момента, пока не станет объектом любознательности историка».¹

Люсьен Февр: «История, несомненно, создаётся на основе письменных документов. Когда они есть. Но она может создаваться и без письменных документов, когда их не существует. Причём при отсутствии привычных цветов, историк может обирать свой мёд со всего, что позволит его изобретательность. Это могут быть слова и знаки, пейзажи и полотна, конфигурации полей и сорных трав, затмения Луны и формы хомутов, геологическая экспертиза камней и химический анализ металла, из которого сделаны шпаги, – одним словом, всё то, что, принадлежа человеку, зависит от него, служит ему, выражает его, означает его присутствие, деятельность, вкусы и способы человеческого бытия. Не правда ли, часть нашей работы – работы историка, – и без сомнения, самая захватывающая её часть, состоит в постоянных усилиях, направленных на то, чтобы заставить говорить немые вещи, заставить их сказать нам то, чего сами по себе они не говорят, – о людях, об обществе, которые произвели их на свет, и составить из них, в конечном счете, разветвлённую сеть подобий и взаимосвязей, восполняющую отсутствие письменного документа».²

Из примата вопроса над документом вытекают два следствия. Во-первых, это означает, что не может быть окончательного прочтения данного документа. Во-вторых, нераздельное единство вопроса, документа и процедуры критики последнего объясняет тот факт, что обновление вопросника влечёт за собой обновление методов или документальной базы. Обновление проблематики, являясь движущей силой развития исторической науки, не может подчиняться индивидуальным капризам историков. Новые вопросы сцеплены между собой, и один беспрестанно порождает другой. С одной стороны коллективный интерес не стоит на месте, с другой стороны – верификация или опровержение гипотез рождают новые гипотезы в рамках теорий, которые, в свою очередь, также не могут оставаться неизменными.³

Научный статус вопросов определяется их включённостью в поле современной проблематики корпорации историков.⁴