Раскол профессии. Поляризация влияния.

После изменений вызванных событиями 1968 года историческая профессия раскалывается на три разных по влиянию полюса.

Университетский остаётся важнейшим и наиболее традиционным. Этот полюс контролирует такие классические журналы как «Revue historique» и «Revue d’histoire moderne et contemporaine». К его исследованиям проявляют интерес такие классические издательства, как Hachette.²

Второй полюс представлен EHESS при поддержке CNRS. Здесь представлены все видные представители школы «Анналов». Узкоспециальные работы публикуют в издательстве Mouton, а более популярные – в издательстве Gallimard.Расширению влияния этого полюса способствуют такие проекты, как «Заниматься историей» (1974), словарь «Новая история» (1978).

У третьего полюса нет подобного единства. Он состоит из нескольких крупных учреждений, таких как Французская школа истории Древнего мира и Средних веков и особенно Парижский институт политических исследований современной политической истории. Опираясь на Фонд политических наук, руководимый в течение долгого времени П. Ренувеном, а затем Р. Ремоном этот полюс может противостоять «Анналам» и EHESS. Он располагает собственной прессой, которая долгое время была связана с издательством «Armand Colin», а также имеет тесные отношения с издательством «Seuil», исторические серии которого хорошо известны и также широко раскрыты для всех – достаточно назвать такие из них, как «История сельской Франции», «История городской Франции» или «История частной жизни». Выпуск совместно с основанным при участии в 1979 году Институтом истории современности нового журнала под названием» Двадцатый век, журнал по истории» («Vingtièm siècle, revue d’histoire») существенно укрепил влияние этого полюса.

Между этими тремя полюсами нет непреодолимых границ. Такие факторы как однородность получаемого образования, стабильность на протяжении всего XX века составляющих, а также обычно ранняя специализация, предохраняют профессию от раскола. Но случаются и конфликты, подобные тому, когда М. Винок и издательство «Seuil» решили создать научно-популярный журнал, где публиковались бы статьи, адресованные широкому читателю и написанные лучшими историками. Однако историкам из «Анналов» пришлось смириться и писать для «L’Histoire».¹

Власть над средствами массовой информации и доступ к широкой публике имеют сегодня профессиональное значение. Ведь реноме историков создаётся не только в лекционных аудиториях, и не только на заседаниях аттестационных комиссий и редколлегий журналов, члены которых блещут эрудицией и понимают друг друга с полуслова. Оно создаётся также в выступлениях перед широкой публикой – в прессе, на телевидении и радио.²

Имеют место условия двойного рынка: академического и широкой публики, где ценится, прежде всего, то, что может обеспечить успех у несведущих в данном вопросе людей: масштабность и увлекательность темы, элегантная и обобщенная подача. Фактически же двойной рынок является выражением двойной реальности профессии, специализирующейся на выполнении социальной функции.³

Защиты диссертаций и научные конференции являются в первую очередь демонстрацией умения общаться. Причём первые превращаются в простое прославление заслуг соискателя.⁴ Научным критериям регулирования профессиональной деятельности не хватает ясности.⁵

История представляет собой не только научную, но и социальную практику. История, которую пишут историки, и теория истории зависят от занимаемого ими места в двойном пространстве: социальном и профессиональном. Любой метод и любой дискурс о методе вынуждены отдавать дань сложившейся ситуации. Они могут к ней сводится, или могут быть попыткой их преодоления.⁶

Факты и историческая критика.

Исторический факт – это не есть нечто сразу данное. Исторический факт – результат исследовательской работы. Этим отличается то, чем занимаются учёные-историки от того, что преподают в школе. Факты создаёт исследователь.

Критический метод.

Факты как доказательства.

Изучение в школе и в университете истории основано на том, что сначала изучаются факты, а потом им даётся объяснение. В научной работе, факт – элемент дискурса (рассуждения) историков. Не случайно поэтому «правила строгого научного рассуждения требуют, чтобы каждое научное рассуждение сопровождалось доказательствами, ссылками на источники или цитатами. Начиная с методической школы и кончая Школой «Анналов», в данном вопросе царит полное единодушие: это общее правило нашей профессии».¹

По этому поводу Марк Блок писал, что наше общественное мнение, отравленное догмами и мифами, даже когда оно не враждебно просвещению, утратило вкус к контролю. В тот день, «когда мы сперва позаботившись о том, чтобы не отпугнуть его праздным педантизмом, сумеем его убедить, что ценность утверждения надо измерять готовностью автора покорно ждать опровержения, силы разума одержат одну из блистательнейших своих побед. Чтобы её подготовить, и трудятся наши скромные примечания, наши маленькие, мелочные ссылки, над которыми, не понимая их, потешаются нынешние остряки».²