Понятия сплетают сеть.

Поскольку понятия являются абстракциями и соотносятся с какой-то теорией, они сплетают сеть.

Понятие «фашизм» представляет собой идеальный тип. Историки дают ему более точное определение и говорят о гитлеровском или итальянском фашизме, из чего вытекает, что просто фашизм нигде не существовал. Назвать фашизм – тоталитаризмом значит не видеть разницы между фашизмом и советским режимом: постольку, поскольку в одном случае имела место идеология нации, в другом случае – идеология класса.⁴ Понятие «фашизм» обретает смысл лишь в рамках концептуальной сети, включающей такие понятия как «демократия», «гражданские свободы», «права человека», «тоталитаризм», «диктатура», «класс», «нация», «расизм» и т.д.

Французские историки не всегда демонстрируют строгое употребление понятий, ибо их историографическая традиция не побуждает к этому. Более философичная германская традиция отличается в этом смысле, и нередко в Германии книга по истории начинается с главы, всецело посвящённой обоснованию понятий, которые в дальнейшем будут использоваться автором. Стремясь избежать повторов и применения, школярских правил изложения, французские историки иногда используют несколько слов для обозначения одной и той же реалии. Они запросто говорят «государство» и «правительство», а иногда даже «власть», в то время как эти слова являются разными понятиями.¹

Нельзя утверждать, что понятия предписывают истории строгий логический порядок. Правильнее было бы говорить не об уже сформировавшихся понятиях, а о концептуализации как операции и исследовании или о возведении лексических единиц в ранг понятия. Концептуализация упорядочивает историческую реальность, но это упорядочение относительное и всегда лишь частичное, ибо реальное никогда не может быть сведено к рациональному; оно, реальное, всегда содержит элемент случайности, и конкретные особенности неизбежно нарушают красоту и порядок концептов. Исторические реалии никогда не соответствуют полностью понятиям, с помощью которых мы мыслим; жизнь без конца выходит за рамки логики, и в списке рационально выстроенных существенных черт, составляющих понятие, всегда имеются такие, которые обманывают наши ожидания, либо имеют какую-нибудь непредвиденную конфигурацию. Всё это ведёт к весьма серьёзным последствиям: концептуализация вносит в реальное некоторый порядок, но это несовершенный, неполный и неравномерный порядок.²

За историей признается определённая специфика в обращении с понятиями, в их употреблении. Понятия, которые использует история, имеют свойственную данной дисциплине природу.

Понятийный аппарат истории.

Заимствованные понятия.

«История постоянно заимствует понятия у соседних дисциплин: она занята тем, что высиживает яйца, которые не несла».³

Переходя из своей родной дисциплины в историю, понятия претерпевают кардинальные изменения: они становятся более гибкими, теряют свою строгость и престают употребляться в своём абсолютном значении, немедленно получая спецификацию. Таим образом, заимствование сразу же влечёт за собой искажение первоначального значения, за которым неизбежно следуют и другие. История играет роль перекрёстка общественных наук. История может становиться на чужую территорию, не переставая при этом быть самой собой.⁴