Функции языка с точки зрения р. Якобсона.
В модели коммуникации или речевого события, по Якобсону, участвуют адресант и адресат, от первого ко второму направляется сообщение, которое написано с помощью кода, контекст в модели Якобсона связан с содержанием сообщения, с информацией, им передаваемой, понятие контакта связано с регулятивным аспектом коммуникации.
Модель Якобсона в различных ее вариантах применяется в лингвистике как для анализа функций языка в целом, так и для анализа функционирования отдельных его единиц, производства речи и текста. В духе лингвистики Пражской школы, эта модель телеологична (от греческого слова, обозначающего ‘цель’), то есть показывает предназначение, функции языка. Современная социолингвистика, теория коммуникации и социология коммуникации также заимствовали модель Якобсона для описания коммуникативных процессов. В отличие от швейцарского языковеда, основателя структурной лингвистики, Фердинанда де Соссюра (точнее, от понимания идей Соссюра большинством его последователей), предлагавшего изучать языковую систему ‘в себе и для себя’, эта модель может учитывать не только сам язык, но и пользователя языка, включенного наблюдателя.
Эмотивная (экспрессивная) функция
связана с адресантом и имеет целью выражение его отношения к тому, что он говорит. В языке, как правило, одно и то же содержание даже интонационно мы можем оформить так, чтобы было понятно наше одобрение, осуждение и т.д. Р. Якобсон приводит пример, что актер Московского художественного театра в качестве эксперимента произносил фразу "Сегодня вечером" с помощью сорока различных интонаций. И что самое важное - эти интонации однозначно считывались аудиторией.
Конативная функция
отражает ориентацию на адресата. Сюда подпадают в числе прочего такие формы речи как звательный падеж и повелительное наклонение. Она выражает непосредственное воздействие на собеседника.
Фатинеская функция
сориентирована на контакт, для нее важна не передача информации, а поддержание контакта. Это разговоры о погоде, разговоры во время празднования дня рождения, где самым важным становится не новизна информации, а процесс поддержания контакта. Мы часто проверяем контакт словами "Ты слушаешь?"
Метаязыковая функция
связана с кодом: не знал слова, мы можем спросить о его значении и получить ответ. Ответ может быть дан описательно, с помощью других слов, а может и просто с помощью показа предмета.
Поэтическая функция
направлена на сообщение. Это центральная функция для словесного искусства, для которого характерно большее внимание к форме, чем к содержанию сообщения. Наша бытовая речь более сориентирована на содержание.
Референтивная (денотативная, когнитивная) функция
сориентирована на контекст и представляет собой отсылку на объект, о котором идет речь в сообщении.
Значение письма и причины его возникновения. Этапы развития письма.
Письмо относится к величайшим изобретениям человечества. Письмо помогает людям общаться в тех случаях, когда общение звуковым языком или невозможно, или затруднительно. Главные затруднения для общения звуковым языком представляют пространство и время. Устное речевое общение (без специальных технических усовершенствований, как рупор, громкоговоритель и, наконец, телефон, радио) возможно только на ограниченном радиусе от говорящего, в пределах слышимости речи; что же касается преодоления времени, то уже давно сложились поговорки о преимуществах письма перед устной речью: «Слово не воробей: вылетит – не поймаешь», но «Что написано пером, не вырубишь топором», что примерно соответствует латинской поговорке: Verba volant – scripta manent – «Слова летают, надписи остаются». И происхождение письма следует относить к тем эпохам, когда у говорящих людей появилась потребность преодолевать в связи с более сложными общественными отношениями пространство для взаимоотношений с отдаленными членами рода или с другими племенами и для увековечения чего-либо во временах. Тем самым послания («письма») и надгробно-триумфальные надписи – первейшие виды письменности. Но первые (т. е. письма) так же «мимолетны», как и слова устного языка, и мы можем их изучить лишь по живой практике тех племен, которые до последнего времени пользовались такими видами письма (это лингвист может почерпнуть у этнографов); вторые же (т. е. мемориальные надписи) доступны непосредственному наблюдению (надписи на скалах, на стенах ископаемых пещер, надгробные плиты, триумфальные арки и т. п.).
Являясь дополнительным средством общения к устному речевому общению, письмо в своих различных формах и видах в разные эпохи по-разному соотносилось со звуковым языком.
Вопреки мнению некоторых ученых, прежде всего следует отвергнуть возможность появления письма до языка. Без языка нет человека, а тем самым не может быть и письма. Письмо на всех этапах развития человека – добавочный, вторичный способ общения. Но это отнюдь не означает, что письмо всегда передавало прямо язык. Передача графическими средствами языка с его грамматикой и фонетикой – очень поздний этап развития письма; в более ранние эпохи письмо могло и не передавать элементов языка, но тем не менее быть орудием общения. Первично, очевидно, возникли «послания», которые очень мало напоминали наши письма. Так, греческий историк Геродот (V в. до н. э.) писал, что скифы направили персам, с которыми воевали, «послание», состоявшее из настоящих живых зверей и птиц (лягушка, мышь, птица) и пяти настоящих стрел, что означало: «Если вы, персы, не научитесь прыгать по болотам, как лягушки, прятаться в норы, как мышь, и летать, как птица, то вы будете осыпаны нашими стрелами, как только вступите на нашу землю». Это пример символической сигнализации, где каждая вещь что-либо прямо символизирует («птица» – «летать» и т. п.), общий смысл такого послания был разгадан жрецами Дария, царя персидского, не только исходя из этой прямой символизации, но и из знания «контекста»: кто такие скифы, где они живут, как воюют и т. д.
Таким образом, в широкое понятие письма можно включить все виды общения людей при помощи оптических знаков, т. е. знаков, воспринимаемых глазом; под это определение подходит не только собственно письмо и печать, а также и любые воспроизведения письменных и печатных знаков, например рекламные «надписи» из неоновых трубок на магазинах или из консервных банок на витрине, из декоративных цветов или разноцветных камешков на клумбах, эскадрильи самолетов, построенные в виде букв, образующих какое-нибудь слово, но и всевозможные дымовые, световые, цветовые сигналы, например семафоры, светофоры, морские и речные сигналы флагами и фонарями и т. п.
Начертательное письмо в разных своих формах или прямо соотносится с языком, отражая в графике языковые формы, или же является вспомогательным, но не связанным с языком средством общения, так как не отражает в графике языковых форм.
ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ПИСЬМА
Начертательное письмо зарождается как п иктография, т.е. письмо рисунками. Образцы пиктографического письма обнаружены как археологами, так и этнографами.
В пиктографии обозначающим служит схематический рисунок человека, лодки, животных и т. п.; конечно, и историк искусства, и этнограф заинтересованы в изучении таких рисунков. так как искусство и письмо в этих случаях нерасчленимы, однако для функции письма художественные достоинства рисунков несущественны, важна схожесть с объектом и опознаваемость темы, т. е. система передачи информации графическими знаками.
Примером типичных пиктограмм может служить приводимый на рис. 18 «дневник» эскимоса-охотника. Эта пиктограмма легко поддается чтению, так как ее содержание наглядно («Человек пошел на охоту, добыл шкуру зверя, затем другую, охотился на моржа, поехал на лодке с другим охотником, заночевал»); здесь линейный ряд рисунков передает линейный ряд сообщения.
Рис. 18. Пиктограмма. «Дневник» эскимоса-охотника.
С развитием понятий и абстрактного мышления возникают такие потребности письма, которые пиктография уже не может выполнять, и тогда возникает идеография, т. е. «письмо понятиями», когда обозначаемым является не сам жизненный факт в его непосредственной данности, а те понятия, которые возникают в сознании человека и требуют своего выражения на письме.
Переход от пиктографии к идеографии связан с потребностью графической передачи того, что не обладает наглядностью и не поддается рисуночному изображению. Так, например, понятия «зоркость», «бодрствование» нельзя нарисовать, но можно нарисовать тот орган, через который они проявляются. т. е. через изображение глаза. Таким образом, обозначающее на первых шагах идеографического письма остается тем же рисунком, но обозначаемое меняется: рисунок глаза как пиктограмма обозначает «глаз», а как идеограмма – «зоркость», «бодрствование», т. е. функцию данной вещи или результат ее использования. Таким же образом «дружбу» можно передать изображением двух рук, пожимающих одна другую, «вражду» – изображением скрещенного оружия и т. п.
На данном этапе развития письма одни и те же рисунки могли иметь и прямое значение (что изображено), и переносное (сопутствующие явления), что, конечно, очень затрудняет дешифровку письменных памятников этого типа письма. Потребность убыстрения письма и возможность передавать более сложные по содержанию и длинные по размерам тексты привели к схематизации рисунков, к превращению рисунков в условные значки – иероглифы.
Технический прогресс письма, т. е. изыскание более подходящего материала, на чем пишут, и инструментов письма, привел к тому, что от камней и кусков дерева или коры перешли к надписям на специальных материалах. В Египте были придуманы свитки из папируса, клетчатки нильского тростника, в других местах – разного рода обработка кожи (пергамент) и, наконец в Китае была изобретена бумага. Вместо насекательных по камню и царапающих по дереву орудий при новых материалах появились пишущие орудия: тушь и кисточка, которыми можно было гораздо быстрее изображать нужные знаки.
Идеография – это такое письмо, в котором графические знаки передают не слова в их грамматическом и фонетическом оформлении, а те значения, которые за этими словами стоят. Поэтому, например, в китайской иероглифической письменности омонимы передаются разными иероглифами, а звучат они и морфологически построены одинаково.
В любом виде идеографического письма имеются, конечно, и элементы звуковых знаков; поэтому для дешифровки письменности этих эпох возникает новая трудность: когда данный знак является идеограммой и когда тот же знак служит обозначением фонетического явления (слога, звука).
Новый этап развития письма возник в странах Ближнего Востока в связи с целым рядом исторических событий.
На данном этапе развития письменности главное было в том, что надо было письмо сделать более доступным для пользующихся им, а количество таких людей все возрастало в связи с развитием торговли, передвижений и, наконец, с установлением государственности.
В связи с этим были разные попытки упростить способ письма. Исходя из связи языка и письма, эти попытки могли быть разными.
Во-первых, в отношении к лексике. Таким путем пошла китайская письменность. Так, для обозначения понятия «слеза» нужно было сочетать два знака: «глаза» и «воды»; для того чтобы выразить понятие «лаять», надо было соединить знаки «собаки» и «рта».
Другой путь сокращения и упрощения идеографического письма связан с грамматикой. Так, можно корням оставить их иероглифы, а в производных формах от этих корней употреблять дополнительные иероглифы со значением аффиксов; но этот путь доступен только для тех языков, где есть членимость слова на корень и аффиксы. Однако такой метод очень в малой степени может обеспечить сокращение алфавита, так как количество корней почти безгранично, а для каждого корня нужен свой иероглиф.
Самый продуктивный способ оказался в фонографии. когда письмо стало передавать язык не только в его грамматическом строе, но и в его фонетическом обличии.
На основе древнесемитских алфавитов возникло арамейское письмо, которое через разные типы сирийского письма (пальмирское, эстрангелло, несторианское) распространилось на восток к уйгурам и далее к монголам и маньчжурам.
На юг арамейское письмо перешло к арабам и к покоренным ими народам от берегов Атлантического океана в Западной Африке до ворот Тихого океана в Индии и Малайе. Арабским алфавитом писали все народы, принявшие магометанство: персы, турки, татары, узбеки, азербайджанцы, туркмены; его применяли и некоторые кавказские народы (абхазцы, дагестанцы). Римляне, переработав греческий алфавит, создали удачное письмо для своего языка и затем передали его всем романо-германским народам (французам, испанцам, итальянцам, португальцам, румынам, немцам, англичанам, шведам, норвежцам, датчанам). Латинский алфавит приняли также финны, венгры, эстонцы, латыши, литовцы, албанцы и некоторые славянские народы: поляки, чехи, словаки, словене, хорваты.
В 1929 г. на латинский алфавит перешли турки. В двадцатые годы была проведена латинизация письменности народов СССР, частично взамен арабского письма (у тюркских, иранских и некоторых кавказских народов), частично как новая письменность у бесписьменных ранее народов Севера и Сибири.
Начертательная манера письма тесно связана с той техникой, которой она производится. Для средневековых способов письменности характерны различные «почерки», связанные с мастерством каллиграфов-переписчиков. Прописные буквы латинского алфавита своим рисунком обязаны высеканию торжественных надписей на триумфальных арках и надгробных памятниках, а строчные идут от рукописной манеры курсива; переходным типом письма является письмо унциальное.
В развитии русского письма различают устав, полуустав и вязь как каллиграфические манеры. С переходом на полиграфическую технику Петр Первый избрал такие начертания букв, которые лучше отвечали печати и сближали русские буквы с латинскими.
Начертательной стороной письма и его материалов занимается особая вспомогательная дисциплина – палеография.
Билет 19.