Фотографии, выполненные методом Кирлиана, показывают, что все живые клетки излучают свет - энергию жизни. С их гибелью этот свет гаснет.

Хашимото продемонстрировал математические способности своего кактуса большой публике по всей Японии.

Сам Хашимото, являющийся у себя на родине известным парапсихологом, объясняет феномен так: по ту сторону нашего трехмерного мира существует другой мир, трехмерный мир есть толь­ко отражение четырехмерного немате­риального мира. Кроме того, он считает, что этот четырехмерный мир владе­ет трехмерным материальным миром с помощью «концентрации мысли» или психокинеза - власти духа над матери­ей, как многие называют это.

За то, что этот четырехмерный нема­териальный мир заселен существами и «освоен», высказался когда-то физик Макс Планк: «Не существует материи самой по себе! Вся материя возникла и существует только благодаря силе, кото­рая приводит в движение частицы атома и удерживает их в виде мельчайшей сол­нечной системы. Но так как во всей все­ленной нет ни разумной, ни вечной энер­гии, то нам следует предположить за этой силой сознательный, разумный дух. Этот дух есть первопричина всей материи!» Концепция Планка подтверждает неприз­нанный факт, что «за» каждым растени­ем стоит «дух», который рождает свою материальную форму. Но этого недоста­точно: «Не преходящая видимая материя является реальной, истинной, действи­тельной, а невидимый бессмертный дух! Но дух не может быть сам по себе, каж­дый дух принадлежит существу, и нам сле­дует настоятельно поверить в их действи­тельность». Так один из выдающихся естествоиспытателей нашего столетия си­лой своей логики доказал, что природ­ные духи являются реальностью, а не из­мышлениями окутанных дымом мариху­аны «цветочных детей» или одетых в ли­ловые юбки членов «Нового Века».

Д-р Т.К. Сингх, руководитель Инсти­тута ботаники Аннамалайского универси­тета, южнее Мадраса (Южная Индия), в 50-х годах сыграл своим ми­мозам южно-индийскую мелодию «Maya-malavagaula raga». Через 2 недели число устьичных щелей на едини­цу поверхности увеличилось на 2/3, стенки эпидермиса утолщились, а палисадная ткань мимозы иногда была до 50% выше и шире, чем у контрольных растений. Пос­ледующие эксперименты дали подобные результаты: духовная музыка окрыляла растения в их росте.

И не только мимозы. Джордж Э. Смит, ботаник и исследователь сельского хозяйства из штата Илли­нойс, установил в своей оранжерее небольшой маг­нитофон, на котором он проигрывал своим растениям в течение суток ме­лодию Гершвина «Rhapsody in Blue». «Оро­шаемые» музыкой Гершвина всходы взошли рань­ше обычно взращиваемых всходов и обнаружили бо­лее толстые, крепкие и зе­леные листья.

Дороти Ритолк, орга­нистка и певица, начавшая изучать био­логию после того, как ее дети выросли, также проделала ряд экспериментов, на­блюдая, как растения реагируют на раз­личные виды музыки. Одним летним тыквам она включила в испытательной камере очень ритмичную рок-музыку, другим - классическую. Оказалось, что растения обладают хорошим вкусом. Те, которым исполнялись произведения Бетховена, Шуберта, Брамса, Гайдна и других композиторов XVIII - XIX веков, направили свои стебли к транзисторно­му радиоприемнику, а одно растение даже любовно вытянулось возле аппа­рата. Те же растения, которым проиг­рывалась рок-музыка, отклонились от усилителя и даже попытались поднять­ся по гладкой стене своего стеклянного ящика. Одурманенные рок-музыкой ра­стения потребляли очень много воды, хотя их рост как под, так и над землей был намного слабее роста растений из «классической группы». Воодушевленная такой однозначной реакцией, миссис Ритолк провела опыты с другими вида­ми музыки. Интеллектуальная, матема­тически выверенная музыка типа пре­людий Баха или музыка на ситаре ин­дуса Рави Шанкара была им явно по душе. При прослушивании Баха они на­клонились к источнику музыки на 35 градусов, что до сих пор не было за­фиксировано. А при музыке Шанкара они почти достигли горизонтального по­ложения с углом до 6 градусов, чтобы дотянуться до источника индийской му­зыки. И вновь близстоящее растение бук­вально обнимало усилитель звука. Ни­какой реакции не последовало на со­временную двенадцатитональную музы­ку; так же нейтрально растения отреа­гировали на фольклорную музыку и музыку в стиле кантри. При джазе Дюка Эллингтона и Луи Армстронга более половины растений наклонилось на 15-20 градусов по направлению к звуку, а их рост стал пышнее, чем рост конт­рольных растений. Интенсивность испа­рения дистиллиро-ванной воды также была различной. Из полных стаканов за определенный промежуток времени в тихой камере (без музыки) испарилось от 14 до 17 мл, под воздействием музы­ки Баха, Шанкара и джаза от 20 до 25, при исполнении рок-музыки испарение составило от 55 до 59 мл.

Может быть, симпатия растений к математически интеллектуальным зву­кам объясняется их ритмически пуль­сирующим существованием и математи­чески точным ростом? Музыка Баха, как и индийская музыка Шанкара, харак­теризуется тем, что льется несколько по-другому по сравнению с музыкой клас­сического и романтического стилей: не­сколько отстраненно от человеческого наплыва чувств, изоморфно-ритмически, как горный ручей, несущийся по одним и тем же камням.

Растения, т.е. элементальные существа, обла­дают также сочувствием. Они не выносят, если в их окружении разрушает­ся жизнь. Когда Клив Бэкстер однажды порезал палец, растение, присо­единенное к полиграфу, немедленно отреагирова­ло на это. Сначала он по­думал, что это могло быть реакцией на настойку йода, которой он смазал ранку, или на кровь, но дальнейшие события по­казали, что растения все­гда реагируют совершен­но одинаково, когда ста­новятся свидетелями от­мирания живой ткани.

Такого типа кривая появилась вновь, когда Бэкстер однажды приго­товил для себя стакан йо­гурта. Сначала он пришел в замешательство, но по­том понял, что варенье, которое он смешал с йо­гуртом, содержало в себе химический консервант, убиваюший жи­вые бактерии йогурта. Растения реагиро­вали так же, когда в раковину сливали горячую воду: горячая вода убивает бак­терии в сточной трубе!

А мы, люди, думаем, что смерть на полях сражений и на бойнях нас не ка­сается...

Фотография здорового листа с его аурой (посередине). Справа лист плюща с оторванной верхушкой. Но несмотря на это, излучение света этой части листа исправно. Это и есть неуязвимое эфирное тело.

Закон слабых

Реакция растительного существа не ограничивается сочувствием. В одной со­ветской научно-исследовательской лабо­ратории вырастили стебли хлебного зла­ка в стеклянном резервуаре и затем не стали давать им ни капли воды в течение недели. Но они не погибли, нет, они оставались такими же свежими, как и другие стебли, росшие поблизости и ре­гулярно поливаемые. Каким-то образом растения, получавшие воду, были в со­стоянии гасить жажду своих «коллег», хотя их разделяло непреодолимое рассто­яние, а жаждущие растения росли в от­дельном закрытом стеклянном сосуде.

Объяснение этого феномена лежит в митогенетическом излучении растений. Исследователи доказали, что каждая живая клетка испускает ультрафиолето­вый свет. Благодаря этому свету клетки сообщаются друг с другом и обменива­ются информацией, даже если их раз­деляет пустое помещение. Так, напри­мер, фотографии сорванных листьев по методу Кирлиана показывают, как толь­ко что сорванный лист еще содержит много жизненной энергии, которую сра­зу же передает близлежащему, уже давно сорванному, и тем самым напитывает бо­лее ослабленный лист жизненной энер­гией. Образуется световой мост от силь­ного листа к слабому. Поэтому вышеупо­мянутые стебли хлебного злака были в со­стоянии обеспечивать всей жизненной ин­формацией каждый стебель другого рас­тения своим собственным светом, для того чтобы растение выжило. Такое со­страдание, такой принцип - «сильный по­могает слабому» (в противоречие Дарвину) является одним из фундаментальных закономерностей природы.

Присутствие сострадании у растений доказал индийский ученый сэр Иегуди Чандер Боуз, один из пионеров в ис-следовании сущности растений. Своими многолетними исследованиями он под­твердил, что нет значительных разли­чий между реакцией растения и реак­цией человеческого мускула или реак­цией животного и даже реакцией метал­ла. Боуз открыл, что пересадка дерева также болезненна для растения, как для нас операция без анестезии, и что при пересадке большого хвойного дерева ему удалось избавить его от обычного в та­ком случае смертельного шока тем, что он «успокоил» его хлороформом.

Своими новаторскими научно-ис­следовательскими работами последнего столетия Боуз открыл, что кожа ящери­цы, черепах и лягушек ведет себя так же, как и кожица винограда, помидоров и других овощей и фруктов. Пищеваритель­ные органы у насекомоядных растений работают, как желудки животных. Реак­ция листа на свет обнаруживает четкие параллели с реакцией сетчатки глаза жи­вотного. С помощью своего аппарата уве­личения он обнаружил, что растения ус­тают от постоянного раздражения так же, как мускулы животных, при этом все равно, идет ли речь о сверхчувствитель­ной мимозе или о «грубой» редиске.

Кроме того, он открыл, что рост у многочисленных растений протекает ритмично или пульсирующе: в среднем три пульсации в минуту.

В начале прошлого столетия венс­кий биолог Рауль Франс также увидел в растениях танцующие существа. Он шо­кировал научный мир того времени сво­им сообщением о том, что растения могут двигаться свободно, легко и гра­циозно, как самые ловкие люди и жи­вотные, только мы этого не видим, потому что растения двигаются намного медленнее. Представьте себе прекрасный танец ветвей и бутонов, когда они рас­качиваются по кругу. Мы видим лишь, как листья и цветы нежно склоняются и дрожат; усики поворачиваются в по­исках того, за что можно зацепиться, а корни, исследуя, взрыхляют землю.

Нельзя недооценивать невидимые корни! Если земля высохла, они найдут более влажное место. Корни ищут свой путь через зарытые водопроводные тру­бы и могут достичь, как в случае с фи­олетовой люцерной, глубины 12м, и развить силу, пробивающую бетон.