Диск для курсовой работы на тему Уголовная и Административная ответственность за незаконное занятие частной медицинской практикой / Дополнительная литература / Med_pravo_2-04

принятию законодательных новаций, подходя к оценке существа конфликтной ситуации с мерками прежнего времени. Рассматривая медицинскую де ятельность с позиций п.3 ст. 1064 ГК РФ как право мерную, не нарушающую нравственные принципы общества, выполняемую с согласия или по просьбе больного, суды, в большинстве случаев, уменьшают суммы возмещения ущерба либо полностью отка зывают в его взыскании. Приченение вреда право мерными действиями, по общему правилу, исключа ет ответственность. Такой вред подлежит возмеще нию лишь в предусмотренных законом случаях, на пример в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ), опять же по усмотрению суда. Пос ледний не сильно утруждает себя в выяснении того, что причиненный вред может быть равен или значи тельно превосходить предотвращенный. В литерату ре высказываются предложения о презюмировании добросовестности медицинского учреждения (А. Ди ванчиков, «Русский адвокат», 1996, № 1), тем самым заранее предрекая более «привилегированное» положение последнего в правоотношениях с паци ентом. Попытки вывести медицинскую деятельность из под сферы правового регулирования известны еще с советских времен: Н.А. Амосов предлагал «доверять совести врача, т.к. никакие юридические законы не могут ее заменить» ( «Спорное и бесспор ное», Лит. газета, 1968, № 8, с. 11). На данное изре чение известным правоведом М.Д.Шаргородским был опубликован ответ: «...Никакие юридические за коны не могут заменить совести, но и совесть не мо жет заменить юридические законы по той простой причине, что совесть не всех имеется» ( «Прогресс медицины и уголовное право», Вестн. Лен. Унив., 1970, № 3, с. 104). Отмеченные тенденции не толь ко нарушают равноправие сторон в споре, но и не способствуют установлению и развитию цивилизо ванного общества.

Несомнено, что медицинская помощь в рамках медицинской услуги выступает как объект граждан ских правоотношений. Медицинская услуга, факти чески включившись в свободный экономический оборот, должна быть регламентирована частно правовыми установлениями. Отмечаемый повсеме стно рост конфликтных ситуаций закономерно дол жен рассматриваться в судебных инстанциях, а не в ведомственных кабинетах системы здравоохране ния. Смещение акцента из сферы административ ного права в гражданское в большей степени отве чает реалиям сегодняшнего дня. Любой потерпев ший, в том числе в результате ненадлежащего вра чевания, стремится получить материальную ком пенсацию в счет умаления своих благ. Естественно, что медицинская услуга в силу своей специфичности должна быть вычленена из ряда других услуг и

иметь самостоятельную правовую регламентацию. Нельзя рассматривать практическую медицину как сферу обслуживания, направленную на удовлетво рение потребности общества в здоровье. Мало того, что точкой приложения врачебной деятельно сти являются самые ценные из благ — жизнь и здо ровье человека, на результат медицинской дея тельности оказывает влияние совокупность многих факторов: и индивидуальные признаки организма пациента, и его толерантность ко внешним воздей ствиям, и «агрессивность» самой медицинской по мощи, и отсутствие полного знания о существе про исходящих в теле человека процессов, как в норме, так и при патологии, и профессионализм врачуе щего, и своевременность оказания этой помощи, и многое другое. Всегда присутствует опасность причинения ущерба жизни и здоровью больного даже при условиии надлежащего врачевания, т.е. медицинская помощь оказывается в условиях обо снованного риска (ст.41 УК РФ). Риск признается обоснованным, если лицо направляет свои дей ствия для достижения общественно полезной цели и предпринимает достаточные с профессиональной точки зрения меры предосторожности. Поэтому оценки качества, характеризующие иные виды услуг, трудно применить к медицинской деятельно сти. Представляется неразумным путь в определе нии качественности проведенного лечения субъек тивными ощущениями самого пациента. Значит, нужно попытаться в наибольшей степени объекти визировать механизм оценки качества оказывае мой медицинской услуги.

При разрешении конфликтных ситуаций по так называемым «медицинским делам» в обязательном порядке назначается судебно медицинская экспер тиза. Не обладая специальными познаниями в ме дицине, суд всецело полагается на выводы экспер тов: именно их заключения практически всегда ло жатся в основу вынесенного решения. Статья 53 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, провозгласившая экспертизу независи мой, является чисто декларативной. Практически все бюро судебно медицинских экспертиз входят в состав учреждений здравоохранения того или ино го субъекта РФ, поэтому не только «медицинской корпоративностью» объясняется низкий процент выигранных пациентами дел (по данным В. Колкути на, гражданские иски удовлетворяются в 5,3% слу чаев, «Медкарта на экспертизе» // «Домашний ад вокат», 2002, № 6). Разрешение данной проблемы видится не столько в проведении экспертизы в тер риториальном бюро СМЭ иного субъекта РФ ( как предлагает Е.Козьминых «Судебная экспертиза по врачебному делу»// «Российская юстиция», № 3, март 2002 г.) — этим вряд ли добьешься независи

мости экспертизы — сколь в выработке критериев, на основании которых суд сможет с юридической точки зрения оценить фактические обстоятельства, изложенные в выводах экспертов ( А.В.Тихомиров. «Ятрогенный деликт» / Конференция, Н. Новгород, 31.10. 01.11.02 г.). Сейчас ясно, что без помощи медицинских кадров одним законодателям данный вопрос не решить. К сожалению приходиться кон статировать, что на сегодняшний момент сколь ни будь малой заинтересованности медицинских ра ботников в разрешении этой проблемы не наблю дается. Объясняется это не только правовым ниги лизмом и консерватизмом руководителей здраво охранения — в большей степени создавшаяся ситу ация отвечает их интересам.

По мнению С.С.Шевчука, « основой формиро вания отношений между исполнителем медицинс ких услуг и пациентом должен стать гражданско — правовой договор» ( «Правовое регулирование оказания медицинских услуг: проблемы совершен ствования», «Журнал российского права», № 2, февраль 2001 г.). Действительно, договор позволит ввести отношения сторон в цивилизованное русло частно правовых установлений путем подробной регламентации прав и обязанностей. Но разра ботка типовых договоров для той или иной отрасли медицины полностью проблему не решает. Во пер вых, для медицинской услуги наиболее значимыми являются ее безопасность и качество. При отсут ствии критериев оценки проблематичной становит ся фиксация в его тексте ненадлежащего исполне ния этой самой услуги. В договоре трудно отразить все возможные негативные последствия предлагае мой медицинской помощи, поэтому в нем должны быть отражено то, от чего следует воздержаться при исполнении этой услуги. Во вторых, обращаясь за медицинской помощью, люди часто находятся в таком состоянии, что вникать в суть изложенного в тексте документа у них нет ни малейшего жела ния — им бы поскорее облегчить свои страдания. Тогда подписание договора превращается в про стую формальность. В третьих, эффективность ока зания медицинской помощи не зависит от того, на ходятся ли стороны в договорных или внедоговор ных правоотношениях. Содержание договора ос новано, прежде всего, на предписании закона, т.е. обязательства сторон возникают вне зависимости от того, нашли они свое отражение в тексте доку мента или нет. Несмотря на некоторые недостатки договорных отношений между пациентом и лечеб ным учреждением, по возможности необходимо стремиться к документальному оформлению ока занной медицинской услуги.

Рассматривая медицинскую услугу в контексте частно правовых предписаний, нельзя не отметить

один из основных принципов гражданского зако нодательства — осуществление гражданами своих прав своей волей и в своем интересе ( ст.1 ГК РФ). При наличии полной дееспособности пациент вправе сам распоряжаться своим здоровьем как неотчуждаемым неимущественным благом, принад лежащим ему от рождения в силу закона ( ст. 150 ГК РФ). Он волен как согласиться на медицинское вме шательство, так и отказаться от него ( пп. 7,8 ст. 30 «Права пациента» Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан). Значит ли, что предпри нятые исполнителем действия в рамках оказанной услуги вопреки волеизъявлению больного всегда должны рассматриваться как противоправные? Объем предполагаемой помощи должен, прежде всего, основываться не на субъективных желаниях пациента, а на правилах, установленных в медици не. Другое дело, что помочь пациенту дать согла сие на предлагаемую услугу должна информация о болезни, методах лечения и возможных неблаго приятных последствиях, в обязательном порядке предоставленная работниками медицинских учреждений. Информация должна доводиться до больного в доступной форме в зависимости от его компетенции. В настоящий момент требование уче та волеизъявления пациента игнорируется врачами практически повсеместно. Представляется пра вильным с правовой точки зрения, что помощь дол жна оказываться в соответствии с волеизъявлением пациента, но в то же время не входить в противоре чие с медицинскими канонами.

Основным аспектом проблемы, ее краеуголь ным камнем является определение критериев юри дической оценки правильности оказанной меди цинской услуги ( более точно — критериев оценки ущерба здоровью в результате ее оказания) и, со ответственно, размера компенсации в случае не надлежащего врачевания. С какими мерками надо подходить к определению имущественного эквива лента утраченного здоровья, по каким параметрам оценить состояние организма индивидуума до и пос ле полученного лечения? Что может служить отправ ной точкой отсчета, если наукой еще не дано унифи цированного понятия «здоровье»? Преамбула Уста ва ВОЗ характеризует здоровье как «состояние пол ного физического, духовного и социального благо получия, а не только отсутствие болезней или физи ческих дефектов». Но социальная гармония далеко не всегда сочетается с биологическим благополучи ем. В медицинской среде отсутствуют показатели, на основании которых можно было бы оценить здоро вье конкретного индивидуума как «нормальное», от клонение от границ которых признается патологией. По мнению Р. Уилльямса (R.Williams), «каждый чело век представляет собой отклонение от нормы». От

В решении данной задачи могло бы помочь страхо вание гражданской ответственности медицинских учреждений, широко используемое в развитых странах и не нашедшее пока применения в России. Тем более, что законодатель предусмотрел такую возможность в п.7 ст. 63 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан.

Слабым звеном правоприменительной практи ки является неучастие в судебных процессах специ алистов, обладающих знаниями как в области ме дицины, так и в юриспруденции. Люди, владеющие медико юридическими познаниями, могли бы не

только корректно формулировать вопросы для по становки перед судебными экспертами, но и крити чески оценивать ответы на них, тем самым восста навливая в процессе принципы «равенства и состя зательности сторон».

Имеющийся правовой вакуум в сфере оказания медицинской помощи в не меньшей степени отвечает интересам самих врачей. Цивилизованное медицин ское право позволит обеспечить не только интересы пациентов, но и установить правовые гарантии про фессиональной деятельности самих врачей, оградит их от «потребительского терроризма».

расследования врачебных дел. Дореволюционное законодательство устанавливало: «Если от непра вильного лечения последует смерть или важный вред здоровью, то виновный предается церковному покаянию», если же указанных последствий не про изошло, врачам, допустившим ошибку, воспреща лась практика «доколе они не выдержат новые ис пытания и не получат свидетельства о надлежащем знании своего дела». Таким образом, законода тель с учетом специфики специального субъекта преступления устанавливал соответствующий вид и меру государственного принуждение за наруше ние уголовного запрета.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправи тельных 1845 г. предусматривало наступление от ветственности за явные и серьезные врачебные ошибки, за смерть больного и причинение важного вреда его здоровью, за дефекты лечения. Но Уложе ние предусматривало за профессиональные упуще ния врачей не уголовные санкции, а меры админист ративного и нравственного порядка. В Уголовном уложении 1903 г. деяние, ранее предусмотренное статьей 870 Уложения о наказаниях 1845 года (не правильное врачевание), влекло ответственность по ст. 464 и 272, предусматривающим соответственно неосторожное лишение жизни и неосторожное при чинение телесных повреждений.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. устанавливал ответственность за неправильное врачевание в ст. 147 — убийство по неосторожности и ст. 154 — нео сторожные телесные повреждения. В дальнейшем на врачей, допускавших в своей профессиональной деятельности неосторожные преступления, стали распространятся нормы ст. 109 УК РСФСР (о долж ностных преступлениях). Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 01.12.1924 «О профессиональной работе и правах медицинских работников»7 врач признавался должностным лицом и отвечал за долж ностные преступления. Рядовые медицинские работ ники (санитары, фельдшеры, медсестры) к уголовной ответственности в случае наступления смерти паци ента не привлекались. В Уголовный кодекс 1960 г. кардинальных изменений внесено не было, и вра чебная небрежность стала квалифицироваться по ст. 172 — халатность. Основной аргумент — профес сия врача ничем не отличается от других и ответ ственность за их служебные преступления должна наступать по статьям о должностных преступлениях. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. установил ответственность медицинских работников за умышленные общественно опасные деяния, по влекшие последствия, в зависимости от характера и тяжести вреда, причиненного здоровью, а за нео сторожные правонарушения предусмотрена ответ ственность в ч. 2 ст. 109 (причинение смерти по не

осторожности), ст. 293 (халатность), ст. 124 (неока зание помощи больному).

Неправомерные действия медицинских работ ников можно разделить на умышленные, в т.ч. ме

дицинский эксперимент (выделено нами Е.М.),

неосторожные деяния, врачебные (медицинские) ошибки и несчастные случаи.

В соответствии со ст. 43 Основ законодатель ства РФ об охране здоровья граждан от 22.07.93 (с изм. от 2.03.98, 20.12.99 г.)8 . Медицинские ра ботники могут применять новые, научно обосно ванные, но еще не допущенные ко всеобщему при менению методы лечения, диагностики, профилак тики и лекарственные средства в интересах излече ния больного и с его согласия. К числу названнных методов можно отнести те, которые еще не допуще ны ко всеобщему применению в клинической прак тике, однако проверены в условиях научно иссле довательского эксперимента либо применялись в условиях какого либо конкретного заболевания.

Медицинская деятельность немыслима без экспе риментирования. Однако не в этом ее специфика для уголовного права, так как эксперимент, являясь сред ством человеческого познания, характерен для мно гих отраслей деятельности, а в том, что медицинский эксперимент, как правило, не может быть завершен в искусственно созданных условиях и окончательная проверка новых лечебно диагностических средств и методоввозможналишьначеловеческоморганизме, в связи с чем и возникает риск наступления вредных последствий. Эту особенность медицинской деятель ностиуголовномуправунельзянеучитывать,посколь кувпринципелюбоеэкспериментированиенадчело веком стоит вне закона. С другой стороны, любая по пытка запретить применение к человеку новаторских средствиметодовмедицинскоговмешательстватоль копотому,чтоонинеявляютсяобщепризнанными,де лает невозможным прогресс медицины и, по суще ству, ставит вне закона ее открытия.

Медицинский эксперимент, в зависимости от его назначения, можно разделить на терапевтический, т. е. связанный с применением новых методов и средств для диагностирования и лечения больных, и научно исследовательский, не имеющий прямого ди агностическогоилилечебноговоздействиянаиспыту емых лиц. Но и тот и другой должны проводиться с це лью излечения или улучшения состояния больного.

Удачным представляется определение медицинс кого эксперимента, предложенное В.Ф. Глушковым, как доклинического или первого клинического про ведения научно обоснованного метода диагностики, лечения, профилактики, применения новых лекар ственных веществ с терапевтической или научной це лью, а также создания контролируемых и управляе мых условий для изучения биологических процессов в

человеческоморганизме9 . Оно должно быть осуще ствлено в целях излечения больного. Отсутствие этих целей либо подчинение их задачам апробации нова торского метода или средства делает медицинское вмешательство неправомерным, придает ему харак тер незаконного экспериментирования, при котором ответственность наступает как за нарушение целост ности тканей и органов человека и их функций, так и за последствия. При наличии причинной связи даже с более отдаленными результатами — стойкой инва лидностьюилисмертью—последниетакжемогутбыть инкриминированывиновному.Новаторскиесредства и методы медицинского вмешательства во всех случа ях, когда это возможно, должны пройти достаточную предварительную проверку на животных. Достаточ нойсчитаетсятакаяпроверка,котораяподтверждает возможность наступления ожидаемых результатов с определенной степенью вероятности. От величины этой вероятности и от состояния здоровья пациента зависит диапазон оправданного врачебного риска.

Я.Дрганец и П.Холлендер предлагают допол нить условия правомерности медицинского экспе римента гласностью — полной информацией об условиях проведения эксперимента — и запреще нием эксперимента на психически больных, заклю ченных, военнопленных, безнадежно больных, но ворожденных, беременных женщинах, а также зап рещением проведения терапевтического экспери мента на людях, болезнь которых не имеет непос редственной связи с целью опыта10 .

Таким образом, представляется возможным до полнить ч. 2 ст. 43 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, изложив ее следующим образом:

«Неразрешенные к применению, но находящи еся на рассмотрении в установленном порядке ме тоды диагностики, лечения и лекарственные сред ства могут использоваться в интересах излечения или с целью облегчения тяжелого состояния паци ента только после получения его добровольного письменного согласия».

При проведении медицинского эксперимента с терапевтической целью, когда результат лечения неизвестен, а оценка самого эксперимента носит вероятностный характер, его применение будет за конным, если оно охватывается понятиями крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), когда устранение реальной опасности для жизни человека невоз можно иными средствами, кроме как проведением медицинского эксперимента, или обоснованного риска (ст. 41 УК РФ). В этих случаях врач освобож дается от уголовной ответственности даже при на ступлении смерти пациента.

Иные нарушения условий проведения медицин ского эксперимента, результат которого — смерть

пациента, влекут уголовную ответственность. По мнению М.Д. Шаргородского, «если согласия больного или его законных представителей полу чено не было, а результатом эксперимента явилась смерть или вред здоровью пациента, врач может отвечать как за неосторожное преступление про тив жизни и здоровья, так иногда и за преступле ние, совершенное с эвентуальным (косвенным — Е.М.) умыслом. Так как целью действия врача здесь является экспериментирование, а не лечение, то оснований для исключения возможности состава телесных повреждении нет»11 . Действительно, если больной умер в ходе операции, проводимой в це лях эксперимента, то действие врача данном слу чае можно считать совершенным с косвенным умыс лом, так как он осознает общественную опасность деяний и, не желая смерти своему пациенту, созна тельно допускает возможность ее наступления или относится к этому безразлично, считая главной це лью для эксперимента получение результата (не важно, положительного или отрицательного).

Причинение смерти в этой ситуации может быть совершено и по неосторожности, если врач пред видел наступление общественно опасных послед ствий, но самонадеянно рассчитывал на предотв ращение этих последствий, либо не предвидел воз можности наступления этих общественно опасных последствий, но при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог их пред видеть (ч.2 и 3 ст. 26 УК РФ). В этом случае действия медицинского работника должны квалифициро ваться по ч.2 ст. 109 УК РФ.

1Введение в правовые системы Великобритании и США: Учебно методические материалы для студентов перевод ческого факультета по специальности «Переводи пра воведение» Часть 1. Н.Новгород, ННГЛУ, 2002. С. 23.

2Ятрогения — непреднамеренное нанесение вреда здо ровью человека в связи с проведением диагностиче ских, лечебных или (и) профилактических мероприятий.

3Сергеев Ю.Д. Медицинское право: право для врача и пациента. // Медицина, этика, религия и право. Мате риалы конференции. М., Институт «Открытое обще ство», 2000. — С.31.

4Памятники русского права. М, 1961.— С. 484.

5Крылов И.Ф. Врач и закон. — Л., 1972. — С. 36.

6Там же. — С. 36.

7СУ РСФСР. — 1924. — № 88.Ст. 82.

8В дальнейшем — Основы.

9Глушков В.А. Ответственность за преступления в облас ти здравоохранения. Киев «Вища школа», 1987. — С.165.

10Дргонец Я., Холлендер П. Современная медицина и право. — М.: Юрид. лит., 1991. — С.7.

11Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здо ровья. М.: Госюриздат, 1948. — С.47.

ванного судебно психиатрического или судебно психологического оценивания.

Широкие возможности КСППЭ делают ее наи более эффективным средством экспертного решения центральной задачи уголовного права — индивиду ализации ответственности и применяемых санкций, достижения целей наказания, профилактики крими нальных рецидивов (И.А. Кудрявцев. Комплексная су дебная психолого психиатрическая экспертиза. М.: Идательство МГУ, 1999г).

Отличаясь от наказания целями и средствами применения, принудительные меры медицинского характера вместе с тем имеют некоторые общие черты с карательным воздействием: они назначают ся только по определению суда; одно из оснований их назначения — общественно опасное деяние; они являются разновидностью мер государственного принуждения и связаны с некоторым ограничением прав лиц, в отношении которых они назначены.

Таким образом, эти меры сочетают в себе юри дическое и медицинское начала.

Юридическими они являются потому, что их ос нования, виды, порядок применения и прекраще ния определяются уголовным законом; процедура назначения этих мер регламентирована уголовно процессуальным законом; принудительные меры в отношении конкретных лиц, совершивших обще ственно опасное деяние, а также преступление, назначаются судом; судом принимаются и дальней шие решения по продлению, изменению и прекра щению принудительных мер; надзор за законнос тью их применения возложен на прокуратуру.

Медицинскими принудительные меры названы потому, что таковыми они являются по своему со держанию. Рекомендации по их применению дает комиссия врачей психиатров либо в установленных законом случаях судебно психиатрическая экспер тиза, включая выводы о диагнозе заболевания, о невменяемости или ограниченной вменяемости, об алкоголизме или наркомании, назначении и про ведении лечения и профилактики психических рас стройств, а также о необходимых социально реа билитационных мероприятиях.

Применение принудительных мер медицинского характера связано с ограничением прав лиц, в отно шении которых они применяются. Основные ограни чения связаны с определением (приговором) суда, ко торым назначено принудительное лечение. Ограни чения состоят прежде всего в помещении в лечебное учреждение без согласия лица, которому оно назна чено, а также без согласия его родственников. Ли цам, которым назначено такое лечение, запрещает ся самостоятельно покидать психиатрическую боль ницу, иногда даже палату. Им не предоставляются от пуска, могут быть запрещены свидания, например в

состоянии острого психоза. В то же время лица, нахо дящиесянапринудительномлечении,сохраняютпра ва,которыенесвязанысограничениями,вытекающи ми из психического состояния и определенного судом видапринудительноголечения.Еслитакиелицаобла даютдееспособностью,унихимеютсяправа,предус мотренные Гражданским кодексом РФ. В соответ ствии со статьей 13 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», который принят 2 июля 1992 г., лица, помещенные в психиатрическуюбольницупорешениюсуда,пользу ются правами, предусмотренными статьей 37 данно го Закона. Эти права определяют их правовой статус во время пребывания в больнице. Они вправе: обра щатьсянепосредственнокглавномуврачуилизаведу ющемуотделениемповопросамлечения,обследова ния, выписки и соблюдения их прав, подавать жалобы изаявлениябезцензуры,встречатьсясадвокатомили священнослужителем наедине; исполнять религиоз ные каноны, иметь религиозную атрибутику и литера туру; выписывать газеты и журналы; несовершенно летние вправе получать образование по программе общеобразовательной школы; получать вознаграж дениезатруд,еслиониработают.Этиправанемогут быть ограничены. Пациенты также могут: вести пере писку без цензуры, получать посылки, бандероли, де нежные переводы; пользоваться телефоном, прини мать посетителей; иметь предметы первой необходи мости и носить свою одежду. Однако в интересах их здоровья и безопасности других лиц названные в пос ледней группе права могут быть ограничены по реко мендации лечащего врача решением главного врача или заведующего отделением больницы.

Присутствие при проведении судебно психиат рической экспертизы в институте им. Сербского, мнения представителей различных юридических профессий и практикующих экспертов психиатров позволяют придти к выводу, что в настоящее время у нас четко прослеживается тенденция к признанию лица вменяемым и подлежащим уголовной ответ ственности, и в этой крайности перестают учиты ваться интересы и права человека, оказавшегося по каким то причинам подверженным принудитель ным мерам медицинского характера.

Для эффективности действия института принуди тельных мер медицинского характера необходимо четко определить основание, по которому человек нуждается в применении данных мер, так как все дальнейшие мероприятия будут зависеть от конк ретного выбранного основания.

Кроме того, представляется целесообразным более подробно регламентировать порядок ис полнения принудительных мер медицинского ха рактера в уголовном законодательстве и ведом ственных нормативных актах.

Позитивным моментом в применении принуди тельных мер медицинского характера стало бы дальнейшее стремление к гармоничному сочета нию таких целей их применения, как излечение лица и предупреждение совершения им новых пра вонарушений.

Также крайне важно точно определить вид при нудительных мер медицинского характера в отноше нии лица, которому они назначаются, исходя из всех обстоятельств совершенного им правонарушения, состояния его здоровья и особенностей личности.

Важным также представляется достижение еди нообразного понимания относительно применения принудительных мер медицинского характера экс пертами психиатрамииработникамиследственныхи судебных органов, а также неукоснительное соблю дение законных интересов тех, к кому применяются принудительные меры медицинского характера, что, вчастности,особенноактуальнодлясвоевременного измененияилипрекращенияпримененияданныхмер. Крометого,прирешенииэтихвопросовваспектеуго ловногозаконодательстванеобходимоучитыватьпо ложения законодательства о здравоохранении.

Представляется также целесообразным внести большую конкретизацию категории «ограничен ная вменяемость», критериями которой являются медицинские признаки (наличие психических ано малий) в сочетании с психологическими (значитель ное снижение интеллектуальных и волевых способ ностей) и пенитенциарный признак (необходимость применения принудительных мер медицинского ха рактера).

Учитывая, что в ст. 22 УК РФ речь идет об откло нениях неболезненного свойства, поскольку они не исключают вменяемости, было бы целесообразнее назвать ст. 22 нового УК РФ «Ответственность лиц с психическими аномалиями».

Существенным моментом, способствующим эф фективности воздействия на человека при осуще ствлении принудительных мер медицинского харак тера, является, кроме того, избрание профессио нальными психиатрами наиболее подходящего в данном случае психотерапевтического метода ле чения, а также проведение соответствующего лече ния, основываясь на индивидуальных особенностях личности пациента.