3. Структурная организация текста

3.1. Анализ членимости

Объемно-прагматическое членение: на первый взгляд «Баня» кажется сплошным куском (в стихотворении нет строфики), но, если учесть близость произведения к прозе, каждая строка выступает как самостоятель­ное высказывание (границы строк то совпадают с точками, то разделяют глав­ные и подчиненные предложения, то - однородные члены предложения, то отделяют их от обобщающего слова, то разграничивают два равноправных предложения в составе сложносочиненного, то разбивают грамматическую основу предложения. Видимо, к объемно-прагматическому же членению сле­дует отнести и хармсовскую запятую между подлежащим и сказуемым - су­ществительными (см. строки 1, 2-12). Наконец, финал строки совершенно неожиданно падает на посленачалие подчиненного предложения, разъединяя его грамматическую основу (22-23). Вообще, особое средство графического оформления у Хармса - проставление или отсутствие диктуемых нормой зна­ков препинания).

Структурно-смысловое членение: нами выделено 1 ССЦ, построенное по принципам классической риторики: тезис (1-я строка), фак­тическая иллюстрация (натуралистическая бытовая сценка), аргумент к этосу (21-23) и к пафосу (финал). Расставление ключевых слов в тексте - в ритори­чески сильных позициях (заголовок, двукратное повторение во вступлении и абсолютный финал текста для слова баня, оно же многократно повторяется в началах строк и единожды, наряду с соматемами - в концовках строк). На эту организацию синтаксического целого накладывается эксплицитное компози­ционное устройство. Так, кульминацией стихотворения являются две средин­ные строки: Голые люди дерутся ногами / стараясь пяткой ударить соседа по челюсти; зачином - 1-3, а финалом - 3 последние строчки.

Невозможно выделить в качестве самостоятельных ССЦ описание про­цесса мытья (4—12) и рассуждение о морали (15-23), стоящие в пре- и пост­позиции по отношению к кульминации: несмотря на кажущуюся смысловую завершенность, в них нет кульминационного ядра, а в первом случае - и за-чинно-заключительной рамки.

Специфически хармсовская особенность - завершенная незавершенность, полуоткрытость ССЦ: графически система замкнута идеально (первое, вто­рое, последнее слова текста идентичны), но смыслово последняя строка: Даже трамвай приятнее бани - задает тему для нового разговора, который, кажет­ся, вот-вот начнется.

Контекстно-вариативное членение: широко представлена авторская речь (описание, рассуждение). Внутри нее - поток чужой речи (внут­ренняя речь персонажа вкрапляется неразвернутой: и люди бегают согнув­шись, думая, что этак приличнее (данный пример можно охарактеризовать и как внутренний монолог); в бане люди бесстыдны и никто не старается быть красивым; а быть в голом виде человек не умеет. В бане ему некогда об этом подумать; шайка с мыльной водой, предмет общей зависти... — так Хармс отображает скрытую реакцию персонажа на события внешнего мира), поэт вводит особый тип персонажа - совокупность прошлых поколений лю­дей, которому принадлежит внутренний монолог (недаром считалось когда-то, что баня служит храмом нечистой силы).

3.2. Анализ связности

Текстообразующие логико-семантические связи: пол­ный тождественный повтор (кроме ключевых слов, дважды употреблены со-матемы: живот, нога, пятка; два раза - слово место): частичный повтор (подумать - думая, стараясь - старается (почти тождественный)); темати­ческий (баня - мочалка, мылить, мокрый, веники, шайка, вода, голый, все соматемы, место, трамвай и даже храм; считалось - приличнее - обществен­ное - общий - зависть; моча - вода - ноздреватая кожа; моча - мочалка: мылить - мышки; человек - люди - сосед - мужчины и женщины - голый; все соматемы, место: баня - живот - шайка - ноздреватый - храм - трам­вай - место - женщина и мужчина — сила — нога — человек; кривые - согнув­шись). Очевидно, что маленькое тело текста насыщено всевозможными видами логико-семантических связей. Их плотность растет за счет того, что не просто от каждого слова отходят разнонаправленные лучи смыслов, но одни и те же слова могут выступать то синонимами, то антонимами, то сополагаться по принципу род - вид или причина - следствие, то быть равноположенными. И значит, текст пронизан множеством сложнейших сетей жил и сосудов. Он -настоящее, реальное, живое тело. Наверное, именно чтобы сохранить его живой трепет, Хармс так мало вводит дейктических повторов (человек - ему; соматемы — все: бегать согнувшись — этак; общественное место — где; быть в голом виде -» это; баня — это). Автор этакает не случайно." это - символ сейчас, здесь, материального, конкретного, низкого, отвратительно-телесно­го, мерзостно-бытового.

Отдельно хочется выделить логико-семантические отношения по принципу вместимого - вместилища: вместилище — все слова женского начала (от бани до шайки), вместимые - все мужские слова. Однако концептуально значимое для Хармса слово человек (люди) выполняет обе эти функции сразу: в него вклю­чены соматемы, в нем, как и в шайке, вода моча, пот); он же - внутри бани, трамвая... Хармс формально подчеркивает его внутреннее положение: концепт «человек» никогда не стоит в абсолютном начале или конце строки.

В текстовой функции используется союз и: избыток и в началах строк усугубляет картину отвратительного, делая из нее нагромождение; но тот же самый союз стоит на своем месте в предпоследней строке: ровно посередине, между двумя основополгающими для Хармса началами (мужским и женским). Равновесие восстановлено, и почти снят негативный ряд эмоций, нагнетаемых развитием всего текста. И даже слово порозень с органично вошедшим в него е кажется не таким угрожающим, а становится мелодичным и совсем не режет слух. Но вводное слово даже - и новый поток мыслей, пусть на более приятном витке смысловой спирали, но трамвай - тоже общественное место... Недаром, здесь, частица не - все это читается в глобальной, текстовой функции.

Текстообразующие грамматические связи: все предика­ты - настоящего времени + деепричастия (соположение во времени); так со­здается всеохватность, вневременность картины, которая усиливается един­ственным употреблением предиката считалось в прошедшем времени с обстоятельством когда-то.

Ощущение нагромождения возникает и от синтаксических повторов.

Текстообразующие прагматические связи: образные -внутритекстовые (служит храмом нечистой силы - хореически-ямбическая строка, отсылающая к романтизму) и ассоциативные - межтекстовые (фольк­лор, «Баня» М. Зощенко; весь контекст творчества Д. Хармса: образы окна, женскости, потустороннего).