Глава 5
"... Получив с королевны обещанье, лягушонок нырнул в воду, опустился на самое дно, быстро выплыл наверх, держа во рту мяч, и бросил его на траву. Увидав опять свою красивую игрушку, королевна очень обрадовалась, подняла её с земли и убежала.
- Постой, постой! - крикнул лягушонок. - Возьми и меня с собой, ведь мне за тобой не угнаться!
Но что с того, что он громко кричал ей вслед своё "ква-ква"? Она и слушать его не хотела, поспешая домой..." - отрывок из "Сказки о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе".
- Можно подумать, ты - первый столичный видарь, - Фрош поддернул на плече широкую сумочную лямку и с вызовом уставился на Ивана. Тот лишь вздохнул.
А и правда - какая ему разница, как это лесное недоразумение выглядит со стороны? Подумаешь, штаны по колено обрезаны (ведь подшиты же и чистые), и рубаха, завязанная на бедрах узлом, по всему остальному организму полощется корабельным парусом? Главное:
- Идти будем быстро. До ближайшей отсюда деревни - двадцать миль. Считай, наша сегодняшняя норма, - и вот теперь точно с пристрастием глянул на загорелые подростковые ноги. Точнее на то, во что они обуты. Фрош в ответ потер одной об другую:
- Ботинки - почти новые. Я их всего два раза надевал. Так мы идем или нет?
- Идем. Только...
Ну, вот странные все ж, отношения у этих родственных душ, с какой точки зрения не оцени. Если вспомнить, как его собственная ба... бабушка, вчера на рассвете Ванюшу дорогого провожала и сравнить с госпожой Брэмс... Она вообще, проснулась там, у себя наверху?
- Так мы идем или нет?
- Идем. Можно подумать, я - ее внук, - буркнул студент и направился в сторону вчерашней своей тропки.
- Эй, нам туда, - тут же внесли коррективы в маршрут.
- То есть? - опешил Иван.
- То есть, правее и уже нормальной дорогой. А той, что ты вчера причапал, сто лет уже никто не пользуется.
- Ну, надо же.
- Так ты идешь?
- Меня Иван зовут. И я в этом походе - главный. Так что, соблюдай субординацию. И... показывай дорогу, - расставил нужные акценты студент, а потом не выдержал и в последний раз задрал голову кверху. - Всего доброго, госпожа Брэмс.
Женщина в окне сконфуженно дернулась. Потом вздохнула:
- Осторожнее там... дети, - ну и на этом спасибо. А теперь, действительно, в путь.
Сам для себя Иван Вичнюк план обратного пути видел жирной прямой линией. На одном ее конце - торчащая в окне ученая дама, на другом - его родная студенческая койка. Но, дороги, как известно, прямыми не бывают. И вообще, имеют свойство устанавливать собственные правила. Поэтому человек, вышедший из дома, немедля превращается в "путника". Это - первое правило дороги. А потом уже следуют всевозможные "отклонения от прямой". Особенно обидно, если отклонения эти возникают, когда путник пребывает в полной уверенности: главное он, герой, уже совершил. Но, это так, мысли вслух (и как бы чего на самом деле не накаркать). В общем, путники наши двинули по дороге.
И часа через полтора уже пересекли знакомую студенту, солнечную полянку. А потом опять занырнули в лес. Подросток вел себя тихо, старательно вышагивая рядом. Лишь озирался иногда по сторонам. Видно, все ждал: когда же "большой мир" начнется. А может, мысленно прощался со старым. Кто ж его разберет? Иван вообще не умел с детьми разговаривать. Пусть и с подростками. В семье всегда был самый "младшенький". А когда у братьев начали наперегонки рожаться племянники, смотался грызть камень наук. Да и в родном своем городе появлялся реже, чем в Круторечке. Тоже, видно, давно мысленно с ним простился, собственным "старым миром". Так что, собеседник для Фроша из нашего героя был никудышный.
- Тебе сколько лет то? - спросил лишь после очередных его озираний и вздохов.
- Четырнадцать, - будто вспоминая, протянул малец. - А что?
- Да так, ничего, - вот и пообщались.
Вскоре лес, помалу теряющий свой загадочный антураж, вовсе начал давать впереди просветы. А мили через две, путники вышли уже на настоящую широкую дорогу. Выворачивала она на поле из жидкого подлеска и, судя по обилию свежих стружек и сучков, вела к действующей вырубке. Однако характерных звуков с той стороны что-то не слышно... так время то - обеденное... И Иван вновь прибавил шаг. А что обедать им будет нечем, мало его заботило - студенческий желудок и не к такому привык. Вечером наверстает и с радостью переварит. А вот Фрош... Фрош продолжал вышагивать рядом, озираться и молча вздыхать.
- Семечек хочешь? У меня есть немножко в кармане. Еще столичные.
- Неа.
- Ну, как хочешь, - вот и снова пообщались...
Деревня Пойкоп была не большой и не маленькой. Не молодой и не древней. Не языческой, это точно. Хотя паства здешняя делилась на две конфессии. Что еще можно о ней сказать? Да, пожалуй, ничего. Потому как все предшествующие выводы наш студент сделал исключительно по частоколу и тому, что над ним виднеется - деревню Пойкоп со всех сторон окружал высокий, подвявший до серости, бревенчатый забор. Стратегически заостренный сверху. И даже ворота были из частокола. Правда, с широкой щелью внизу, в одной из сторон еще и изрядно углубленной. И в этом углублении сейчас возлежал огромный пятнистый хряк.
- Да-а, - глубокомысленно изрек Иван и почесал пятерней затылок. - До следующего цикла - три года. Народ расслабился(1).
- Это местный символ, - глядя туда же, скривился Фрош.
- Что?
- Примула говорит, на самом деле деревню назвали "Подкоп", но, у первого ее старосты, который поехал в столицу оформлять документы, был дефект речи.
- Ясно. Интересная метафора получается, - хмыкнул словесник и с усилием потянул на себя створку. Хряк, колыхая пыльным брюхом, маневр откомментировал, но, с места не сдвинулся. Точно, символ.
Внутри, с обеих сторон узкой улицы, тянулись обычные бревенчатые дома. Разве что, без огородных просторов на задниках. Вот впереди, да - сирень с черемухой и бабки на лавках в созерцательных позах. Бабки, кстати, тоже, своеобразный деревенский символ: если внимание особое на чужаков не обращают, значит, есть большая вероятность, что вечером за это же дело бить не будут. Не они, конечно. Здесь местные полномочия разнятся...
____________________________________
1 - Здесь имеется в виду срок до новой смены власти на Склочных болотах (раз в двенадцать лет). Которая неизменно приводит к расползанию нечисти по округе. И хоть Прокурат вместе с вассальными отрядами также неизменно ее ловит, местные жители предпочитают принимать свои оборонительные меры.