7. Центральная Азия: разновекторный характер интеграционных процессов (бред)

Название региона "Средняя Азия и Казахстан" использовалось в СССР на протяжении периода 30-х - начала 90-х годов ХХ века в силу конкретной функциональной причины. Ряд республик, расположенных в Азии и входивших в состав СССР (Киргизская, Таджикская, Туркменская и Узбекская) рассматривались как составляющие так называемого "среднеазиатского экономического района", в то время как Казахстан выделялся в отдельный экономический район. Обретение независимости этими республиками способствовало расширению среднеазиатского региона и переименованию его в центральноазиатский. Фактически это произошло на встрече глав государств СНГ в 1993 году.

Но в геопространственном отношении по версии UNESCO Центральная Азия включила Монголию, западную часть Китая, Тибет, северо-восточный Иран, территорию Кашмира, Афганистан, Пакистан, восточную часть России, южнее зоны тайги, советские республики Средней Азии, Уттар Прадеш, Харьяну, Химачал Прадеш, Пенджаб и Пакистан.

После 1991 года проблема пространственной интерпретации региональных границ в географическом отношении приобрела уже особое звучание. Значимость входящих в центральноазиатский регион государств для изменившейся системы международных отношений, их судьба как суверенных государств в политическом, экономическом и военно-стратегическом отношениях, - все это привлекло внимание политических и экспертных кругов в Европе, США и, разумеется, в соседних с регионом странах.

Американскими политологами был поставлен вопрос концептуализации геопространственной проекции региона, получившего в России название "Большой Центральной Азии", но имеющий и еще один смысловой перевод англо-американского аналога "Greater Central Asia" - "Великая Центральная Азия". РАН считает что "центральноазиатский макрорегион, или Большая Центральная Азия, одно из крупнейших поликультурных и полиэтнических образований, претерпевшее на протяжении веков многочисленные национально-государственные и международно-политические перестройки. Системообразующим элементом стало распространение ислама, а также действие ряда геополитических факторов (буферное положение между мировыми империями нового и новейшего времени, экономгеографические параметры и других). Нынешняя Большая Центральная Азия (бывшие республики южного пояса СССР, северные регионы Ирана и Афганистана, Синьцзян, Монголия, а также южно-сибирские окраины России и часть Поволжья) формируется как один из центров мирового соперничества за природные ресурсы, солидный человеческий потенциал и выгодные торговые маршруты между Европой и Южной Азией, а также восточными анклавами АТР".

Практическая реализация сходной доктрины началась со стороны геостратегических конкурентов евроатлантики - Москвой и Пекином. Созданная в 1996 году при активном участии Российской Федерации и Китайской Народной Республики Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС) включала большинство стран, являвшихся составными элементами геоконцепта "Большой Центральной Азии".

События 11 сентября в США, последующая подготовка и реализация военной операции в Афганистане, внутриполитические процессы в государствах Центральной Азии, обострение соперничества внерегиональных сил за доступ к энергоресурсам в регионе и усиление комбинационных схем блокирования, союзничества или противостояния в Центральной Азии серьезно повлияли на последующие события. В феврале 2004 года появился доклад сотрудников американского Института анализа внешней политики Жаклин Дейвис и Майкла Свини "Центральная Азия в стратегии США и оперативном планировании. Суть выдвигавшейся ими геопространственной проекции заключалась в выдвижении двух взаимосвязанных тезисов: "При переосмыслении нашего подхода к Центральной Азии Соединенные Штаты должны придерживаться двух стратегических соображений. Во-первых, они должны определять и разделять Центральную Азию и Кавказ. Проводя тесную связь между Кавказом и Центральной Азией, мы ограничиваем себя в том, чтобы разрабатывать более креативное представление о том, как эти два мировых региона связаны с их наиболее естественными соседями - особенно со Средним Востоком, Южной Азией и Восточной Азией в случае с Центральной Азией. Во-вторых, Каспийский регион не должен рассматриваться как ось стратегии США в отношении и Кавказа, и Центральной Азии".

Эксперты считают что "Государства Средней Азии слабы и имеют достаточный потенциал для религиозных и этнических конфликтов на ближайшие пятнадцать лет. Религиозные и этнические движения могут дестабилизировать этот регион. Похоже, Евразия станет более разобщенной, несмотря на тот факт, что противоположные демографические тенденции - такие, как нехватка рабочей силы в России и западной Евразии и ее переизбыток в Средней Азии, - могут помочь региону сплотиться. Более того, вполне вероятно, что Россия будет сотрудничать со среднеазиатскими государствами в расширении транспортных коридоров для поставок электроэнергии".

Китайские эксперты еще в первой половине 2005 рассматривали ШОС как инструмент "консервации" ситуации в странах Центральной Азии и контролируемых изменений в будущем. Они, в частности, отмечали, что "нынешние лидеры центральноазиатских государств в большинстве своем пришли к власти после распада Советского Союза, и в соответствии с конституционными положениями и по естественным причинам эти страны через несколько лет войдут в период смены руководства. Во всех центральноазиатских республиках государственная власть сосредоточена в руках президента, что обеспечивает относительную стабильность. Однако поскольку власть в Центральной Азии в определенной степени основана на авторитарных принципах, там отсутствует сбалансированная структура политических сил, несовершенны структура и механизм нормальной передачи власти. Поэтому уход президента может привести к обострению борьбы за власть, что при неблагоприятном развитии событий способно вызвать значительные политические и социальные потрясения и, как следствие, резкие изменения политического курса"

Из аналитического материала (США) опубликованном Совместным трансатлантическим центром исследований и политики Университета Дж. Хопкинса в 2005 году: "Задачей является оказание содействия трансформации Афганистана и всего региона, ядром которого он является, в зону обеспеченных с точки зрения безопасности суверенных государств, разделяющих принципы жизнеспособной рыночной экономики, секулярных и относительно открытых систем правления, уважающих гражданские права и поддерживающих позитивные отношения с США. Появление этой зоны, которую с этого момента можно называть как "Большая Центральная Азия", отбросит силы, способствующие росту экстремизма, и усилит континентальную безопасность" Была озвучена проблема реинституциализации государственных ведомств США: "Географическое перераспределение внутри некоторых институтов США препятствует возникновению зоны "Большой Центральной Азии", ядром которой является Афганистан. Так, в частности, в Министерстве обороны и в Государственном департаменте пять бывших российских республик Центральной Азии сгруппированы вместе с Россией под названием Евразия, в то время как Афганистан находится в отделе Южная Азия.

Для стран ЦА самой большой проблемой было осознать, то делать дальше. Ведь после распада СССР больше не было денег из центра и поддержки, не было и связьй с другими республиками и странами. Первоочередной задачей было решение социальных проблем и налаживание взаимоотношений с соседями, другими государствами. Также для стран этого регион, кроме Казахстана, стоит острая проблема обеспечения рабочими местами населения, из-за чего происходит постоянная миграция населения на заработки. Кроме того существует проблема с землями, из-за нехватки пригодных для обработки земель, население буквально “выдавливается” в города, что приводит к урбанизации. И, что естественно, города не справляются с наплывом людей: не хватает рабочих мест, жилья, растет преступность. За годы независимости в странах Центральной Азии сформировались три экономические модели:

• «петростейт» – модель, сложившаяся на основе добычи и экспорта углеводородного сырья; при этом благополучие экономики сильно зависит от конъюнктуры на мировых рынках (Казахстан, Туркменистан);

• «экономика денежного перевода» – экономический рост зависит от спроса на рабочую силу в странах-реципиентах (Таджикистан, Кыргызстан);

• модель, сочетающая в себе элементы наследия советской экономики, «петростейт» и «экономики денежного перевода» (Узбекистан); порождает серьезные диспропорции, хотя и отличается большей устойчивостью.

На сегодня наибольшие шансы провести успешную индустриализацию имеют Казахстан (в рамках ЕЭП), Туркменистан и Узбекистан. У этих стран есть значительные трудовые ресурсы, а также возможности перераспределять доходы от экспорта нефти и газа в другие отрасли промышленности и в строительство. У Таджикистана и Кыргызстана возможности для индустриального рывка сильно ограничены, однако при успешной экономической интеграции с Узбекистаном эти страны также имеют все шансы на успех.

Среди наиболее перспективных направлений индустриализации Центральной Азии стоит отметить развитие легкой (текстильной и швейной), пищевой и химической (нефтехимия и производство удобрений) промышленности. Масштабное переселение людей в города создает потребность в строительстве десятков миллионов квадратных метров жилья и соответствующей инфраструктуры. Поэтому необходимо развивать индустрию строительных материалов и сферу ЖКХ. Индустриализация и рост уровня жизни обусловят спрос на продукцию машиностроения (станки, автомобили), электроники (теле- и видеоаппаратура) и электротехнической промышленности (бытовая техника). Расширение внешней и внутренней миграции и развитие промышленности будут способствовать продвижению услуг транспортно-логистического комплекса. В добывающей промышленности следует обратить внимание на добычу урана, драгоценных и редкоземельных металлов.

Сейчас экономические отношения этих стран с внешними партнерами развиваются гораздо успешнее, чем с соседями по региону. Это не означает, что экономические связи внутри Центральной Азии отсутствуют. Просто значительная часть товарооборота из-за неурегулированных пограничных вопросов, таможенных барьеров и сложных межгосударственных отношений находится в теневом секторе, порождая коррупцию и способствуя развитию организованной преступности. Чем глубже будут экономические изменения, чем дальше зайдет индустриализация, тем больше будет потребность в ослаблении и снятии препятствий для развития, в том числе и существующих таможенных барьеров и границ. В результате в регионе существует большое количество политических проблем, в числе которых можно выделить следующие:

• проблема разделенных народов (например, по данным на 2010 г., в Таджикистане проживали 6 млн таджиков, а за пределами республики, в соседних Афганистане и Узбекистане – 10–15 млн) (1, 2);

• межэтнические противоречия (от них страдают многие государства региона, территориальная целостность которых находится под угрозой, например, Кыргызстан);

• постоянно возникающие конфликты вокруг использования земельных ресурсов и трансграничных рек.