Глава 2 Медицина

4. Наркоторговец

Наркобизнес, который является злом, несет ответственность за мучительные смерти, преступления, ограбления, проституцию по принуждению, а зачастую и убийства. Наркоман обычно носит эту метку всю жизнь, даже бросив свою привычку. В период наркозави­симости наркоман — беспомощный раб наркотика, го­товый пойти на любые унижения ради еще одной дозы.

Как можно оспаривать то, что природа занятия нар­которговца — это зло? Как можно даже предлагать рас­сматривать его с благосклонностью?

В действительности все зло, в котором обвиняют ге­роиновую зависимость, вызвано запретом наркотиков, а не зависимостью от них. Учитывая запретный харак­тер наркотиков, тот человек, который нелегально ими торгует, делает больше кого бы то ни было, чтобы смяг­чить пагубные последствия первоначального запрета.

Запрет героина создал разрушительный эффект, до­ведя цены до уровня, который можно охарактеризовать только как астрономический. Когда товар запрещен, то к обычным издержкам выращивания, сбора, ухода, транспортировки, продажи добавляются издержки, свя­занные с уклонением от закона и оплатой наказаний, если уклонение оказывается безуспешным.

В случае с самопальным виски (в период сухого за­кона 1920-х годов) эти дополнительные издержки не были чрезмерными, поскольку правоприменение было слабым, а законодательство не имело широкой под­держки в народе. В случае с героином эти издержки ко­лоссальны. Антигероиновое законодательство пользу­ется широкой поддержкой населения, которое требует еще более строгих законов и наказаний. «Группы бди­тельности» и молодежные банды в гетто центральных районов сами наказывают наркоторговцев и наркома­нов. Эти группы получают квазиподдержку фракции «закона и порядка», делая сложным и дорогим подкуп полиции, опасающейся суровых санкций со стороны общества в случае поимки.

Помимо необходимости нести большие расходы на подкуп полиции наркоторговцы должны также платить высокую зарплату своим работникам за ту опасность, с которой они сталкиваются при контрабанде наркотиков и функционировании фабрик, готовящих наркотики для продажи на улице. Кроме того, им также приходит­ся осуществлять определенное покровительство работ­никам, пойманным при попытке подкупа политиков, адвокатов и судей, чтобы минимизировать налагаемое на них наказание. Это факторы, объясняющие высокие цены на героин. Если бы не многочисленные дополни­тельные издержки, обусловленные его запретом, цена не отличалась бы сколько-нибудь существенно от цены других сельскохозяйственных продуктов (пшеницы, та­бака, соевых бобов и т.д.). Если бы героин был легали­зован, то наркоман мог бы получить необходимую ему ежедневную дозу за цену половины буханки хлеба, по самым наилучшим оценкам.

В условиях запрета сформировавшаяся героино­вая зависимость может обходиться до 100 долл. в день. В зависимости от рыночной информации и наличия альтернативных источников предложен™ наркоман тратит около 35 тыс. долл. в год на удовлетворение сво­ей зависимости. Очевидно, что именно эти издержки виноваты в невысказанных человеческих страданиях, в которых обычно обвиняют героиновую зависимость. Типичный наркоман обычно молод, не образован и не способен честным путем заработать достаточно денег, чтобы обеспечить свою привычку. Если он не ищет ме­дицинской и психиатрической помощи, то единствен­ным способом обеспечить свою «дозу» для наркомана будет встать на путь преступления, где в конечном сче­те его затравит полиция или уличные банды.

Более того, наркозависимый преступник находится в гораздо худшем положении, чем не наркозависимый. Последний может выбирать наиболее удобное время и место для ограбления. Наркоман должен совершать пре­ступление тогда, когда ему нужна «доза», и это обычно происходит, когда его чувства притуплены вследствие отсутствия наркотика.

При размышлении об экономике торговли краденым становится очевидно, что наркоман должен совершать колоссальное количество преступлений, чтобы поддер­живать свою привычку. Чтобы добыть 35 тыс. долл. на покупку наркотиков, наркоман должен украсть вещей на сумму, впятеро большую (почти 200 тыс. долл. в год), поскольку скупщики краденого обычно платят не более 20 процентов розничной цены покупаемых ими вещей. Если 200 тыс. долл. умножить на количество наркома­нов в Нью-Йорке, которое оценивается в 10 тыс. чело­век, то совокупная стоимость, потерянная в результате преступлений наркоманов в «Большом яблоке», соста­вит 20 млрд долл.

Невозможно переусердствовать, доказывая, что эти преступления обусловлены запретом героина, а не яв­ляются результатом героиновой зависимости. Именно запрет толкает цену вверх, а наркомана ведет на путь преступности и насилия, который может закончиться либо его смертью, либо гибелью его жертвы.

Чтобы доказать это, посмотрим на небольшое, но значимое количество врачей, которые, имея доступ к героину, сами стали наркоманами. Его цена для них не является запретительной, потому что их доступ к нар­котику легален. Они живут «нормально», полезной, на­полненной жизнью — с лишь одной разницей. В эконо­мическом смысле их жизнь не слишком отличалась бы, будь они диабетиками, зависимыми от инсулина.

Как при той, так и при другой зависимости они мо­гут выполнять свои профессиональные обязанности. Однако, если внезапно лишить их источника героина (или если бы инсулин был вдруг объявлен вне закона), они были бы отданы на милость уличного наркотор­говца, лишившись возможности убедиться в качестве приобретаемого наркотика и будучи вынужденными платить за него заоблачные цены. В таких изменивших­ся обстоятельствах положение наркозависимого врача будет более сложным, но не катастрофическим, потому что большинство таких профессионалов легко могут себе позволить потратить 35 тыс. долл. в год на свою привычку. Но что будет с необразованным наркома­ном, живущим в бедности, у которого таких перспектив нет?

Функция торговца героином, в противовес его моти­вации участвовать в этом бизнесе, — удерживать цену наркотика на низком уровне. Каждый раз, когда новые продавцы героина выходят на рынок, цена снижается. И наоборот, каждый раз, когда их число сокращается (в результате законодательных санкций или пропаган­ды), цена возрастает.

Поскольку положение наркомана или совершаемые им преступления обусловлены не продажей или исполь­зованием героина, а высокой ценой, связанной с его за­претом, любые действия, приводящие к падению цены наркотика, смягчают остроту проблемы. Если проблема вызвана высокой стоимостью наркотика, то решением следует считать сокращение издержек.

Однако снижение цены наркотика обеспечивает именно торговец героином, а силы «закона и порядка», которые вмешиваются в его деятельность, ответствен­ны за повышение цен. Таким образом, героической фи­гурой должен считаться не агент по борьбе с наркотика­ми, пользующийся всеобщей любовью, а порицаемый всеми наркоторговец.

Идею легализации героина отвергают на том осно­вании, что это остановит прогресс и цивилизацию. Приводятся ссылки на британский и китайский опыт с наркотиками, рисуются картины того, как одурманен­ные люди лежат на улицах.

Однако есть и другие вещи, которые могут мешать прогрессу и которые большинство людей не захотят за­прещать, например отдых. Если работники будут брать отпуска на 90 процентов рабочего года, то «прогресс», безусловно, остановится. Следует ли запрещать длин­ные отпуска? Едва ли.

Кроме того, существующий запрет наркотика не ис­ключает доступа к нему. Раньше он был доступен только в городских гетто, теперь же его можно купить на пере­крестках в богатых пригородах и школьных дворах.

Что касается примера с китайским опытом, то китай­ских купцов силой «пушечной дипломатии» заставили принять опиум. Легализация наркотиков, вызывающих зависимость, никоим образом не заставит индивидов приобрести эту привычку. На самом деле главным ар­гументом в пользу отмены запрета на героин является насилие или, точнее, прекращение насилия.

В случае с Великобританией (где дешевые нарко­тики легально распространяются врачами или лицен­зированными клиниками) выдвигается аргумент, что количество наркоманов с момента начала программы резко увеличилось. Но этот подъем — статистическое искажение. Многие не хотели сообщать о своей нар­козависимости, когда было незаконно являться нар­команом. Когда наркозависимость была легализована и дешевые наркотики стали доступными, статистика, естественно, выросла. Государственная служба здраво­охранения Великобритании предоставляет наркотики только зарегистрированным наркоманам.

Другим источником увеличения количества стати­стически учтенных наркоманов выступает миграция вВеликобританию из стран Содружества. Такая внезап­ная миграция может вызвать временные адаптацион­ные проблемы, но едва ли позволит осуждать британ­ский план. Наоборот, она приносит многочисленные свидетельства дальновидности и прогрессивности программы. Винить программу в повышении наркоза­висимости — то же самое, что обвинять доктора Кри­стиана Барнарда (первого хирурга, осуществившего трансплантацию сердца) в увеличении количества юж- ноафриканцев, нуждающихся в такой операции.

В заключение необходимо сказать следующее. Воз­можно, героиновая зависимость есть абсолютное зло без каких-либо смягчающих обстоятельств. Если так, то усилия по освещению ужасов этой зависимости можно только приветствовать. Однако существующий запрет на героин и другие тяжелые наркотики не служит ни­каким полезным целям. Он приводит к бесчисленным страданиям и огромным социальным потрясениям. Пы­таясь исполнить этот дурной закон, агенты по борьбе с наркотиками толкают цены вверх, лишь усугубляя тра­гедию. Именно торговец героином, работая на пони­жение цен, даже с серьезным риском для себя, спасает жизни и несколько смягчает ситуацию.

5. Наркоман

Теперь, после активной дискуссии обо всех ужасах героиновой зависимости, уместно вспомнить старое изречение: «Выслушай обе стороны». Если все выступают против чего-то (в особенности героиновой зависи­мости), можно предположить: есть что-то, что можно сказать в защиту этого. За всю долгую историю челове­чества, проведенную в спорах, мнение большинства за­частую оказывалось неверным.

С другой стороны, даже те, кто согласен с мнением большинства, тоже должны приветствовать атаку на него. Как говорил утилитарист Джон Стюарт Милль, лучший способ изучить правду жизни — это выслушать оппозицию. Пусть позиция будет оспорена, и пусть эта попытка будет неудачной. Милль считал этот метод настолько важным, что рекомендовал придумывать спорное альтернативное утверждение, даже если в ре­альности такой альтернативы не было, и излагать его как можно более убедительно. Поэтому те, кто верит в героиновую зависимость как абсолютное зло, должны охотно выслушать аргументы в ее пользу.

Феномен зависимости необходимо рассматривать изнутри. Предположение будет заключаться в том, что социальная или межличностная проблема — по­требность наркомана в совершении преступлений для обеспечения своей зависимости — решена. Она обу­словлена законодательством, запрещающим продажу наркотических препаратов, и поэтому является внеш­ней по отношению к самому наркотику. Внутренние проблемы наркозависимости — это все остальные про­блемы, с которыми, как предполагается, сталкивается наркоман.

Первым в любом списке несоциальных проблем, связанных с наркозависимостью, стоит утверждение о том, что наркомания сокращает жизнь. В зависимости от возраста и состояния здоровья наркомана, а также пессимизма или оптимизма утверждающего величина сокращения жизни варьируется в диапазоне между де­сятью и сорока годами. Это, безусловно, печально, но едва ли представляет собой содержательную критику наркозависимости и уж конечно не оправдывает запре­та на употребление героина.

Подобное заявление не представляет собой содер­жательной критики или оправдания для запрета, по­тому что это право индивида: решать, какую жизнь вести — короткую, включающую то, что он считает приятными занятиями, или длинную, без подобных удовольствий. Поскольку для такого выбора нет объ­ективных критериев, ни один выбор в этом спектре не является нерациональным или подозрительным.

Можно сделать выбор в пользу максимизации про­должительности жизни, даже если это означает отказ от алкоголя, табака, азартных игр, секса, путешествий,-пе­рехода через улицу, оживленных споров и физических нагрузок. Или же можно заниматься всем из вышепе­речисленного, даже если это приведет к сокращению жизненного горизонта.

Другой аргумент, выдвигаемый против наркозави­симости, состоит в том, что она не дает людям выпол­нять их обязанности. Обычно приводят пример отца семейства, который, находясь под постоянным воздей­ствием героина, становится неспособным выполнять свои финансовые и другие обязательства перед семьей. Предположим, что героиновая зависимость действи­тельно лишает отца этой способности. Отсюда все равно не следует, что необходимо запрещать употребление и продажу героина. Было бы неразумно запрещать какую- либо деятельность только потому, что она мешает неко­торым людям действовать определенным образом.

Почему люди, которых это не затрагивает или у ко­торых нет аналогичной ответственности, должны испы­тывать ограничения? Будь это веским основанием для запрета героина, то с тем же самым основанием надо было бы запретить азартные игры, употребление алко­голя, курение, вождение автомобиля, авиапутешествия и другие опасные или потенциально опасные занятия. А это уже откровенный абсурд.

Когда человек женится, он не соглашается отказать­ся от всех потенциально опасных занятий. Брачный контракт, в конце концов, это не рабство. Брак не пре­пятствует тому, что один их супругов занимается чем- то, что не нравится второму Люди с обязанностями получают инфаркты, играя в теннис. Но никто же не станет предлагать запретить спорт для людей с обязан­ностями.

Еще один аргумент против наркозависимости: нар­команы становятся абсолютно непроизводительными и тем самым понижают ВНП (валовой национальный продукт), показатель экономического благополучия страны в целом. Таким образом, делается вывод, что за­висимость от наркотиков наносит ущерб стране.

Это ложный аргумент, потому что как осмысленное понятие в нем рассматривается благополучие страны, а не благополучие наркомана. Но он неубедителен и сам по себе. Он опирается на эквивалентность ВНП и эконо­мического благополучия, а они вовсе не эквивалентны. Например, ВНП учитывает все государственные рас­ходы как вклад в благополучие страны независимо от того, так это на самом деле или нет. Он не учитывает работу домохозяек по дому. Далее, в нем совершенно неверно толкуется экономический статус отдыха.

Любая оценка экономического благополучия долж­на придавать отдыху определенную ценность, а ВНП этого не делает. Например, ВНП должен удвоиться, если в полном масштабе будет внедрено изобретение, позво­ляющее людям удвоить производство реальных товаров и услуг. Но если люди решат использовать изобретение лишь для того, чтобы обеспечить себе тот же уровень жизни, но наполовину сократить рабочий день, то ВНП не изменится ни на йоту.

Верно, что если героиновая зависимость ведет к уве­личению продолжительности отдыха, то в результате ВНП понизится. Однако тот же эффект будет иметь уве­личение продолжительности отдыха по любой причине. Таким образом, если выступать против наркозависимо­сти на этом основании, мы должны выступить против приятных отпусков, поэтических размышлений и про­гулок в лесу. Список запретов может быть бесконечным. Нет ничего плохого в том, чтобы в ответ на увеличение благосостояния увеличивать продолжительность отды­ха. И если это снижает ВНП, то тем хуже для ВНП.

Наконец, совершенно не очевидно, что наркозави­симость обязательно ведет к снижению экономической активности. По большей части источником наших зна­ний о поведении наркоманов является исследование тех из них, кто вследствие законодательного запрета на героин и заоблачных цен на него вынужден тратить большую часть времени в мучительных поисках огром­ных сумм денег. На нормальной работе они работать не могут, потому что тратят большую часть времени на во­ровство, убийства и проституцию.

Поскольку мы концентрируемся не на социальной, а на личной проблеме наркозависимости, то факты из жизни таких людей к нашей дискуссии не относятся. Чтобы изучить поведение наркоманов, которым закон не запрещает быть производительными, мы должны обратиться к тем немногим, кому достаточно повезло быть обеспеченными стабильным запасом недорогого героина.Эта группа состоит в основном из врачей, которые могут использовать свои полномочия по выписыванию рецептов, чтобы стабильно обеспечить себя героином. Немногочисленные факты, которые дает нам эта ма­ленькая выборка, указывают, что наркоманы, освобо­дившись от принуждения, связанного с запретом геро­ина, могут вести вполне нормальную и продуктивную жизнь. Такие врачи предоставляют услуги так же адек­ватно, как и другие врачи. По всем признакам они в курсе последних достижений в своей области, в состоя­нии поддерживать отношения с пациентами, и во всех существенных аспектах их деятельность не отличается от функционирования других врачей. Безусловно, будь героин легальным, наркоманы все равно продолжали бы испытывать связанные с ним проблемы личного характера. Оставались бы страх воз­вращения запрета и относительно ограниченная дее­способность после периодов употребления наркотика. Сохранялся бы риск передозировки, хотя в условиях легализации эта опасность сократилась бы, посколь­ку распределение наркотиков осуществлялось бы под наблюдением врачей. Сохранялись бы отголоски от­мененных запретов, которые проявлялись бы в форме предубеждений против наркоманов.

Впрочем, важно не то, что даже в условиях легали­зации у наркозависимых людей будут возникать про­блемы, связанные с наркотиками. Особым интересам почти всегда сопутствуют особые проблемы; скрипачи всегда боятся повредить пальцы, а балерины должны беречь ноги. Героиновая зависимость не является злом сама по себе. Если героин легализовать, то он не при­несет вреда никому, кроме тех, кто его употребляет. Есть люди, которые могут выступать против него, вос­питывать людей и отговаривать их, но запрещать геро­ин открытое нарушение прав тех, кто хочет его упо­треблять.