12. Билетный спекулянт

Словарь Вебстера определяет «обдиралу» (scalper) как человека, который «покупает и продает ради быстрого дохода», а «обдира­ние» как «мошенничество, обман, грабеж». Последнее определение используется публи­ки, выражающей свою враждебность по отношению к «билетным спекулянтам».

Причину этого понять легко. Представьте себе, что ИРтрал или спортивный болельщик перед большой

премьерой или матчем обнаруживает, к своему ужасу, что должен заплатить 50 долл. за место ценой 10 долл. Он считает, что эти возмутительные цены устанавли­вают «спекулянты», которые покупают билеты по нор­мальным ценам, а затем намеренно придерживают их до тех пор, пока люди в отчаянии не будут готовы за­платить любую цену. Однако экономический анализ по­казывает, что порицать билетных спекулянтов неспра­ведливо.

Почему существует спекуляция? Необходимым условием, sine qua поп (то, без чего нет, лат.), этого яв­ляется фиксированное неизменное предложение биле­тов. Если бы предложение могло увеличиваться по мере возрастания спроса, то для обдиралы не нашлось бы места. Зачем же обращаться к нему, если можно купить билеты в театре по напечатанной на них номинальной цене?

Вторым необходимым условием является присут­ствие на билете номинальной цены. Если бы установ­ленная цена не была напечатана на билете, то ободрать нельзя было бы по определению. Посмотрим на акции, покупаемые и продаваемые на нью-йоркской фондо­вой бирже, на которых нет обозначения цены. Неваж­но, сколько их покупают, как долго держат на руках и по какой цене перепродают, — здесь нет возможности «ободрать».

Почему театры и стадионы печатают цену на биле­тах? Почему не разрешить продавать их по любой цене, которую установит рынок, точно так же, как пшеницу на фьючерсной бирже в Чикаго или акции на фондовой бирже? Тогда «обдирание» прекратилось бы.

Возможно, публика считает, что наличие цены на билете очень удобно; может быть, это помогает людям вести свои финансы, планировать отпуск и т.д. Неза­висимо от причины, публика, очевидно, предпочитает объявление цен. В противном случае менеджеры и про­дюсеры пришли бы к тому, что печатать цену на билетах не в их интересах. Таким образом, второе необходимое условие для спекуляции существует благодаря запросу со стороны публики.

Третье условие, которое должно выполняться, со­стоит в том, что выбранная менеджментом цена долж­на быть ниже «равновесной рыночной цены» (в этом случае количество билетов, которые люди хотят купить, в точности равно количеству имеющихся мест).

Цены, зафиксированные на уровне ниже равновес­ных, это открытое приглашение спекулировать билета­ми. При более низкой цене желающих купить билеты больше, чем билетов. Этот дисбаланс приводит в движе­ние силы, которые его корректируют. Потенциальные покупатели начинают активнее стараться заполучить билеты. Некоторые из них оказываются готовыми запла­тить больше цены, указанной на билете. Цены повыша­ются, и первоначальный дисбаланс корректируется, по­тому что высокие цены приводят к снижению спроса.

Почему менеджеры театров или стадионов устанав­ливают цены на билетах ниже равновесного рыночного Уровня? Во-первых, низкие цены привлекают большую аудиторию. Длинные очереди людей перед входом в те- ^атР или на стадион — это бесплатная реклама. Други­ми словами, менеджмент отказывается от высоких цен, чтобы сэкономить на рекламе.

К тому же менеджеры неохотно повышают цены на билеты (даже если их легко будет продать в случае крупного мероприятия или особого фильма), боясь резкой ответной реакции. Многие считают, что на би­лет в кино существует «справедливая» цена, и менед­жеры реагируют на это. Так что хотя они могли бы брать больше обычного за такие фильмы, как «Крест­ный отец», они предпочитают этого не делать. Они знают, что многие люди откажутся посещать киноте­атр в дальнейшем из-за ощущения, что менеджмент «воспользовался» публикой при демонстрации этого очень популярного фильма.

Есть ряд других мотиваций, менее бесспорных, дер­жать цены на уровне ниже равновесного. Вместе взятые, они обеспечивают, что такая ценовая политика (третье необходимое условие спекуляции) будет сохраняться.

Внимательно рассматривая положительную функ­цию, выполняемую билетным спекулянтом, мы показа­ли, что при цене билетов ниже равновесной желающих становится больше, чем билетов. Тогда задача сводится к распределению ограниченного числа билетов среди многочисленных претендентов. Билетный спекулянт как раз и помогает решить эту проблему.

Предположим, что на протяжении бейсбольного се­зона цена билета в среднем составляет 5 долл., и стади­он вместимостью 20 тыс. зрителей целиком заполнен на каждой игре. Однако на большую игру в конце се­зона хотят попасть 30 тыс. зрителей. Как распределить 20 тыс. билетов среди 30 тыс. людей, желающих их ку­пить? Каким 10 тыс. неудачников из 30 тыс. оптими­стов придется отказаться от посещения матча?

Два основных способа рационирования товаров, предложение которых недостаточно, экономисты опре­деляют как «ценовое рационирование» и «неценовое рационирование». В первом случае ценам позволено расти. Это, по нашему мнению, единственный спра­ведливый способ распределить товар в ситуации, когда спрос превышает предложение.

В приведенном примере средняя цена билета может возрасти с 5 до 9 долл., если это цена, при которой лишь 20 тыс. людей будут готовы купить 20 тыс. билетов.

Конкретная процедура, с помощью которой про­исходит увеличение средней цены на 4 долл., может быть различной. Билетным спекулянтам необходимо разрешить выкупить все билеты и перепродавать их по цене 9 долл. Или же можно разрешить им выкупить 2 тыс. билетов, а остальные 18 тыс. будут проданы по номинальной цене 5 долл. Каждый из 2 тыс. билетов тогда стоил бы 45 долл., и средняя цена все равно со­ставила бы 9 долл. за билет. Хотя спекулянтов обвинили бы в «невероятном задирании» цен, но цены на самом деле стали бы результатом простого арифметического расчета. Если для того, чтобы снизить спрос на билеты до 20 тыс., имеющихся в наличии, необходима средняя цена 9 долл., и если 18 тыс. продаются по цене 5 долл., то оставшиеся 2 тыс. должны быть проданы по 45 долл.

При неценовом рационировании не допускается рост цен, сокращающий спрос до уровня имеющегося предложения. Для достижения этой цели используют­ся другие приемы. Менеджмент может распределять билеты по принципу «живой очереди». Для сужения рынка могут использоваться и другие типы фаворитиз­ма — непотизм (продажа билетов только родственни­кам и друзьям), расизм (продажа только конкретным расовым группам), сексизм (продажа только мужчи­нам) . Могут быть выделены определенные возрастные группы, а продажа всем остальным запрещена, или же, скажем, особые привилегии могут быть предоставле­ны ветеранам или членам определенных политических партий. Все эти приемы неценового рационирования являются дискриминационными и произвольным об­разом предоставляют одним группам преимущество перед другими.

Рассмотрим типичный метод «живой очереди», по­скольку он используется наиболее широко и обычно считается справедливым. Хотя билеты не будут про­даваться ранее 10 утра в день мероприятия, потенци­альные покупатели выстраиваются в очереди перед кассами задолго до этого. Некоторые встают в очередь с первыми лучами солнца; другие занимают места с ночи. Таким образом «живая очередь» дискриминирует тех, для кого стояние в ней особенно тяжко, тех, кто не может взять на работе отгул ради этого, или тех, кто не в состоянии для этой цели нанять слуг или шоферов.

Ставит ли ценовое рационирование, а значит, спе­куляция билетами, богатых людей в привилегирован­ное положение? Придется дать неоднозначный ответ.

С одной точки зрения, спекуляция на билетах по­могает низшему и среднему классу, а вредит богатым. Среди людей с наименьшими доходами больше тех, кто является безработным или почти безработным, у них есть время и возможность постоять в очереди. Даже имея работу, они теряют не так много, как остальные, если отпрашиваются с работы на какое-то время.

Для тех людей, у кого мало выбора, спекуляция би­летами — это занятость и возможность для бизнеса. Трудно найти другой вид деятельности, в котором бед­няк может начать свое дело с таким небольшим капита­лом. В описанном случае требуется лишь 50 долл., что­бы купить 10 билетов по 5 долл. Если их перепродать по 45 долл., то можно получить прибыль 400 долл.

Представители среднего класса также выигрывают от спекуляции, потому что у них меньше времени стоять в очереди за билетами. Для них дороже (в терминах поте­рянного дохода) отпрашиваться с работы, чем для пред­ставителя низшего класса. Для представителя среднего класса разумнее купить билет у спекулянта за 45 долл., чем ждать в очереди и потерять гораздо большую сумму, которую можно было бы заработать за это время. Коро­че говоря, спекуляция билетами позволяет людям с наи­меньшими доходами выступать в качестве оплачивае­мых агентов среднего класса, которые слишком заняты, чтобы стоять в очереди за дешевыми билетами.

Богатым людям спекулянты не нужны, потому что они могут иметь слуг, которые будут стоять в очередях. Однако в одном случае билетный спекулянт может по­мочь даже богачу — когда спекулянт, будучи специали­стом, может выполнить задачу за меньшую сумму, чем богатый человек потратил бы на плату слуге.

Не должно вызывать удивления, что спекуляция билетами может быть выгодной для всех. Рынок — это не джунгли, где люди получают выгоду только за счет других. Добровольная торговля — это типичный случай взаимовыгодных действий.

Если наценка спекулянта ниже, чем расходы богато­го человека на плату слуге, то богач может купить билет напрямую у спекулянта, исключив помощь слуги, и сэ­кономить на разнице.

С другой точки зрения, ценовое рационирование и спекуляция билетами выгодны богатым — потому что им легче будет покупать билеты по высокой рыночной Цене, в то время как для всех остальных это затрудни­тельно или невозможно. Однако в этом суть экономи­ки, основанной на деньгах, и это необходимо принять, если мы хотим пользоваться плодами, которые способ­на произвести только такая система.В главе об импортерах будут приводиться аргумен­ты в пользу экономики, основанной на использовании денег, потому что она позволяет нам получать выгоды от специализации и разделения труда. Представьте себе качество жизни и шансы на выживание, если каждый из нас будет ограничен тем, что может произвести само­стоятельно. Спектр возможностей ужасает. Наша жизнь зависит от торговли друг с другом, и большинство (если не все) живущих людей погибнут при разрушении де­нежной системы.

Та степень, в которой мы не позволяем деньгам ра­ционировать товары, в которой мы не позволяем бога­тым получать большую долю благ в обществе пропор­ционально своим денежным расходам, — это степень распада денежной системы.

Конечно, несправедливо позволять богатым полу­чать большую долю товаров и услуг в той пропорции, в какой их состояния сформированы за счет государ­ственной поддержки, а не рынка. Однако уничтожать денежную систему для того, чтобы избавиться от неза­конным образом нажитых состояний, означает выплес­нуть ребенка вместе с водой. Ответ заключается в пря­мой конфискации незаконно нажитого богатства.

Если богатство заработано честно, то нет ничего не­правильного в том, чтобы иметь возможность получить большую долю товаров и услуг, и это существенно для сохранения денежной системы. Спекулянт, способствуя ценовому рационированию билетов, играет важную роль, помогая богатым получить вознаграждение за их усилия.