Статья 71

Деревья в лесу с пчелиными бортями или, скорее, участки леса с такими деревьями отмечались знаками собственности. Знаки обозначения княжеской собственности известны на монетах, привесках, строительной плинфе, сосудах и других предметах. Свои знаки имели, вероятно, и другие собственники-феодалы³²⁹ [О бортных знаменах, сохранившихся с XVI-XVII вв. см.: Коткова Н. С. Названия русских бортных знамен – историко-лингвистический источник. – В кн.: Исследования по лингвистическому источниковедению. М., 1963]. Раззнаменование каралось высшей ставкой продажи. По наблюдениям И. И. Смирнова, группа ст. ст. 70–77 отражает борьбу верви против наступления феодала на общинную земельную собственность³³⁰ [Смирнов И. И. Очерки, с. 56].

Роззнаменование – уничтожение знака, т. е. нарушение права собственности.

Статья 72

Тот же характер имеет нарушение других знаков собственности: участки леса с бортными деревьями ограничивались вырубленными на коре знаками, вокруг отдельных полей (рольи) шли межи – нейтральные земельные полосы. В грамоте новгородскому Юрьеву монастырю 1134 г. князь Всеволод велел учинити межу промежь Юрьевым монастырем и Пантелеевым монастырем и обозначил ее направление³³¹ [ГВНП, с. 139]. Нарушение и уничтожение межей, как и установка тына (забора, ограды), нарушающего границы дворового участка (дворной межи), также наказывались продажей. Норма соответствует ст. 34 Краткой Правды, но здесь введено указание на различные объекты земельной собственности и изменен характер ответственности нарушителя – продажа вместо возмещения ущерба.

Перетнеть (от тяти – рубить) – перерубит ограждение в лесу.

Разореть (орати – пахать) – перепашет межу в поле.

Подотнеть – подрубит.

Знаменный – имеющий знак.

Межный – стоящий на меже.

Статья 73

Дубы – наиболее заметные и долговечные деревья – служили естественными ориентирами при установлении межи; на них наносились также знаки.

Статья 74

Статья устанавливает размеры дополнительной платы княжеским судебным чиновникам при взыскании ими продажи. Эта статья имеет близкое соответствие с установлением о поконе вирном (ст. 42 Краткой Правды и ст. 9 Пространной Правды), но посвящена обеспечению деятельности другого чиновника, собиравшего не виры, а продажи. Из продажи в 12 гривен судья получал 2 гривны 20 кун, т. е. 1/5 часть, как и при сборе вир. Кроме того, община, где происходил суд, обязана была обеспечить судью и его помощника (отрока) мясом и другими продуктами по потребности, а их коней – овсом и выплатить перекладную пошлину (см. о ней комментарий к ст. 9 Пространной Правды). Как и при сборе вир, долей уголовных штрафов обеспечивался только сам судья, а его помощник – отрок – получал лишь довольствие. Община оплачивала и стоимость меха – мешка, в котором хранились собранные продажи и отчисления в пользу судьи.

Некоторые исследователи (И. Беляев, А. А. Зимин) считают, что указанные 2 гривны 20 кун должны были выплачиваться судье сверх полученных в продажу 12 гривен, а не входили в состав этой суммы. Но аналогия с выделением вирнику 8 гривен из 40 и 16 из 80, другие расчеты ставок в 60 кун (50 и 10) и т. д. указывают на то, что и здесь судья получал долю продажи. Заглавие и термин наклади нужно, очевидно, относить не к этой доле продажи, а к другим платам (по Е. Ф. Карскому, это расход, издержка), в частности к содержанию общиной судьи с его отроком. Сравнение со статьями о поконе вирном позволяет согласиться с И. Болтиным и А. А. Зиминым, что отрок в первом случае назван вместо старшего княжеского дружинника – судьи (может быть, мечника), который сам приезжал с помощником-отроком. Эта замена связана с тем, что в XII в. в процессе развития дворцово-вотчинной системы управления отроки – младшие члены дружины все больше занимаются выполнением функций княжеских судей; они участвуют и в сборе сметной гривны кун (ст. 20), что должен был делать вирник, и, вероятно, в сборе вир.

Система денежных уголовных штрафов и процентного отчисления пошлин судьям от каждой виры, продажи или сметной гривны не могла не способствовать искусственному увеличению количества уголовных дел князьями, их вирниками, мечниками, отроками и числа связанных с ними штрафов. Об этом писал в конце XI в. современник, вспоминавший древних князей и мужей их, которые не в пример новым не собираху многа имения, ни творимых (искусственных) вир, ни продажь вьскладаху на люди, но оже будяаше правая вира, а ту взимааше и дружине на оружие дая³³² [ПСРЛ, т. V, в. 1, 1925, с. 8-9]