Статья 3

Здесь опять формальный момент, аналогичный признанию челобитной в начале процесса. Если документ решает вопрос об основном предмете спора, достаточно, чтобы сторона, про­тив которой направлено содержание этого документа, призна­ла достоверность письменного доказательства. Суд может, не исследуя других доказательств, переходить к вынесению при­говора.

Статья 4

Если документ не содержит достаточного материала, но связан с другими, нужно представить и эти бумаги. Можно обойтись и без этого, если документы, имеющиеся в суде, в своей совокупности достаточно полно освещают дело.

Статья 5

В соответствии с теорией формальных доказательств торго­вые книги купцов рассматривались как половина доказатель­ства. Сомнение в доказательственной ценности торговых книг довольно оправданно. Торговые книги ведутся самим куп­цом, его контрагенты обычно не контролируют записи, госу­дарственные органы не регистрируют их. Однако закон не позволяет суду самому разобраться и оценить доказательную силу этого документа, а навязывает ему свою обязатель­ственную оценку. Впрочем эта статья допускает повышение доказательственной ценности торговой книги при соблюдении определенных формальных условий. Купец должен подтвер­дить истинность записей в книге присягой, которой дается вера лишь при неопороченности купца и наличии некоторых внешних показателей правдивости торговой книги. Законода­тель предполагает, что если в книге имеются не только кре­диторские, но и дебиторские записи, то ей можно верить. Требование записи в каждый почтовый день (т. е. в день, когда приходит почта и поступает деловая корреспонденция) имеет в виду невозможность вписывания чего-либо задним числом.

Торговые книги как особый вид доказательства не извест­ны предшествующему законодательству.

Статья 6

Подпись контрагента под счетом делает документ двусто­ронним, поэтому такой документ считается полным доказа­тельством в отличие от торговых книг, которые обычно односторонни, почему и вера им наполовину.

Глава пятая

О присяге

Статья 1

Четвертый и последний вид доказательств — присяга. За­кон подчеркивает ее очистительный характер, т. е. освобож­дающий от обвинения, поскольку присягу давали, как прави­ло, ответчик или подсудимый (ст. 4). Присягу такого рода знала еще Русская Правда (см., например, ст. 49 Пр. Пр.)49

Статьи 2—4

Присяга — наименее ценный вид доказательства. Теперь ей не придается такого значения, как, скажем, в Псковской суд­ной грамоте, по которой чуть ли не каждый спор можно бы­ло решить крестным целованием. В Уложении 1649 года в гл. XIV «О крестном целовании» устанавливалось единообра­зие применения крестного целования, а также его конкретные формы в каждом отдельном случае. Теперь присяга выступа­ет уже как дополнительное доказательство в тех случаях, когда сторона находится в подозрении, т. е. когда по системе формальных доказательств она наполовину обвинена или на­половину очистилась от обвинения. Сходный случай мы уже видели в ст. 5 предыдущей главы. В ней присяга тоже вы­ступает как дополнение к другому, письменному, доказатель­ству. Но там речь идет о присяге не очистительной, а, наобо­рот, если можно так выразиться, обвинительной.

Точный смысл ст. ст. 2—3 не вполне ясен. В. М. Грибовский считает, что слова ответчик в явных собраниях таким же образом обнесет нужно понимать как обвинение (в дан­ном случае — встречное обвинение челобитчика со стороны ответчика) со ссылкой на людскую молву. В. М. Грибовский справедливо отмечает, что здесь речь идет о повальном обы­ске. Повальный обыск широко применялся в XVII в. и поро­дил много злоупотреблений. Петр I недоверчиво относился к этому институту, почему и считал необходимым подтвердить данные обыска дополнительными доказательствами под страхом наказания для ссылающегося на эти данные.