29.Проза д.Хармса: проблематика и поэтика литературы абсурда

Даниил Иванович Хармс (Ювачев) (1905-1942). Сын морского офицера, кот стал народовольцем, был посажен в Шлиссельбургскую крепость, потом отправлен ссыльнокаторжным на Сахалин, там пережил духовное потрясение, вернулся и стал писателем-морализатором. Опубликовал больше 10 книг под псевдонимом “Миролюбец”.

Мир поэзии Х. странный, не поддающийся обычной логике, скрывающий действительный смысл под абсурдной клоунадой. Там плетет козни одушевленная мельница, излучает тепло лесная девушка со странным именем Пхню, выбегает Фауст и мелет вздор. Стихи Хармса строятся как диалоги, где обмениваются пространными речами некие персонажи, не имеющие места и облика. Лишь отдаленно угадывается хар-р персонажей. Они гл образом произносят txt. Если появляется пейзаж, сюжет, герой - все через призму парадоксальной выдумки, всегда остроумной, но требующей расшифровки. Х. занимает мысль об утекающем времени, о ценности личности, несущей в себе целый мир, о связи чека и мироздания, и более земные вещи, логика любви, драма чел. разрыва.

Уже в стихах Х. была сильн. театрально-балаганная стихия. А в пьесах Х. “Комедия Санкт-Петербурга”, “Гвидон”, и наиболее совершенной - “Елизавета Бам” Гл. героиня девочка-подросток, кот преследуют от начала до конца 2 зловещие личности, обвиняющие ее в убийстве, кот она не совершала. Она пытается завлечь их в игру, и у нее это иногда получается. Казалось бы, эта стихия смеха заслоняет сюжет нелепицами, но цель преследователей не меняется: в конце пьесы они уводят Елизавету Бам.

Это мир мрачного и жестокого абсурда. Х. свободно переходит от стихов к прозе, но 20-е были по преимуществу временем стихов, а 30-е временем прозы. Лаконичная, не отягченная деталями, законы иронии и абсурда те же. Гл. место цикл “Случаи” и повесть “Старуха”. “Случаи” цикл писался 1933-39 гг. Зд. сфокусированы все осн темы Х. - прозаика. Цикл состоит из 30, условно говоря, новелл, где предстает, казалось бы, знакомый мир комнатных и уличных происшествий, но увиденных каким-то перевернутым зрением. Дисгармоничный, абсурдный, жестокий мир. # русский патриот Иван Сусанин с такой жадностью набрасывается на еду, что умирает от удушья; люди забывают, что идет раньше: 7 или 8. “Люди спорили очень долго, почти до самого вечера, но тут по счастью со скамейки упал ребенок и раскроил себе череп и все пошли поглядеть на это происшествие”.

Антигерой - случай - это существо многоликое и страшное. Совок, агрессивно-послушное большинство сов. - ныне российского - общества, то, что теперь называют электоратом. Эти существа возникают в череде гнусных столетий нашей истории, но после 1917 г. мерзкие свойства этого большинства получили настоящий простор. Х. изобр. этого антигероя жестко, без стеснения и обиняков б/нравств., б/чувсвтвенным и б/хребетным.

Осн. занятием кружка чинарей была фсф. Гл. зан. Трускин и Липавский взгл. публ. в ж-ле “Логос”. Худож. тв-во чинарей илл. концепцию их фсфии, но оно намного шире. Любое тв-во никогда не является только иллюстрацией фсфских категорий. Писатель мыслит не фсф понятиями, а жизн явлениями. Сила и-ва не в том, чтобы выражать фсф мысль. Открыто пародийное начало, высмеивание общеприн. историч. мифов об истор людях. Зд. надо упомянуть имитации художников Пятницкого и Доброхотова, кот потом молва приписала Хармсу (“Гоголь спотыкается об Пушкина, Пушкин об Гоголя”; “Толстой очень любил детей, - как увидит, тут же поймает и ну гладить по головке. Раз попался ему Пушкин...”). Гл предмет пародии не худ., ист. факты, а сам образ жизни современников и особенно их уважительное представление о себе. Поэтому пародия в “Случаях” лишь сопровождает гл - пустоту сущ-я заполняют ненавистью, сведением счетов. Результат - человек теряет чел. сущ. “Макаров”, “Петерсен...” У Х. абсурд в чистом виде, а юмор превосходства не несет, не снижает, а скорее подчеркивает абсурдность мира. Юмор придает худ. пластику, но не осв. от ужаса.

Иной хар. пов-ть “Старуха”, ок. в 1939. Здесь то же атмосфера ужаса и гротеска, но герой повести - это герой в литер смысле, а не антигерой. Есть последовательный сюжет. Герой - чудаковатый писатель, вокруг кот несчастья громоздятся друг на друга. Мотив мертв. старух взят у Пушк и Дост, и образ города - бывшего Петерб позв. вспомнить Пб. Дост. - но это именно Ленинград. Город не величественный, но и мрачный. Он никакой. Это вместилище безличности, освещенное тусклым светом безнадежности. Героя легко отождествить с самим Хармсом. Он одолжил ему свой образ жизни, поведения, даже свою трубку. Но это слишком легко и недальновидно. В героя вмещены не личные свойства автора, а общий тяжкий опыт людей 30-х годов, кто еще сохранил человеч сознание. Их удел - одиночество, страх во времена исчезновения людей.