Ссср накануне войны

В последние годы перед войной со всей очевидностью просматривается процесс окостенения системы сталинского социализма. Пошедшая на убыль волна энтузиазма немедленно сказалась на развитии экономики. По плану третьей пятилетки, который рассматривался на XVIII съезде партии, национальный доход СССР должен был возрасти на 100%, а уровень потребления населения на 75%, объем промышленного производства намечалось удвоить, а сельскохозяйственного – увеличить в 1,5 раза. На деле за три предвоенных года ежегодный прирост промышленности составлял не более 3-4%, а сельское хозяйство вообще стагнировало. Помпезная Всесоюзная сельскохозяйственная выставка 1939 года служила скорее витриной, чем способом распространения новаций. Симптомом замедления экономического роса стало уменьшение доли капиталовложений в экономику с почти 50% в 1934-1935 годах до трети в 1940 году. Единая промышленность распадалась на ведомственные «уделы». Правовые отношения на производстве стали регламентироваться чуть ли не уголовным законодательством. По постановлению января 1939 года любое опоздание на работу на 20 минут приравнивалось к прогулу, а повторное опоздание вело к увольнению. Затем последовало еще большее ужесточение мер.

Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» от 26 июня 1940 года предусматривал увеличение продолжительности рабочего дня с 7 до 8 часов для предприятий с 7-часовым рабочим днем; с 6 до 7 часов на работах с 6-часовым рабочим днем, за исключением профессий с вредными условиями труда; с 6 до 8 часов для служащих учреждений и для лиц, достигших 16-летнего возраста. Переход с 6-ти на 7-ми дневную рабочую неделю определял в качестве выходного дня воскресенье. Был запрещен самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое. Директор или начальник учреждения были обязаны дать разрешение на увольнение или переход в следующих случаях: когда работник, согласно заключению ВТЭК, не может выполнять работу по болезни или инвалидности, а администрация не может предоставить подходящую работу; когда пенсионер по старости желает оставить работу; в связи с зачислением в высшее или среднее специальное учебное заведение. При этом отпуска работницам и служащим женщинам по беременности и родам сохранялись.

За самовольный уход предусматривалось тюремное заключение сроком от 2-х до 4-х месяцев, а за прогул без уважительной причины – исправительно-трудовые работы по месту работы до 6 месяцев, с удержанием до 25% зарплаты. Все дела рассматривались не более чем в 5-дневный срок, и приговор приводился в действие немедленно. Отменялось обязательное увольнение за прогул без уважительных причин, а директора предприятий и начальники учреждений могли быть привлечены к судебной ответственности за уклонение за предание виновных суду и за прием таких лиц на работу.

Отдельное постановление правительства к указу предусматривало сохранение без изменений дневных тарифных (или расчетных) ставок и месячных должностных окладов рабочих и служащих. Однако повышались нормы выработки и снижались сдельные расценки пропорционально увеличению продолжительности рабочего дня.

Одной из отличительных черт предвоенной экономики стала ведомственная экспансия: если по Конституции 1936 года было установлено 18 союзных и союзно-республиканских наркоматов, то накануне войны их было уже 40. Например, НКТП распался на 17 отдельных наркоматов. Особое положение сохранялось за тяжелой промышленностью, куда шли основные капиталовложения в ущерб отраслям легкой промышленности.

Нехватка продуктов питания и предметов первой необходимости делала многочасовые очереди некой «визитной карточкой» предвоенной поры. В 1939 году страна стояла накануне возврата к отмененной совсем недавно карточной системе, но руководство не могло пойти на это, хотя на местах явочным порядком вводилось нормированное снабжение продуктами и товарами населения, не охваченного закрытой торговлей и спецраспределителями. Руководство боролось с очередями административными и карательными методами, запрещая очереди и бросив на борьбу с ними милицию. В условиях кризиса снабжения по решению Политбюро была создана система закрытой торговли и общественного питания для военнослужащих, работников НКВД и военно-промышленных объектов, железнодорожного транспорта и некоторых других категорий. Особенно тяжелое положение складывалось в провинции. Кризис снабжения обострил и так непростые отношения города и деревни, которую горожане обвиняли во всех сферах.

Стремительно усиливались позиции формирующегося ВПК. Перевооружение Красной Армии началось еще в годы первых двух пятилеток, а в период с 1934 по 1937 год ее численность увеличилась в 2,5 раза. В сентябре 1939 года в стране была введена всеобщая воинская обязанность, а численность вооруженных сил за один год увеличилась более чем вдвое и составила 4,2 млн. человек. Соответственно расходы на военные нужды возросли с 11% в 1935 году до 32,5% в 1940 году.

Однако производство вооружений зачастую шло путем их количественного наращивания, а новые системы внедрялись с большими трудностями и задержками. Из 23 тысяч произведенных до войны самолетов только 12% относились к машинам нового типа, а из 22 тысяч стоявших на вооружении танков лишь 9% были нового образца – Т-34 и КВ.

«Моторизация» армии привела к сокращению поставок техники, топлива и горюче-смазочных материалов на село. Отсутствие стимулов в колхозном труде и мизерное вознаграждение заставляло крестьян всячески уклоняться от работы в колхозе и больше усилий вкладывать в развитие приусадебных участков, которые давали почти половину сельскохозяйственной продукции в стране. А это, в свою очередь, вызывало ответные меры со стороны государства. В мае 1939 года было принято постановление об обязательной выработке минимума трудодней в колхозах, а с 1940 года контрактацию и поставки по планам посева сменил разорительный для деревни погектарный принцип обложения.

Ускоренная модернизация страны отразилась на демографическом и социальном составе населения. Показатель естественного прироста снизился с 2,41% в 1928 году до 1,4% в 1935 году. Уже в середине тридцатых годов наверх стали поступать тревожные сведения о сокращении числа родившихся детей, на что государство ответило запрещением абортов. Но после 1937 года уровень рождаемости снова стал падать, росло число подпольных абортов и случаев младенческой смертности.

В тридцатые годы произошел существенный сдвиг в соотношении городского и сельского населения: если в 1926 году в городах проживало 18% жителей, то в 1939 году – 33%. Доля сельского населения перед войной уменьшилась не только в относительном, но и в абсолютном выражении. Уровень занятости по отношению к населению страны (46%) был достаточно высок. В сущности, было покончено с аграрным перенаселением, в общественный труд было вовлечено большинство женщин.

Главным источником пополнения трудовых ресурсов становилось подрастающее поколение, политика в отношении которого была направлена на заботу о материнстве и детстве. Было практически покончено с беспризорностью и нищенством, сложилась сеть детских учреждений и пионерских лагерей. Однако в борьбе с негативными явлениями в детской среде использовались весьма жестокие методы. Так, закон, принятый ЦИК СССР в 1935 году, предусматривал для малолетних преступников наказания вплоть до расстрела. В конце 1930-х годов в стране существовало более десятка колоний для несовершеннолетних.

Число грамотных среди населения старше 9 лет, согласно переписи 1939 года, достигло 81,2%, что на 30% превысило уровень 1926 года. Правда, обозначились резкие различия в уровне грамотности между старшим и младшим поколениями: среди лиц старше 50 лет грамотные составляли только 41%. Невысоки были и качественные показатели образования: среднее образование имело лишь 7,8% населения, а высшее – 0,6%. Тем не менее, следует отметить значительное увеличение педагогических и культурно-просветительских кадров (1,8 млн.), а также медицинских работников (1,1 млн).

Неудовлетворенность рабочих своим положением и глубокое социальное расслоение в рядах рабочего класса вели к возрастанию напряженности, росту пьянства и преступности. Государство ответило на это рядом репрессивных мер. Помимо указа от 26 июня 1940 года, в августе того же года был принят указ об усилении уголовной ответственности за мелкие преступления, в том числе пьянство и хулиганство. Указом Президиума Верховного Совета СССР в октябре 1940 года была введена мобилизация в промышленность от 800 тысяч до 1 млн. юношей и девушек путем обучения их в ремесленных училищах и школах ФЗО, с последующей обязательной отработкой на предприятии в течение 4 лет.

Накануне войны в армии были восстановлены генеральские и офицерские звания и отменен институт военных комиссаров. Армия, как и общество в целом, перестраивалась в духе имперских традиций, единоначалия и строгой иерархии.

В 1940 году снова усилились репрессии, хотя и в предыдущий год ГУЛАГ сократился ненамного (всего на 120 тысяч заключенных). Всего накануне войны в ГУЛАГе числилось 3 млн. 500 тысяч человек. При новом наркоме внутренних дел Берии усилился хозяйственный уклон в деятельности лагерей, повысились нормы выработки на одного человека. В системе НКВД стала оформляться система заводов, институтов, конструкторских бюро, а сам наркомат превращался в ведомство, способное решать крупные народнохозяйственные задачи. Усилилась специализация внутри самого ведомства, а накануне войны из него выделился Наркомат госбезопасности, который возглавил В.Н.Меркулов. Страна стояла накануне суровых испытаний, которые должны были проверить на прочность созданную административно-карательную общественную модель с элементами военно-мобилизационной системы.