Внутрипартийные оппозиции 1920-х годов

В ходе практически незатухающей идейно-теоретической и организационной борьбы в руководстве партии сформировались устойчивые группировки, по разному оценивающие ближайшие политические и экономические задачи. Причем, активизация полемики закономерно проявлялась во время обострения социальной напряженности в обществе. Не случайно решающие столкновения во внутрипартийной борьбе приходились как раз на периоды кризисов нэпа: кризис 1923 года и оппозиция Троцкого; кризис 1925 года и так называемая «новая оппозиция», кризис 1927-1928 годов и «правый уклон».

Борьба в высших эшелонах власти вначале развернулась вокруг «ленинского наследия» и вылилась в проблему лидерства в политической и идеологической области. Однако было бы односторонним рассмотрение партийной истории 1920-х годов только через призму персональной борьбы за власть. Политическая схватка «наверху» определялось совокупностью обстоятельств внутренней и внешней жизни. По мере укрепления советской власти расхождения в партийном руководстве стали приобретать все более существенное значение. Разногласия касались вопроса о возможности строительства социализма в одной, отдельно взятой стране, «экспорта» революции, о темпах и методах строительства социалистического общества, об отношении к отдельным классам и слоям советского общества.

Сущность дискуссий двадцатых годов проще понять в связи с процессом формирования нового правящего слоя – номенклатуры. Сложилось противоречие между бюрократическим устройством советского государства и сохранявшимися элементами внутрипартийной демократии, требовавшее своего разрешения. Проводником номенклатурных интересов стал партийный аппарат, позиции которого усиливались по мере роста влияния партии на управление страной. Все более заметной становилась роль Секретариата и Оргбюро ЦК РКП(б). Само по себе понятие «номенклатура» означало перечень наиболее важных постов и должностей, кандидатуры на которые утверждались партийными органами. Освобождение с поста также производилось с согласия партийного комитета. Одновременно термин «номенклатура» распространился на людей, которые занимали эти посты и тем самым превращались в особую социальную группу.

Номенклатура стала «становым хребтом» партийно-советской государственности, особенно тогда, когда партийный аппарат в качестве генерального секретаря возглавил И.В.Сталин. На XII партийном съезде в апреле 1923 года Сталин говорил о необходимости охватить коммунистами все отрасли управления. 8 ноября этого же года постановлением ЦК партии были установлены номенклатурные списки № 1, 2 и 3. Общая потребность в руководящих кадрах, определенная аппаратом ЦК на 1924 год, составила 13163 человека. На уездном и волостном уровнях устанавливались свои номенклатуры, причем наиболее важные посты на периферии также считались прерогативой ЦК. С самого начала к выдвижению на номенклатурные должности были подключены и органы ОГПУ. На протяжении 1920-х годов не только расширялись списки номенклатурных должностей, но и росла номенклатура собственно ЦК партии. В конце 1928 года было принято решение пересматривать номенклатурные списки каждые три месяца.

Если в первые послереволюционные годы кадры для номенклатуры черпались среди большевиков с дореволюционным стажем, то затем кадровая политика стала опираться на выдвиженцев, пришедших в партию в годы гражданской войны. Именно они заполняли приемную Учраспреда, преобразованного позднее в Орграспред ЦК. Однако партия обладала крайне незначительным числом подготовленных и образованных кадров. По данным партийных переписей тех лет, более 90% коммунистов имели образование не выше начального.

С переходом к нэпу сильнее всего недовольство номенклатурными работниками проявилось в тех ведомствах, где требовались профессиональные знания, – ВСНХ, Наркомфин, Наркомпрос и других. Поэтому во второй половине 1920-х годов были предприняты меры по ускоренной профессиональной подготовке и переподготовке номенклатурных работников, особенно среднего звена, через рабфаки, краткосрочные курсы и всю систему партийного обучения. Таким образом, складывался механизм воспроизводства номенклатуры. Вошедшие в состав номенклатуры коммунисты переходили с должности на должность, не выпадая из «обоймы», а местом «ссылки» проштрафившихся работников становились профсоюзы, библиотеки и издательства. Для поддержания материально-бытовых условий существования номенклатуры была установлена некая «вилка» в пределах партминимума и партмаксимума. Номенклатура была не способа и не заинтересована в широком обсуждении вопросов, для нее важнее были четкие указания и директивы, а всякие дискуссии рассматривались как мешающая делу пустая болтовня, поэтому разгром оппозиционных группировок тщательно готовился в недрах партийного аппарата.

Превращение партии в государственную структуру и ее бюрократизация предопределили свертывание демократии. Первыми тревогу забили представители «рабочей оппозиции» и группа «демократического централизма». Хотя на XI съезде партии (1922 год) оппозиционные взгляды были осуждены, но антибюрократические настроения внутри партийной элиты нарастали.

Выразителем последних стал Троцкий, который еще в начале 1923 года выступил против совмещения функций партии и советских органов в хозяйственной сфере. В октябре 1923 года он обвинил ЦК в установлении «диктатуры пролетариата», в чем был поддержан «платформой 46-ти», состоявшей в основном из представителей «старой гвардии». В начале зимы того же года Троцкий выдвинул программу «нового курса», направленного на борьбу с бюрократизмом и развитие внутрипартийной демократии. Центральной идеей «нового курса» стало проведение открытых партийных дискуссий и свобода обсуждения коммунистами наболевших вопросов. Троцкий, выступая за обновление старых кадров, одновременно критиковал выдвиженчество и формирующийся на его основе новый управленческий слой. Главным источником пополнения партийных рядов, по его мнению, должны стать партийные ячейки на предприятиях, а еще одним каналом пополнения – учащаяся молодежь, которую Троцкий называл «барометром революции».

Основная атака оппозиции была направлена против большинства Политбюро, где делами заправляла «тройка» в составе Сталина, Зиновьева и Каменева. Ситуацию обострил сам Троцкий, выступивший в работе «Уроки Октября» с новым осмыслением послереволюционных процессов, указав на ошибки своих оппонентов.

В состоявшейся дискуссии Троцкому были предъявлены обвинения в диктаторских замашках, в индустриализме, фракционности и недооценке революционного потенциала крестьянства. XIII партконференция в начале 1924 года подвела итоги дискуссии, завершившейся поражением «троцкизма» и смещением со своих постов сторонников Троцкого. Вместе с тем, аппарат использовал антибюрократические лозунги оппозиции, включив в лозунги политических кампаний «развитие рабочей демократии» и т.п.

До 1923 года не существовало понятия «троцкизм». В 1926 году Г.Е.Зиновьев признал, что сам термин был выдуман в целях политической дискредитации Троцкого. Одновременно была предпринята попытка создания «экономической платформы троцкизма», в чем главную роль сыграла «бухаринская школа». Поводом для начала похода против «экономических извращений троцкизма» послужила статья Е.А.Преображенского «Закон социалистического накопления», в которой шла речь об общих тенденциях развития государственного хозяйства в переходный период. Отмечая условность термина «первоначальное социалистическое накопление», Преображенский проследил тенденцию осуществления первоначального накопления в основном за счет несоциалистических форм. Он отнюдь не ратовал за ограбление крестьянства, а лишь указывал на сочетание различных экономических методов накопления, на комбинирование экономических и политических мер с учетом экономических возможностей и политической целесообразности. Более того, он считал, что неэквивалентный обмен можно произвести почти безболезненно, понижая себестоимость промышленных изделий и соответственно в меньшей степени отпускные цены трестов.

Борьба с «троцкизмом» привела не только к устранению Троцкого с постов председателя РВС и наркомвоенмора, но и к некоторой корректировке экономического и политического курса по отношению к деревне. Главным теоретиком нового курса стал Н.И.Бухарин, который в середине 1920-х годов перешел на позиции экономических методов управления народным хозяйством. Он одним из первых заявил о возможности построения социализма, пусть отсталого и азиатского, в одной стране, главным регулятором формирования которого виделось развитие рыночных отношений и кооперации. На обвинения в том, что это приведет к росту удельного веса кулачества, Бухарин выдвинул идею врастания последнего в социализм через кооперацию. Признавая здоровую конкуренцию и даже сотрудничество различных секторов экономики, он выдвинул теорию затухания классовой борьбы по мере приближения к социализму. Будучи ранее поборником чистоты «диктатуры пролетариата», Бухарин все чаще стал говорить о «рабоче-крестьянской власти». Он же вместе с Калининым стал инициатором кампании по оживлению деятельности местных Советов. В этот период большинство членов Политбюро разделяло бухаринскую программу, о чем свидетельствуют решения XIV партийной конференции в апреле 1925 года. Однако кризис нэпа и международные процессы второй половины 1925 года вызвали очередной раскол в рядах партийного руководства.

На почве недовольства нэпом возникает «новая», или ленинградская оппозиция: все лето на страницах «Ленинградской Правды» печатались статьи, доказывающие превосходство питерского пролетариата. Руководитель ленинградской партийной организации Г.Е.Зиновьев выступил против политики, проводимой по отношению к крестьянству, громя построения Бухарина в своей работе «Ленинизм», и против теории построения социализма в одной, отдельно взятой стране. «Тройка» развалилась: Зиновьев и Каменев развернули кампанию против нового большинства Политбюро, склоняясь к определению советской экономики не как социалистической, а как госкапиталистической. Одновременно они запоздало выступили против бюрократизации партии и усиления роли партноменклатуры во главе со Сталиным. Большое влияние на полемику оказала и международная обстановка: смена революционного подъема стабилизацией и подъемом на Западе.

Отношения внутри Политбюро особенно обострились осенью, когда Зиновьев в брошюре «Философия эпохи», написанной к XIV съезду партии, указал на опасность перерождения власти в условиях нэпа, надежным лекарством против чего мог, по его мнению, стать рост социалистических элементов, а отнюдь не бухаринский лозунг «Обогащайтесь!» Ситуацию до предела накалило письмо Каменева, Зиновьева, Сокольникова и Крупской в ЦК партии в сентябре 1925 года (так называемая «платформа 4-х»), направленное против лозунга «строительства социализма в одной стране». В результате на октябрьском пленуме Зиновьеву было отказано в проведении дискуссии. Также было решено не публиковать «Письмо 4-х», а доклад Каменева «Об основных задачах хозяйственного года» был только принят к сведению.

Неожиданно, за две недели до съезда, вспыхнула дискуссия по вопросам внутренней политики партии, в том числе и по проблемам индустриального развития страны. Нападение на ленинградскую партийную организацию началось с редакционной статьи в «Правде», направленной против редактора «Ленинградской правды» Гладнева и отмечавшей наличие в партии «ликвидаторских шатаний» по вопросу о перспективах социалистического строительства. Дискуссию подстегнула опубликованная в «Правде» резолюция 14-й московской партконференции, в которой прямо говорилось о возможности построения социализма в одной стране. С 8 декабря в печати развернулась кампания против «пораженческих настроений» ленинградцев.

Накануне съезда ЦК обратился к ленинградской организации с письмом, в котором членам Политбюро предлагалось не выступать друг против друга и отмежеваться от позиции Саркиса, Сафарова и Гладнева. Взамен ЦК обещал смягчить в резолюции съезда формулировки резолюций московской партийной конференции. Но оппозиция не пошла на компромисс, и на съезде Зиновьев выступил с содокладом, в котором отстаивал тезис о невозможности окончательно закрепить социалистический строй в отдельной крестьянской стране.

Но выступившая на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 года оппозиция потерпела сокрушительное поражение: на ее стороне фактически оказались лишь ленинградские делегаты. Съезд осудил политические взгляды и действия оппозиции, квалифицировав их как попытку подрыва единства партии и «извращение ленинизма». По предложению Чубаря доклад Каменева о хозяйственном строительстве был снят с повестки дня съезда, как не выражающий линию партии. Тем не менее, съезд принял двойственное решение: с одной стороны, констатировал наличие в партии уклона, недооценивающего кулацкую опасность, а с другой – осудил уклон, который недооценивал роль середняка. При этом в резолюции съезда «левый уклон был оценен как более опасный.

После съезда был организован разгром ленинградской партийной организации специальной комиссией под председательством В.М.Молотова. Еще в дни работы съезда ЦК принял решение о назначении ответственным редактором «Ленинградской правды» И.И.Степанова-Скворцова. 5 января 1926 года ЦК партии утвердил новый состав секретариата Ленинградского губкома и Северо-Западного бюро ЦК во главе со сторонником И.С.Сталина С.М.Кировым. Стали проводиться перевыборы бюро парторганизаций, а затем и райкомов партии, где находились сторонники «новой оппозиции».

Однако с самой оппозицией не было покончено. Более того, весной 1926 года происходит объединение оппозиций в единый блок, который возглавили Троцкий, Зиновьев, Каменев, Крупская, Пятаков, Сокольников и другие представители «старой гвардии». Именно в этот период Троцкий выдвинул теорию перерождения революции, обосновал невозможность строительства социализма в одной стране. Выход из создавшегося положения левые видели в упоре на развитие тяжелой индустрии. В политической и социальной сфере «большевики-ленинцы» делали ставку на демократизацию партии, улучшение жизни рабочих и борьбу против кулачества. В середине 1926 года Зиновьев выступил против кампании «оживления Советов». Оппозиция также выступала под флагом борьбы с назначенчеством.

Основная масса членов партии слабо разбиралась в сущности теоретических расхождений лидеров, более реагируя на повороты в текущей политике. В этих условиях складывалась «генеральная линия» как некое смешение разнонаправленных действий, осуществляемых сталинским аппаратом. Так как попытки оппозиции воздействовать открыто на общественное мнение пресекались, это толкало ее на путь нелегальщины, что в свою очередь, создавало прецедент для политических обвинений и развязывало руки ОГПУ. 6 июня 1926 года в дачной местности по Савеловской железной дороге собралось около 70 коммунистов Краснопресненского райкома Москвы, которые пригласили выступить с докладом о положении в партии М.М.Лашевича. Через 1,5 месяца Сталин связал «дело Лашевича» с Г.Е.Зиновьевым, чтобы отсечь оппозиционеров из Политбюро.

На июльском пленуме ЦК 1926 года в Политбюро произошли перетасовки в пользу сталинской группы: Зиновьев был заменен Рудзутаком, кандидатами стали Андреев, Каганович, Киров, Микоян и Орджоникидзе. В первой половине 1926 г. не проводилась общепартийная дискуссия, но шла активная борьбы в верхах. Но осенью сталинское руководство инсценировало дискуссионную кампанию под флагом борьбы за единство партийных рядов. «Дискуссия», проведенная по отработанной схеме, дала возможность подготовить и поставить вопрос об оппозиции на октябрьском объединенном пленуме ЦК и ЦКК. Пленум принял решение о выводе из состава Политбюро Троцкого и Каменева, а Зиновьев лишился поста председателя ИККИ. Итогом работы XV партконференции, предпринявшей открытую травлю оппозиции, стали тезисы «о возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране» и лозунг в кратчайший исторический срок догнать и перегнать передовые капиталистические страны.

Наступление на оппозицию особенно усилилось в связи с «военной тревогой 1927 года», вызванной осложнением отношений с Англией, Польшей. Китаем и рядом других стран. Весь 1927 год прошел под знаком обвинения оппозиционеров во всех смертных грехах и завершился их изгнанием из партийных рядов. А накануне XV съезда партии по решению ЦК была проведена очередная общепартийная дискуссия, в том числе и по вопросам экономической политики. Оппозиция в контртезисах «Тезисы большевиков-ленинцев (оппозиции) к XY съезду ВКП(б)», опубликованных 25 октября, выдвинула собственную программу индустриализации за счет вложения средств из бюджета, обложения сверхприбыли частных предпринимателей, обязательного займа у зажиточных слоев деревни, режима экономии, умелого использования монополии внешней торговли, иностранных кредитов и концессий.

Проведение дискуссии в условиях развернувшейся «охоты на ведьм» заранее подготовило ее исход: за оппозицию проголосовало 4 тысячи человек, а за ЦК – 724 тысячи. На XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года из партии было исключено 93 видных оппозиционера, а в начале 1928 года большая их группа во главе с Троцким была отправлена в ссылку.