Государственное строительство и первые преобразования в социально-экономической сфере

При анализе первых мероприятий новой власти нельзя не учитывать, что они рождались на сложном пересечении марксистской доктрины и реальных интересов масс. Вряд ли можно отрицать революционный энтузиазм первых месяцев революции, но многое зависело от того, как воспринимало коммунистические идеи малообразованное и некультурное население России. Живая диалектика истории состоит в том, что за действиями миллионных масс всегда стоят люди с их реальными интересами, психологией, моралью и политической ориентацией, определяющими поведение каждого отдельно взятого человека в революционные эпохи. И без учета этих факторов не может быть объективной истории. Известный социолог П.А.Сорокин в работе «Социология революции» подчеркивал, что «во-первых, революция означает смену в поведении людей, их психологии, верованиях и ценностях. Во-вторых, революция знаменует собой изменение в биологическом составе населения, его воспроизводства и процессов отбора. В-третьих, это – деформация всей социальной структуры общества. В-четвертых, революция привносит с собой сдвиги в фундаментальных социальных процессах».

Государственное строительство в Центре и на местах

Практическая реализация большевистских идей осуществлялась под лозунгами диктатуры пролетариата, государственной формой которой были объявлены Советы, не являющиеся таковыми по своему происхождению. Они были, скорее, органами прямой («митинговой»), нежели представительской демократии, т.е. перед большевиками стояла первоочередная задача превращения их в орудие своей партии. Она решалась, прежде всего, повсеместным насаждением единой иерархически организованной советской системы и подчинением или слиянием всех других органов управления с Советами, где коммунисты всеми способами добивались большинства.

С точки зрения демократии, Советы с самого начала несли в себе ряд ограничений: институт «лишенцев» (то есть исключение из советской системы так называемых «эксплуататоров») и неравные избирательные права для жителей города и деревни. Всероссийский съезд составлялся из расчета 1 делегат на 25 тыс. городских избирателей и 1 на 125 тыс. сельского населения. В таком виде советская организация была закреплена в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», принятой на III Всероссийском съезде Советов в январе 1918 г., и в первой советской Конституции, утвержденной V съездом в июле этого же года. Согласно последней, избирательного права лишались следующие категории граждан: а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, живущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома; е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лица, состоящие под опекой; ж) лица, осужденные за корыстные и порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором.

Главные усилия большевиков в организации власти с самого начала направлялись на конструирование системы центральных распорядительных органов, которые должны были быть подконтрольны Советам. Но уже 30 октября 1917 г. Совнарком специальным декретом закрепил за собой право на законодательную деятельность, оговорив полномочия ВЦИК по приостановлению или отмене постановлений правительства. Таким образом, СНК соединил в своем лице законодательные и исполнительно-распорядительные функции. Образованные народные комиссариаты представляли, по сути, прежние министерства Временного правительства, хотя создание коллегий наркоматов, несомненно, стало революционным новшеством, как и принятие решений по всем важнейшим вопросам, рассматривавшимся правительством, простым большинством голосов.

Постепенно большевистское руководство приступило и к созданию собственных революционных органов. Так, уже 2 декабря 1917 г. декретом ВЦИК был учрежден «главный штаб социалистической промышленности» – Высший совет народного хозяйства, в состав которого вошли Всероссийский совет рабочего контроля, Центральный совет фабрично-заводских комитетов и представители отраслевых профсоюзов. Президиум ВСНХ возглавил Н.Н.Осинский (Оболенский), которого в феврале 1918 г. сменил А.И.Рыков. При этом в аппарат ВСНХ были включены прежние государственные регулирующие органы, а также правления крупнейших трестов и синдикатов. На местах создавалась сеть территориальных совнархозов, обладавших определенной самостоятельностью.

Первоначально большевики не планировали создавать органы подавления сопротивления свергнутых классов, считая, что Советы, выборные суды и народная милиция вполне справятся с этим, но надежды не сбылись. В первые дни установления Советской власти в Петрограде в забастовке, руководимой Союзом служащих государственных учреждений, приняли участие около 10 тыс. служащих банков, 6 тыс. почтовых работников, до 5 тыс. телеграфистов, 3 тыс. приказчиков торговых заведений и 20 тыс. конторщиков. Декретом СНК «О суде» от 22 ноября 1917 г. в Советской республике были учреждены революционные трибуналы «для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц». До 11 июня 1918 г. законодательство не предусматривало кассационного обжалования и внесения протестов на приговоры созданных органов суда (приговоры образованного в мае 1918 г. Ревтрибунала при ВЦИК вообще не подлежали обжалованию), а принятая 19 декабря 1917 г. Инструкция революционного трибунала предлагала руководствоваться не законом, а «велениями революционной совести». 26 ноября Петроградский ВРК объявил бастующих чиновников врагами народа, а 7 декабря постановлением СНК была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией (ВЧК), которую возглавил Ф.Э.Дзержинский. Путем арестов, отдачи под суд, конфискации имущества и прочих суровых мер организованный бойкот Советской власти удалось сломить.

Вскоре объем функций ВЧК стал возрастать столь быстро, что комиссия приобрела образ беспощадного орудия большевиков в борьбе со своими противниками. Арсенал средств «карающего меча диктатуры пролетариата» пополнился выдворением за пределы Советской республики, лишением продуктовых карточек и включением в список «врагов народа». Если в первых актах Советской власти, устанавливающих перечень уголовных наказаний, смертная казнь отсутствовала, то 21 февраля 1918 г. в декрете СНК «Социалистическое Отечество в опасности» допускалась возможность применения расстрела на месте за совершение преступления к неприятельским агентам, спекулянтам, погромщикам, хулиганам, контрреволюционным агитаторам и германским шпионам. Именно ВЧК разрешалось внесудебное подавление врагов революции. Хотя 16 июня специальным постановлением НКЮ право выносить приговоры к расстрелу предоставлялось только ревтрибуналам, которым ВЧК должна была передавать задержанных, не существовало никаких гарантий против злоупотребления властью.

Быстрее всего оказался развенчанным миф о возможности замены регулярной армии «всеобщим вооружением народа». Отряды Красной гвардии, находящиеся в распоряжении ВРК, не могли выполнять функции защиты нового государства. Не было возможным и использование старой армии, которую от полного распада удерживал только переговорный процесс с Германией и достигнутое в этом процессе перемирие.

Уже в декабре 1917 г. советское правительство признало необходимость создания новой армии, а 15 января 1918 г. специальным декретом СНК было провозглашено создание РККА на добровольных началах. К маю Красная Армия насчитывала около 300 тыс. человек. Управление военным ведомством было сосредоточено в руках Народного комиссариата по военным и морским делам, а политическое руководство – в руках созданного в сентябре Революционного военного совета Республики (РВСР), во главе которых стоял один человек: Л.Д.Троцкий. С его именем связан процесс профессионализации армии, отмена принципа выборности командиров, привлечение военных специалистов и, наконец, отказ от добровольного набора и переход на всеобщую воинскую обязанность.

Только к весне 1918 г. Наркомату внутренних дел, ответственному за местное управление, удалось оживить этот процесс. Если на местах верховодили большевики, то местные органы (земства, городские думы, союзы и прочие) поглощались Советами на правах отделов, хотя в иных случаях нередкими были конфликты и саботаж. На практике это вело к постановлениям о ликвидации или роспуске старых органов и передаче их имущества Советам.

Так выглядел «слом старой государственной машины и строительство нового советского аппарата» в первые месяцы после Октября. «Период Смольного» завершился переездом правительства в марте 1918 г. в Москву. В целом можно видеть, что в строительстве «нового здания» было использовано значительно больше «кубиков» прежнего устройства империи, чем планировалось накануне переворота: свойственные любому государственному механизму функции либо сохранялись, либо восстанавливались в новой форме.