Большевизация фронта

Если в столице силами Красной гвардии и революционных частей гарнизона задача установления новой власти была решена быстро и успешно, то более сложной оказалась задача привлечения на свою сторону воинских частей, особенно в действующей армии. Меньше всего проблем было с Северным фронтом, чьи части вместе с балтийскими моряками еще до Октября находились под сильным влиянием большевиков и в момент переворота фактически составили его вооруженную опору. При участии войск фронта происходило установление советской власти на северо-западе России и образование Эстляндской и Латгальской советских республик. Ведущую роль в этих событиях, несомненно, сыграл корпус латышских стрелков, которые стали ударной силой большевистского режима и кузницей его руководящих кадров. I съезд солдатских депутатов Северного фронта в начале декабря избрал большевистский комитет фронта (Искомсев), который поручил управление войсками фронта Б.П.Позерну, М.В.Крутову и А.Д.Щербакову. В середине декабря Искомсев объединился с Искоборсевом (Исполнительным комитетом объединенных организаций Советов солдатских и рабочих депутатов тыла Северного фронта) в Верховный совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Северо-Западной области и Северного фронта (Верхосев), ставший высшим органом власти на фронте и в прифронтовом районе. Уже в декабре на Северном фронте началось формирование частей революционной армии.

Однако вопрос о переходе армии на сторону революции во многом решался на Западном фронте, где находилась Ставка. Хотя Главнокомандующий генерал Н.Н.Духонин заявил о своем нейтралитете, однако не без участия Ставки был организован побег из Быхова на Дон группы генералов и офицеров, арестованных за участие в Корниловском мятеже. Воспользовавшись отказом генерала подчиниться декрету об установлении перемирия на фронтах, Совнарком сместил его с поста, назначив преемником Духонина прапорщика Н.В.Крыленко. Дальнейшая история старой армии связана с ее распадом, повальным и массовым дезертирством. Возвращающийся с фронта «человек с ружьем» принимал активное участие в борьбе за власть и в переделе земли.

Зарождение доктринальных основ советской внешней политики

На основании принятого II съездом Советов Декрета и мире, предложившего воюющим странам немедленно начать переговоры о перемирии, 8 (21) ноября 1918 г. наркомат иностранных дел обратился к правительствам стран Антанты с соответствующей нотой. Но на этот призыв в конце ноября откликнулись только государства Четвертного Союза. Сепаратные переговоры завершились подписанием в Брест-Литовске 2 (15) декабря соглашения о перемирии. А на начавшихся переговорах о мире германская делегация в ультимативной форме потребовала отторжения от России территории размером свыше 150 тыс. кв. км. Против подписания такого «похабного мира» выступили «левые коммунисты» во главе с Н.И. Бухариным, требовавшие раздуть пожар революционной войны. Нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий, первоначально придерживавшийся тактики затягивания переговоров, 10 февраля 1918 г. в ответ на германский ультиматум прервал переговоры, руководствуясь формулой «ни войны, ни мира, а армию распустить». В ответ на это 18 февраля германские войска начали наступление, захватив Минск, Полоцк и Ревель. 22 февраля германская сторона, в ответ на советскую телеграмму, предъявила новые, более тяжелые условия мира. В этих условиях Ленин ценой угрозы уйти в отставку сумел добиться от ЦК партии и ВЦИК принятия германских условий мира.

По условиям подписанного 3 марта в Брест-Литовске и ратифицированного IV Чрезвычайным съездом Советов 14 марта мирного договора от России отторгались значительная территория (вместе с Украиной около 1 млн. кв. км) Польша, Литва, часть Белоруссии и Латвии. Советские войска должны были покинуть Лифляндию и Эстляндию, Финляндию и Украину, Аландские острова и округа Карса, Ардагана и Батума. Правительство Советской России признавало мирный договор Центральной Рады с Германией и ее союзниками, а также обязывалось провести полную демобилизацию армии и флота и уплатить контрибуцию в раземре 6 млрд. марок. Хотя Брестский мир был, несомненно, тяжелым бременем для Советской России, но страна получала необходимую мирную передышку, в том числе для создания Красной армии. Тем не менее, очевидно и то, что мир, принесший завершение военных действий, не разрешил ни одной внутренней проблемы.

С первых же установления Советской власти ее внешняя политика отражала стремление соединить две взаимоисключающих линии: ориентацию на мировую революцию и стремление к мирным отношениям с другими государствами. Подписанный Брестский мир ненадолго охладил ультрареволюционные настроения, и уже с осени 1918 г. тезис о мировой революции, подпитываемый революционным взрывом в Центральной и Юго-Восточной Европе, снова выходит на первый план. Летом 1919 г. в очередной раз стало ясно, что революционная волна пошла на спад. Не случайно на VIII партийной конференции и на VII съезде Советов в декабре 1919 г. была поставлена задача «систематически продолжать политику мира». 2 февраля 1920 г. советским правительством был подписан мирный договор с Эстонией – первый мирный договор Советской России с Европейским буржуазным государством. В июле-августе аналогичные договора были подписаны с Литвой и Латвией.