Основная часть

Глава I. Москва как священный символ Отечества

Слова прославленной строевой песни Г.В. Мовсесяна на стихи Р.И. Рождественского: «Священные слова: “Москва за нами!” / Мы помним со времен Бородина…» – с особым волнением исполняемые в Дни воинской славы, неизбежно обращают нас в прошлое, в годы Отечественной войны 1812 года, когда решалась судьба не только русского народа, но и народов всей Европы. Отсюда неизбежно встает вопрос о роли Первопрестольного града в судьбе России. Наиболее глубоко образ Москвы отразился в творчестве и эпистолярном наследии А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, кн. П.А. Вяземского, А.С Хомякова, Ф.И. Тютчева и др. В восприятии русских словесников – властителей дум – Москва открывалась как священный символ русской земли. Эту историческую роль города в 1812 году подчеркнул в своем воззвании император Александра I, обращаясь к жителям московской столицы⁶. Гравюры Москвы⁷, ее жителей, праздничных гуляний и будничной атмосферы начала XIX века запечатлели особый «московский характер». В своей бессмертной комедии «Горе от ума» А.С. Грибоедов подчеркнул: «На всех московских есть особый отпечаток»⁸. В Московском Кремле находился главный храм всей России – Успенский собор. Московский Кремль как икона под открытым небом – немолчный свидетель истории: славного возвышения города и его обороны во время нашествия врагов. Н.В. Гоголь признавался В.А. Жуковскому: «В Москву ты приедешь, как в родную семью. Она предстанет тебе желанной пристанью…», а дипломату А.С. Стурдзе писал: «Москва ближе к родине небесной». Родившийся в Первопрестольной великий русский поэт А.С. Пушкин еще в лицейские годы запечатлел: «Края Москвы, края родные…». 1812 год показал всему миру, сколь непобедима Русская держава, сколь высока решимость русского человека жизнь свою положить на алтарь Отечества, сколь неизменными остаются слова Великого князя Александра Невского: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет!».

Глава II. Россия в преддверии наполеоновского вторжения

Внешняя политика Франции накануне 1812 года явственно убеждает в том, что планы ее императора простираются к мировому господству. На пути к его установлению стала Россия. Организованная Наполеоном антирусская коалиция была масштабной. Ядро сформированной для похода на Россию «великой армии» составила «старая гвардия» Наполеона, военный опыт которой был отточен в боях от Египта до Аустерлица. Во главе армии стояли лучшие маршалы и генералы Франции Л.-Н. Даву, М. Ней, Э. де Богарне, Э.-Ж.-Ж.-А. Макдональд⁹ и др. Портреты работ Модисона, Ф. Жерара, Ланглуа, гравюры Г. Паррена и др. изображают и внешнюю, порою холодную, величавость, и внутренний трагизм полководцев. В России знали о надвигающейся опасности. Юный лицеист А.С. Пушкин в знаменитом стихотворении «Воспоминания в Царском Селе»¹⁰, написанном в 1814 году, запечатлел настроения русских ратников, отправляющихся на поля сражений, со многими Пушкин был лично знаком (Н.Н. Раевский, П.Я. Чаадаев, А.П. Ермолов и др.) и ценил их дружбу всю жизнь.

Военный вихрь 1812 года обращает к началу XIX столетия, где следует искать истоки столь бурно развивающихся для народов Европы и России драматических событий.

В центре внимания авторов работы становится судьба русско-французского союза, инициатором которого стал Наполеон¹¹. Совершенный им военный переворот в 1799 году завершил кровавую эпоху Французской революции. Картины и гравюры, созданные известными мастерами, панорамно изображают трагическую судьбу Франции периода правительства Директории. Юный поэт А.С. Пушкин в своей знаменитой оде «Вольность»¹² вспоминает гибель молодого французского поэта Андрея Шенье: «возвышенный галл» «приветствовал Французскую революцию, но решительно выступил против революционного якобинского террора и был казнен, став жертвой народного самовластья»¹³. Анализу подвергаются некоторые письма Наполеона Ш.М. де Талейрану относительно России, в которых выражена позиция Первого Консула на возможный союз с Россией¹⁴. В свою очередь Талейран ясно дал понять в своих письмах графу Н.И. Панину намерения Франции, подкрепленные реальными действиями такими, как возврат русских пленных «без обмена и со всеми воинскими почестями»¹⁵. Этот жест не остался без внимания русского императора Павла Его внешняя политика, связанная с разрывом отношений с Англией по причине ее захвата Мальты и наложение секвестра на английские суда в российских портах, была выгодна Наполеону, решившему положить конец английскому экономическому владычеству в Европе, склонив при этом Россию на Индийский поход¹⁶. Сохранились портреты атамана В.П. Орлова и его Войска Донского, отправившееся в эту секретную экспедицию. Когда в 1801 году император Павел Петрович был убит вследствие заговора, Наполеон произнес свою знаменитую фразу, имея в виду мощь своего политического оппонента – Англию: «Они промахнулись по мне 3 нивоза, но попали в меня в Петербурге»¹⁷. Международная политика императора Павла I была высоко оценена историком В.О. Ключевским, отметившим в своем труде, что «Этому царствованию принадлежит самый блестящий выход России на европейской сцене»¹⁸. Англия была спасена, а история Европы пошла по другому пути. Наполеон разработал иную стратегию: он готовил теперь удар по России.

В 1804 году из России был отозван французский посол. Наполеон маниакально стал захватывать одно европейское государство за другим, подчиняя политику захваченных стран своим интересам¹⁹. Россия вступила в антифранцузскую коалицию с Англией, Австрией и Швецией. Наполеон развернул свою политику по всей Европе, захватывая одно государство за другим. В 1805 году последовал разгром союзнических войск под Аустерлицем, затем в 1807 году произошло кровопролитное сражение под Прейсиш-Эйлау, а в мае того же года Наполеон разбил русскую армию под командованием Л.Л. Беннигсена в сражении при Фридланде. Созданный гениальным режиссером С.Ф. Бондарчуком бессмертный фильм по одноименному роману гр. Л.Н. Толстого «Война и мир» позволяет прочувствовать трагизм поражения и те настроения, которые начали охватывать тогдашнее русское общество и правящие верхи российского государства.

В России внимательно следили за происходящими военными действиями в Европе. Обращает на себя внимание тот факт, что 12 декабря 1806 года в России были созданы «временные ополчения или милиция» как «временного резерва» регулярной армии. По всем российским приходам было разослано Обращение Святейшего Синода, заканчивающееся анафематствованием Наполеона и призывом вступать в ополчение²⁰. Странной выглядит встреча двух императоров, Наполеона и Александра I, в прусском городе Тильзит²¹. Любопытное ее описание оставил в своих записках «Тильзит в 1807 году» знаменитый герой-партизан Д.В. Давыдов²². М.М. Сперанский в своих письмах к царю проницательно заявил о «вероятности новой войны между Россией и Францией»²³, возникшей с Тильзитским миром. А переписка императора Александра, точнее – его письма императрице-матери²⁴ и сестре Великой княгине Екатерине Павловне²⁵ проливают свет на тайную дипломатию русского императора в отношении Франции. Играя роль союзника Наполеона, Александр поставил на карту свою честь, возбуждая негодование тогда консервативных патриотов А.С. Шишкова, Г.Р. Державина, С.Н. Глинки и даже провинциальных дворян²⁶. Вторая встреча императоров в 1808 году в саксонском Эрфурте также не вызвала понимания в русском обществе, однако совсем иная оценка была дана Тильзитскому и Эрфуртскому соглашениям французскими патриотами. Так, в частности, герцог Жерар Дюрок, самый преданный генерал Наполеона, испытывал немалую панику от непредсказуемости политики императора России Александра I²⁷.

В 1810 году император Александр I назначает военным министром генерала М.Б. Барклая-де Толли, талантливого полководца и человека исключительной честности и порядочности. Стоит упомянуть о том, что благодаря его деятельности была создана при дипломатическом корпусе специальная служба военных агентов (атташе), уже через год принесшая свои результаты, о чем известно из докладов флигель-адъютанта князя А. Чернышова²⁸.