
- •«Сэвидж». В поисках дублера
- •Знакомство
- •«Кинопанорама» и другие
- •«Сэвидж». Пьеса Джона Патрика
- •Учитель
- •Поет Эдит Пиаф
- •Первая встреча с Роммом
- •«Сэвидж» и «Дядюшкин сон»
- •Самозванка
- •Ташкентский Каратаев
- •Клятва Маргариты
- •«Драма» и о. Н. Абдулов
- •Что такое диалектика
- •«Сэвидж». Первый прогон
- •Таиров и «Патетическая соната»
- •Антипырьин
- •Магия таланта
- •Не только актриса
- •«С досадой!»
- •В гостях у а. Г. Коонен
- •Прогулка по Кремлю
- •Катастрофа в космосе
- •Роль в четыре эпизода
- •Что такое искусство?
- •«Сэвидж». Странная любовь к театру
- •Любимый актер
- •Булгаков продолжается
- •Финал для «Синей птицы»
- •«Роман» Эдварда Шелдона
- •«Зоя» и «Батум»
- •«Сэвидж». Что значит партнер?
- •Исповедь провинциальной актрисы
- •Для узкого круга
- •«Сэвидж». Трагедия и фарс
- •Песни на стихи Ахматовой
- •Мумия по просьбе
- •«Сэвидж». Танцевать или нет?
- •Как оскопили человека
- •Хороший Владимир Рапопорт
- •«Сэвидж» и пресса
- •Раневская в «Крокодиле»
- •Чтобы стать грамотным
- •Неисчерпаемость таланта
- •Маяковский. Яншин и Полонская
- •14 Апреля Маяковский нарушил график — поднял ее ни свет ни заря, в восемь она была у него, в десять оделась и буквально оттолкнула его, на коленях умолявшего бросить театр и остаться.
- •Миссис Сэвидж на экране
- •Плоды популярности
- •Письмо Лили Брик Сталину
- •Так какая же у нее судьба?
- •Театр на краю Москвы
- •Дом с бельэтажем
- •Васса Железнова
- •Отпуск в больнице
- •Маршак — поэт
- •Ленинградские гастроли
- •Любимая несыгранная роль
- •Мадам Собакевич предлагает
- •Грустный список
- •Связь времен
- •«Сэвидж». Три финала одного спектакля
- •Свободная!
- •Страхи и отчаяния
- •Говорить без оглядки
- •Мольба Веры Марецкой
- •В каждой шутке есть доля
- •Первый заход
- •Постаревший Онегин
- •Фильмы Вивьен Ли
- •Чехова нужно знать!
- •Бежать из «Моссовета»
- •«Милой Зосе с пожеланием счастья!»
- •От смешного до трагического
- •«Сэвидж». Начало радиозаписи
- •«Знаю, для кого работаю!»
- •«Страшны не деньги, а безденежье!»
- •Из другой оперы
- •Орлова на Дорхимзаводе
- •Сотая «Сэвидж»
- •Гости из Парижа
- •Письма из Ленинграда
- •Короткие истории
- •В цирке на Цветном
- •День рождения в «Кемери»
- •«Свадьба» в Лиховом переулке
- •Листки из дневника
- •Только один день
- •Такой разный Пушкин
- •Пьеса на примете
- •В обществе
- •«Сэвидж». Новые краски
- •Роль в благодарность
- •Концерт в Ташкенте
- •Еще один прогон
- •«Гибель эскадры» в Кремле
- •Расслабьтесь, и будем спать
- •Юбилейная «Сэвидж»
- •Первый раз на эстраде
- •«Замечательный описатель»
- •Листки с чужой мудростью
- •Юрка, Юра, Юрий Александрович
- •Новая роль — новые заботы
- •Еще одна утрата
- •Не очень приличный фарс
- •Застолье в «Подмосковье»
- •Сэвидж со стенда Шанель
- •Дело не в литературе
- •«Как грустно, когда они улетают!..»
- •О пользе псевдонимов
- •Артист умирает дважды
- •Композитор Спендиаров
- •Графиня Лизогуб
- •На свидание
- •Родные пенаты
- •Пластинка Раневской
- •Не надо задавать вопросы
- •Клятва на Воробьевых горах
- •Одна пародия
- •Сваха Островского
- •Подарки от Раневской
- •«Гений он. А вы — заодно»
- •Еще из мира мудрых мыслей
- •Поход на премьеру
- •Между двух огней
- •Встреча в парке
- •Разное восприятие
- •Обыкновенное чудо Валентины Караваевой
- •Ильинский как доказательство
- •Поговорим о странностях
- •Тост Алексея Толстого
- •Новинки из архива
- •«У меня в руках была птица»
- •Создание Шехтеля
- •«Мещане» в Москве
- •Рисует Эйзенштейн
- •Вчера и сегодня
- •Сначала всегда характер
- •Расстаться с Сэвидж?
- •Что случилось потом
- •Последние впечатления
- •Примечания
Песни на стихи Ахматовой
— Жизнь — полосатая — это все говорят. И по-моему, верно, — сказала Ф. Г., когда мы пошли по ее любимому маршруту: кинотеатр «Иллюзион» — Вшивая горка. — Лезть в гору — это, конечно, не несчастье, но для меня необходимость: ноги надо тренировать, а то не смогу ходить по сцене.
Моя недавняя черная полоса, — продолжала она, когда мы взобрались наверх, сели на скамеечку и, отдышавшись, Ф. Г. немедленно закурила, — моя последняя черная полоса началась со смерти Анны Андреевны, потом ушла из жизни «мама» — Павла Леонтьевна, а через год — моя сестра, которая так и не успела привыкнуть к Москве.
С Ахматовой я познакомилась в семнадцать лет. Это значит? Правильно, в 1912 году. Совсем недавно. В Петербурге, конечно. Перед самой поездкой в Париж.
Я пришла с букетиком. Анна Андреевна открыла сама и стояла в дверях царственно-красивая, с челкой, остро-угловатая, как на полотне Альтмана, только в другом, не синем платье.
Мы поздоровались.
— Что это? — удивилась она.
— Это цветы вам — моему поэту.
— Вы пишете сами? — спросила.
— Никогда не пыталась.
— Но собираетесь писать?
— Поэтов не может быть много, — сказала я, и Анна Андреевна почему-то запомнила мой ответ. Позже она не раз, но всегда к месту просила: «Фаина, скажите свою фразу!» Или по-другому: «Ваша фраза нейдет с головы!»
Мы подружились. Может быть, потому, что тогда она еще не была столь известным поэтом и модным тем более. Но цену себе знала — для поэта это необходимо… И вот что удивительно: училась в гимназии я отвратительно, «удовлетворительно» — мой высший бал, а поэзия и хорошая литература уже тогда стали моим настоящим увлечением. Как я открыла для себя Ахматову — ума не приложу. Может быть, все-таки рука судьбы?
Мы шли с Анной Андреевной из Эрмитажа — это уже начало тридцатых. По Миллионной дружно топали солдаты — тогда они назывались красноармейцами, бойиами и командирами. И они громко, с полной отдачей пели:
Эй, комроты! Даешь пулеметы! Лаешь батареи, Чтоб было веселее!
— Комроты — это что? — спросила Анна Андреевна.
— Это командир роты, — пояснила я.
— Да, поэтично, — улыбнулась она. — А все-таки в этом что-то есть: молодые ребята, здоровые, красивые, просят дать им для веселья пулеметы и батареи. И как просят — заслушаться можно. — И вздохнула: — Мои стихи они никогда петь не будут.
Мне показалось, что у нее были очень грустные глаза.
И не знаю, может быть, это мне запомнилось, может, еще почему-то, но поверьте, через несколько дней, абсолютно импровизационно, без всякой подготовки, когда у Анны Андреевны была Таня Вечеслова, блистательная балерина, лучшая Китри в «Дон Кихоте», и еще кто-то из наших общих знакомых, я села за стол и сказала:
— А между прочим, ваши стихи обожают белошвейки и постоянно распевают их, стачивая наволочки.
Я изобразила, как вставила в иглу швейной машинки нитку, откусив и сплюнув ее кончик, взялась за ручку и, вращая ее, довольно гнусаво запела на шарманочный мотив:
Соседка из жалости два квартала, Старухи, как водится, до ворот, А тот, чью руку я держала, До самой ямы со мной пойдет…
Продолжать мне не дали — Анна Андреевна смеялась до слез.
— Нет, нет, подождите, — настаивала я, — у швейки есть еще одна, самая ее любимая песня!
Взяла другую наволочку и, начав делать крупные стежки — наметку, запела на мотив «Бродяга к Байкалу подходит»:
Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.
Это и на вокзалах, и в поездах петь можно — с шапкой… Но меня никто не слышал — смеялись все, а Анна Андреевна вытирала со шек крупные слезы. При случае она не раз потом просила:
— Фаиночка, швейку! Умоляю.