Что скажет грамматика?

Наше путешествие по стране, которую называют Лексика, подошло к концу. Как вы могли заметить, нас больше интересовали в ней не широкие дороги и бескрайние просторы (а область лексики безбрежна), а узкие тропинки, порой весьма запутанные, когда встаёт вопрос: а как выбраться отсюда, какой путь лучший и кратчайший?

С тем же стремлением — найти для себя точные ориентиры и выбрать верный путь — мы отправляемся дальше — в страну Грамматику.

Во многих случаях компасом в пути может служить наше собственное языковое чутьё. Но не всегда мы можем ему доверять, и тогда на помощь мы призовём единые для всех правила грамматики.

Немного о существительных Подайте мне моё стуло ! (колебания в роде имен существительных)

Никто, конечно, не скажет «моё стуло», так как все знают, к какому грамматическому роду принадлежит существительное стул. Но, вероятно, немногим из вас известно, что в XIX в. были в употреблении формы зало и зала в значении «зал». Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.

Речь, таким образом, можно вести о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольер или вольера ? жираф или жирафа ? скирд или скирда ? ставень или ставня ? У одних слов обе формы равноправны, у других — нет. Узнать об этом можно в современных словарях русского языка.

Так, устарели формы женского рода георгина , желатина , погона , рельса , санатория . Теперь в литературном языке используются только формы мужского рода георгин , желатин , погон , рельс (поэтому Поезд сошёл с рельсов , а не с «рельс»), санаторий . В одних случаях формы женского рода заменялись формами мужского рода как более «экономными» (выигрыш — целый слог). В других случаях действовал закон аналогии — «равнение на большинство». Если голову моют шампунем (а не «шампунью»), крышу кроют толем (а не «толью»), то лицо было покрыто вуалью (не «вуалем» — «победила» форма женского рода).

А теперь снова вспомним о стилях языка. Языковые стили — это разновидности языка, связанные с различными сферами деятельности людей, различными условиями человеческого общения. Они характеризуются использованием в каждом из них особых лексических и фразеологических средств, особых грамматических форм и конструкций.

Вспомните, как вы разговариваете у себя дома, с родными и знакомыми, а теперь сравните вашу «неофициальную» речь с ответом на уроке, с выступлением перед какой-либо аудиторией. В первом случае ваша речь характеризуется отсутствием предварительного обдумывания мыслей и отбора языкового материала, непринуждённостью, широким использованием обиходно-бытовой лексики, употреблением грамматических форм и построений, нередко нарушающих литературные нормы. Это разговорная речь. Во втором случае вы чувствуете себя немного скованными, стараетесь внимательно подбирать слова и выражения, строите предложения по образцам, которые вам знакомы из книг, строже следите за соблюдением правильного произношения и ударения. Это книжная речь. Получается, что существуют как бы два языка в пределах одного национального языка, хотя, конечно, до разрыва между разговорной и книжной речью дело не доходит, тем более что между книжными и разговорными элементами находится значительный так называемый нейтральный слой.

Со всем этим мы сталкиваемся не только при отборе лексических средств (различаются слова книжные, нейтральные и разговорные), но и грамматических форм и конструкций. Применительно к вопросу об изменениях в грамматическом роде существительных это выглядит так: наряду с формами книжными или нейтральными имеются формы разговорные, просторечные, профессиональные.

Обратимся к примерам. Так, если нескольким людям предложить образовать форму единственного числа слова туфли , то, по всей вероятности, мы получим два ответа: «туфель» и туфля . И хотя в обувном магазине чаще можно услышать «Разрешите примерить правый туфель », нормативной всё же считается форма женского рода тýфля . Это можно показать при помощи несложной «алгебраической» задачи:

земля  — род. п., мн. ч. земель

х —(?)(?) туфель

Чему равен х ? Очевидно, это форма туфля . А форма мужского рода туфель  — разговорная, причём весьма активная. Один остряк предложил решить вопрос таким образом: если это мужская обувь — то «туфель», если женская — то тýфля . Ему возразили, указав, что тогда мозоль у мужчины — мужского рода, а у женщины — женского рода.

Как, по-вашему, правильно: клавиша или клавиш , манжета или манжет , заусеница или заусенец ? Оказывается, обе формы в каждой паре правильны, но используются в разных условиях. Музыкант скажет клавиша , а техник — клавиш (для него это «наконечник рычажка в разного рода механизмах — пишущей машинке, кассовом аппарате и т.п.»). Мы с вами говорим манжета , имея в виду «обшлаг рукава», а техник предпочтёт форму манжет , потому что это «кольцо для скрепления концов труб». Мы привыкли к форме заусеница  — «задравшаяся кожица у основания ногтя», а в просторечии — заусенец ; в технике тоже в значении «шероховатость, острый выступ на поверхности металла» употребляют форму заусенец .

В парах родовых форм просек  — просека , расценок  — расценка , плацкарт  —плацкарта современными литературными формами считаются вторые (что не мешает, например, проводнику железнодорожного вагона, говоря о билете с плацкартом , использовать профессионально-просторечную форму).

На первый взгляд никаких затруднений не должно вам доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе . Ведь существует простое правило: несклоняемые существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевлённые предметы (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, такси и др.), относятся к среднему роду. Но: слово кофе составляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей , кофий , бытовавшими ранее). Стало быть, кофе вскипел и мы пьём крепкий чёрный кофе (а не «чёрное кофе»). Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна «выравнивать» формы по аналогии, поэтому можно сказать, что сочетание «чёрное кофе» стало уже допустимым вариантом устной речи.