9.1. Эпоха «дворцовых переворотов»

Петр I не оставил завещания и не определил себе преемника согласно собственному указу «О престолонаследии» от 5 февра­ля 1722 г. В результате борьба за трон стала характерной чер­той нескольких десятилетий, получивших название «эпохи двор­цовых переворотов» (В.О. Ключевский). Только в течение 16 послепетровских лет (1725-1741 гг.) на русском престоле сме­нились четыре правителя, не считая целого ряда «первосановников», фактически управлявших государством, добивавшихся влас­ти, как правило, посредством дворянско-гвардейских переворотов.

После кончины первого российского императора трон заняла его супруга Екатерина Алексеевна, ставшая императрицей Екате­риной I (январь 1725 - май 1727 гг.). Ее поддержали сановники «новой волны» и гвардейцы, предусмотрительно приглашенные в Петербург якобы для выдачи задержанной зарплаты. Фактическим правителем стал А.Д. Меншиков. (По некоторым сведениям, имен­но «светлейший» помог Екатерине подделать завещание императо­ра. Согласно ему, Петр I, якобы еще в 1724 г., назначил супругу своей преемницей). После смерти Екатерины, согласно завещанию, царем был провозглашен внук Петра I, Петр Алексеевич (май 1727-январь 1730 гг.). Вся власть при этом сосредоточилась в руках назначенного еще в феврале 1726 г. высшего руково­дящего органа страны -Верховного тайного совета, отстранившего, в свою очередь, и отправившего в сибирскую ссылку «всесильного временщика», Меншикова.

Внезапная смерть от оспы в январе 1730 г. 15-летнего Петра II заставила Верховный совет (в отсутствие наследников) организо­вать поиски кандидатуры на трон. В результате «верховники» ос­тановили свой взгляд на племяннице Петра I Анне Ивановне, вдове герцога Курляндского (февраль 1730 - ноябрь 1740 гг.). Выбор «верховников» объяснялся отсутствием у нее прежде всего каких-либо прочных связей в России, что позволило бы им продо­лжить курс, начатый при Екатерине и Петре II. Однако «затейка» «верховнйков» провалилась. Анна стала са­модержицей. Она «привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развле­чений» (В.О. Ключевский). Десятилетнее правление новой императ­рицы отличалось крайней хозяйственной и государственной неор­ганизованностью, безалаберностью (за исключением сферы сбора налогов и податей из корыстных соображений), морально-нравст­венной распущенностью, отягощенными жестокостью и безнравст­венностью фаворита императрицы, бывшего конюшего, потом ост­зейского помещика Эрнста Иоганна фон Бирона. Атмосфера в стра­не времен «бироновщины» характеризовалась тяжкой подозритель­ностью и страхом на почве бесконечных доносов и шпионства. Тайная канцелярия на основе “слова и дела государева” своими пытками доводила людей до умопомрачения. Понятие «политичес­кая смерть» приобрело прямой смысл: провинившихся перед режи­мом уродовали под пытками до неузнаваемости и перед отправкой в ссылку изменяли им имена и фамилии, стирая всякие представ­ления о несчастном из памяти людей.

Правление Анны закончилось в ноябре 1740 г. по причине ее смерти. Преемником стал сын ее племянницы Анны Леопольдовны, младенец Иван Антонович (ноябрь 1740 - ноябрь 1741 гг.). Ре­гентом был назначен, по распоряжению Анны, Бирон. Одиозность фигуры последнего, вызывавшего ненависть во всех, без исклю­чения, слоях общества, позволила бывшим петровским реформато­рам и кабинет-министрам в правление Анны Ивановны Б.Х. Миниху и А.И. Остерману свергнуть его и отправить в ссылку. Регентшей была назначена Анна Леопольдовна. Позиция дворянства и гвардии за 10 лет «бироновщины» существенно изменилась. Получив от Ан­ны Ивановны льготы и поместья в обмен на «самодержавство», со­циальная элита постепенно осознала противоречие собственных нужд и «немецкого правления» (Бирон, Левенвольде, Миних, Остерман, Шумахер и др.). Интересно, что при Петре I иностранцы работали на пользу России не «за страх, а за совесть» - те же Миних и Остерман.

25 ноября 1741 г. оскорбленное чувство национального досто­инства заставило гвардейских офицеров организовать новый пере­ворот в пользу «своей» императрицы, дочери Петра I Елизаветы.

Елизавета взошла на императорский трон под лозунгом возвра­та к петровским традициям во внутренней и внешней политике. Провозглашенная верность традициям осуществлялась с переменным успехом. В части же укрепления самодержавия и расширения роли и прав дворянства в качестве его социальной базы Елизавета, несомненно, пошла далее своего великого предка.

После ее смерти полоса заговоров не заканчивается. 25 декабря 1761 г. престол занимает назначенный наследником племян­ник Елизаветы Карл-Петр-Ульрих под именем Петра III (1761 - июнь 1762 гг.). Абсолютно не готовый к управлению таким госу­дарством, как Россия, ни по личностным качествам, ни по воспи­танию, Петр III, тем не менее, оставил след в истории Манифестом о даровании вольности и свободы всему российского дворянству от 18 февраля 1762 г. Однако в целом политика горячего поклон­ника прусского короля Фридриха II шла вразрез с истинными инте­ресами страны. Недовольство его правлением вылилось в очеред­ной дворянско-гвардейский заговор 28 июня 1762 г., в результа­те которого императрицей была провозглашена супруга Петра III Екатерина Алексеевна - по происхождению немецкая принцесса София-Августа-Фредерика Ангальт-Цербстская. Она сумела, в от­личие от супруга, завоевать искренние симпатии как при дворе, так и в гвардии в целом. 29 июня Петр III подписал отречение и был отправлен под охраной в Ропшу (20 км от Ораниенбаума), где был убит 6 июля во время инспирированной сообщниками Екатерины братьями Орловыми пьяной драки.

Последний переворот, созревший в XVIII в., был совершен уже в начале ХIХ в. Сын Екатерины II император Павел I, политика которого не отвечала интересам России, а в большей мере - дворянства, был устранен в результате заговора в ночь на 12 марта 1801 г. Престол занял его старший сын, ставший импера­тором Александром I.

Каково же место «эпохи дворцовых переворотов» в русской ис­тории? Каковы истинные причины «тронной лихорадки» и основные черты развития страны в этих условиях?

Монархия петровского и постпетровского времени оставалась мощным стабилизатором социальной напряженности. Петр I и его окружение искренне были убеждены в том, что абсолютное само­державие - гарант социальной стабильности, а истинное благо Отечества и народа - в поддержке самодержавного государства. (Идея была разработана еще в XVII в. С. Полоцким и Ю. Крижаничем и в условиях империи - сподвижником Петра Ф. Прокоповичем). Од­нако баланс общественных сил в результате петровских реформ изменился. Сословие землевладельцев, ранее состоявшее из вот­чинников-бояр и помещиков-дворян, стало единым в результате процессов юридического и социального уравнивания (см. Указ Петра I от 23.03.1714 года “О единонаследии”). Социально-экономическое могущество и политический вес дворян возрастали благодаря и личным качествам тех, кто пребывал на престоле после Петра I, в направлении диктатуры дворянства. Особая роль при этом принадлежала гвардии.

Гвардия была и личной охраной государей, и войском, в пер­вую очередь ощущавшим на себе «монаршие милости» в виде боевых наград и земельных пожалований. В гвардии, даже в рядовых, состояли, как пра­вило, представители знатных дворянских фамилий. Гвардия выполняла функции и военно-полицейской организации (при Анне Ивановне - и жандармские), призванной контролировать действия чиновников центрального и местного управления. Гвар­дия формировалась и функционировала в качестве одного из стол­пов самодержавия. (Вторым столпом становилась чиновная бюрок­ратия, высший и средний слой которой также принадлежал к дво­рянскому сословию). Таким образом, на твердой основе петров­ской Табели о рангах дворянство в лице гвардии становилось не только опорой самодержавия, но и более того, как свидетельст­вует история, могло при необходимости манипулировать самодер­жавием и самодержцами.

В целом дворцовые перевороты не влияли, конечно, на социаль­но-экономическую структуру общества, не меняли и природы госу­дарственного строя. Однако процесс, внешне выраженный в отсут­ствии стабильности в высших эшелонах власти, имел куда как бо­лее глубинные последствия. Следует согласиться с мнением В.О. Ключевского о том, что после Петра произошло нарушение госу­дарственных, юридических и нравственных связей. «Среди этого разрыва меркнет идея государства, оставляя по себе слово в правительственных актах» (В.О. Ключевский). Что собой представ­ляла Россия во второй трети XVIII века? Самодержавнейшая империя без установленной династии; государство, замкнувшееся во двор­це со случайными и быстро меняющимися хозяевами; пестрый по составу правящий, но на самом деле совершенно бесправный и ежеминутно тасуемый класс; придворная интрига, гвардейское вы­ступление и полицейский сыск; общий страх произвола, неуверен­ность в завтрашнем дне (при Анне Ивановне любого дворянина мо­гли прямо с бала увести в «пытошную» по «слову и делу»).

Отсутствие порядка, господство права сильного, а не правого наносили ущерб международному престижу России и вызывали нрав­ственно-психологический дискомфорт в российском обществе.