1.4. Выводы

Написание исследовательского отчета — это, в конце концов, мышление на бумаге, учитывающее точку зрения читателей. Ког­да вы пишете, думая о других, вы уделяете своим идеям то кри­тическое внимание, в котором они нуждаются и которого заслу­живают. Вы освобождаете их от ваших воспоминаний и желаний, с тем, чтобы вы — и другие — могли изучить, развить, объединить и понять их более полно. Мышление в письменной форме для других может оказаться более тщательным, более продолжитель­ным, более согласованным с мнениями людей, имеющих другие взгляды, и более глубоким, чем любой другой вид мышления.

Вы можете, конечно, выбрать менее трудный путь: сделать ровно столько, сколько требуется, чтобы ваш преподаватель ос­тался доволен. Наша книга поможет вам в этом. Но вы обманете сами себя, если на этом остановитесь. Если, напротив, вы найде­те тему, которая вас взволнует, зададите вопрос, на который вы захотите ответить, ваш проект может приобрести очарование тай­ны, разгадка которой вознаградит ваши усилия по ее поиску. Ничто не способствует успеху исследовательского проекта больше, чем ваша увлеченность им.

Мы бы хотели рассказать, как уравновесить вашу веру в цен­ность вашего проекта с необходимостью выполнить требования и какую роль должна сыграть каждая из них. И это особенно спра­ведливо, когда беседа происходит письменно и между коллега­ми-специалистами.

УРОК ВТОРОЙ.

2.1. Беседы между исследователями

Когда мы говорим с другими людьми непосредственно, мы судим о них по тому, насколько хорошо они играют те роли, которые мы приписываем им: внимательно ли слушают, обду­манно ли делают утверждения, прямо ли отвечают на вопросы? То же самое происходит, когда вы читаете: Абрамс сдержан, но неосторожен насчет этого факта. У Куинси хорошие данные, но он чрезмерно обобщает. (Прямо сейчас мы трое ожидаем, что вы выносите суждение о нас.) Но точно так же, как в беседе, эти суждения идут в обоих направлениях: читатели судят об авторе, но и проницательный автор уже заблаговременно вынес сужде­ние о своих читателях, вообразив, кем они могут быть, чем они занимаются, что они знают, что им нужно и чего они хотят. А затем он пользуется этим суждением, формируя то, что пишет.

Например, автор следующих двух фрагментов вынес сужде­ние, что он обращается к читателям, имеющим разный уровень знаний о химии сердечных мышц. Поэтому он представил себя находящимся в очень разных отношениях с ними:

1а. Контроль нарушений в работе сердца с помощью блокаторов каль­циевых каналов может быть наилучшим образом объяснен через понимание роли кальция в активизации мышечных групп. Уп­равляющие белки — актин, миозин, тропомиозин и тропонин — образуют саркомер — основной элемент сокращения мышц.

1б. Нарушение сердечной деятельности происходит тогда, когда сер­дечная мышца сокращается нерегулярно. Когда мышца сокраща­ется, она использует кальций, поэтому мы контролируем нару­шения сердечной деятельности препаратами, называемыми блокаторами кальциевых каналов. Чтобы понять, как они работают, сначала необходимо понять, каким образом кальций влияет на сокращение мышц. Основной элемент сокращения мышц — это саркомер. Он состоит из четырех белков, которые управляют со­кращением мышц, — это актин, миозин, тропомиозин и тропо­нин.

Во фрагменте (1а) автор, похоже, определил себе и своим читателям роли коллег-экспертов, имеющих одинаковый уровень знаний; во фрагменте (16) он определил читателя как человека, который ничего не знает о данном предмете, а себя — как терпе­ливого эксперта, популярно объясняющего сложный вопрос. Если он верно определил своих читателей, то они вынесут о нем бла­гоприятное суждение. Но, когда автор определяет читателей не­верно, он может потерять их доверие, а часто и их желание читать его текст дальше. Если поменять местами читательские аудитории этих фрагментов, то читатель-неэксперт решит, что фрагмент (1а) безразличен к его потребностям, а читатель-эксперт решит, что фрагмент (16) чересчур незатейлив.

В самом деле, авторы не могут не создавать ролей для своих читателей. Поэтому при написании этой книги мы попытались представить себе вас: чем вы занимаетесь, что вы знаете об иссле­довании и волнует ли оно вас вообще. Мы определили вашу роль, создали ваш персональный облик, который, как мы надеемся, вы охотно примете. Затем мы вообразили себя — с нашим персо­нальным обликом, — беседующими с теми «вами», какими вы, в нашем воображении, готовы были бы стать. Это было нелегко, потому что вас «там» очень много, очень разных. Мы надеемся, тем не менее, что сумеем хорошо побеседовать как с теми из вас, кто только начинает свой первый серьезный исследовательский проект, так и с теми, кто уже имеет значительный опыт в своей специальности. Только вы сможете оценить, насколько хорошо мы сумели побеседовать со всеми вами.

Эти персональные облики, которые вы создаете для своих читателей, и отношения, которые вы c ними завязываете, на­столько важны, что о них стоит задуматься задолго до того, как вы начнете планировать черновик. Если вы определите читателей неверно, эта ошибка оставит в первом варианте вашего чернови­ка так много следов, что вам будет нелегко устранить их из его окончательного варианта.