1.2. Отчего богатеют народы?

Задавать такой вопрос немножко неловко, очень уж ответ простои, но и не задать нельзя: вся наша пресса, все телевидение и прочие инструменты «масс-медиа» про нашу далекую от богатства действительность только и шумят — монетаризм, кредиты, платежи, инфляция, девальвация, спад производства, а о главном, о причинах — редко и невразумительно. Это главное — производительность труда. Богатство, процветание, благополучие нравов — все от хорошей работы, от высокой производительности труда.

Производительность труда, это опять истина прописная, зависит от уровня механизации и автоматизации, от энерговооруженности работника, от умно составленного технологического процесса, и еще много от чего. Но самое важное и самое главное слагаемое высокой производительности — особое отношение исполнителя к своему делу в виде старательности, инициативности, увлеченности и т. д. Если человек работать не хочет, никакая энерговооруженность делу не поможет.

Еще со школьного курса истории все знают, что одной из причин падения Римской империи была незаинтересованность рабов в результатах труда. Вот так — от отношения к труду зависят судьбы целых народов и государств, не больше, не меньше. Экономический подъем Англии в XVI веке М. Оссовская [44] связывает с укреплением в массовом сознании протестантской этики, особого отношения к труду: хороший труд — высшая нравственная добродетель, кто хорошо работает — угоден богу.

Таких исторических примеров зависимости экономики и богатства от качества работы можно привести много, и в каждом из них, вплоть до «японского чуда», мы будем сталкиваться с этой идеей: экономический расцвет общества или группы людей непременно связан с какими-то новыми подходами в решении проблемы мотивирования работников. А механизация, компьютеризация или снижение уровня бестолковщины в производственном процессе — вещи несомненно важные, но важнее всего все-таки — отношение человека к работе.

Представьте себе бригаду, отдел или цех, укомплектованный людьми неравнодушными, любящими свою работу и находящими в ней полное удовлетворение. Союзники. Команда. Единомышленники, которые работают не за страх, а за совесть, когда никого не требуется подталкивать, контролировать или заставлять. Приходилось вам видеть такие коллективы? Если приходилось, считайте, что повезло, многие не видели, большая это редкость. Между тем, за морями вроде бы и совсем не редкость, а наоборот. Говорят, в Японии такое добросовестное отношение к работе не такая уж невидаль и бывает даже, что человек не дохаживает свой отпуск, выходит на работу на два-три дня раньше, причем без сожаления, добровольно и испытывая гордость за свою преданность интересам фирмы. Как это происходит? Какой удивительный секрет открыли японцы? Нельзя же всерьез думать, что все жители Японских островов — совестливые и сверхтрудолюбивые, а все население Валдайской возвышенности сплошь лентяи и бездельники. Значит, секрет все-таки есть и понять, в чем тут дело — весьма актуальная и очень непростая задача.

1.3. Что такое высокая мотивация?

Однажды «Комсомольская правда» рассказала удивительную историю [25].

Погибает небольшая сибирская деревенька, подмывает река высокий берег и падают с откоса дома один за другим. Десятилетиями тянулась переписка с властями, но на просьбы и жалобы никто не отвечал, а когда отвечали, то мер все-таки не предпринимали. В очередной весенний паводок смыла река целую улицу. И тогда нашелся спаситель. Старый израненный фронтовик Сергей Кузьмич Горянин взял штыковую лопату и пошел копать обводной канал. В одиночку. Решил пустить речку по другому руслу, подальше от домов.

В первое лето прокопал 30 метров, а весной река унесла еще две избы. Его засыпало в траншее, ему досаждали насмешки односельчан, а он копал и копал. Дело двигалось слишком медленно и Сергей Кузьмич изобрел подъемное устройство:

лез на дно траншеи, насыпал грунт в короб, вылезал, заводил моторчик, с его помощью поднимал короб наверх, опрокидывал, и снова — копал, насыпал, вылезал, заводил, поднимал, вверх-вниз, от зари до зари, без выходных и отгулов. И даже без специалистов по материальному, а также и моральному стимулированию.

На шестой год работы понял, что не успевает: река снесла еще несколько домов, а у него кровь горлом пошла. Ко всем бедам стало ясно, что река по новому руслу идти не хочет. Оставался один выход — сделать плотину. Вы никогда не пробовали плотины строить? Без техники, вручную и в одиночку, старик валит лес, вбивает колья и, нарубив лозы, ныряет на глубину, чтобы переплести частокол и закрепить грунт. Лето короткое, время поджимает, холода настают — воспаление легких, лозой единственный глаз захлестнуло, в больницу попал, пролежал всю зиму. На седьмой год повезло: вода глубоко промерзла, удалось плотину закончить и река пошла, обогнув деревню. Вздохнул фронтовик. Но тут другая беда. В нескольких километрах река споткнулась о стену сплошного леса, уровень воды поднялся выше обычного — снесло плотину. Три года в одиночку рубил солдат лес, семь топоров сломал, одолел преграду.

Десять лет титанической работы, полкилометра канала в четыре метра глубиной спасли деревню. Сергей Кузьмич Горянин победил. Памятников ему не ставили, орденов не давали, про моральное стимулирование люди вспоминают как-то не очень охотно и не всегда. И договор подряда не заключался, бесплатно работал фронтовик. Никто не стимулировал, а мотивация возникла, это обстоятельство особо отметим.

Когда к старости у Ильи Ефимовича Репина стала сохнуть правая рука, он принялся учиться работать левой. Исступленно и яростно, от зари до зари не отходил он от мольберта, буквально падал от изнурения, случалось, на веранде своего дома в Пенатах. Прославленный, признанный, богатый, в возрасте уже приличном — чего ему еще не доставало, откуда такая жертвенная, героическая страсть к работе?

Больше двух лет работал без перерыва, а всего почти четыре года трудился Микеланджело над росписью Сикстинской капеллы. С раннего утра ложился на деревянный настил, его поднимали на канатах под самый купол, и так день за днем, до темноты, пока краски видно, лежа на спине, не согнуться, не разогнуться. Попробуйте денек на досках полежать, не вставая. А два года? В те времена КЗОТ еще сочинить не догадались, право на отдых только еще собирались записать в разных конституциях лет этак через четыреста, а папа Римский был просто заказчиком росписи этой церкви и никакой бригадир стимулированием художника не занимался. Как объяснить, отчего труд перестает быть просто работой, а становится способом бытия, жизненным подвигом, условием счастья, дорогой к постижению смысла жизни?

Примеры высокого отношения к труду, достойные нашего уважения и восхищения, может найти каждый. И в литературе, и вокруг себя, среди родных и знакомых, стоит только оглядеться повнимательней. Но если великий жизненный подвиг удается одному, то он может стать по силам и другому и многим другим. Значит, поняв как это происходит, можно причины повторить и сделать красивую работу обычным, нормальным явлением, доступным каждому, или, во всяком случае, многим. Можно, но до сих пор почему-то не очень получалось. Издавна ищет человечество дорогу к красивой работе, а нашли только одиночки, чьи имена за это навеки в памяти людской. Впрочем, нельзя сказать, что нашли только одиночки. Просто подвижнический труд вовсе не обязательно венчается мировой славой, а настоящих безвестных тружеников вокруг нас немало. Но в то же время, хватает и лентяев, и от этого задача становится еще более интересной:

почему в одних и тех же условиях одним удается, а для других остается неведомым и недостижимым великое счастье удовлетворенности трудом?