Глава 19

Но Руссо и Дидро в эстетике французского просвещения зани­мают особое место потому, что Руссо очень глубоко для своего вре­мени затронул вопросы влияния искусства на социальные пробле­мы, уделив особое внимание воздействию литературы и музыки на жизнь людей, а Дидро внес свой вклад в осмысление практически всех существовавших тогда искусств: живописи, театра трагедии и комедии, скульптуры, музыки, исполнительского искусства, танце­вального искусства, литературы. Он разрабатывал наряду с пробле­мой подражания и проблему правды в искусстве, эстетического и ху­дожественного идеала, проблему действенности искусства, различая их по средствам подражания природе. Дидро писал:

Лишите звук всякой побочной нравственной идеи и вы лишите его красоты. Удержите какой-нибудь образ на поверхности глаза так, чтобы полученное впечатление не коснулось ни разума, ни сердца вашего, и в этом впечатлении не будет ничего прекрасно­го. Есть еще и иное отличие: предмет в природе и тот же пред­мет в искусстве или в подражании. Безжалостный пожар, в огне которого гибнут все... ввергает вас в отчаяние... Пусть пока­жут вам на полотне подобное бедствие, и ваш взор с удовольст­вием остановится на нем¹¹.

В Германии зачинателем эстетики Просвещения, как и вообще эксплицитной эстетики, стал Александр Баумгартен, хотя он так и не успел подойти к проблеме классификации искусств. Однако он и Винкельман подготовили "философско-эстетическую почву" для появления Лессинга и его блестящего труда "Лаокоон, или О грани­цах живописи и поэзии". Лессинг, сильно отличавшийся от Винкельмана по темпераменту и характеру своими решительностью и активной гражданской позицией, предпочитал искусства не пассив­ные, воплощавшие стоически-рабское сознание, а активные, пробу­ждавшие сознание активно-действенное, страстное. Потому он и

¹⁷ Дидро Д. Собр. соч.: В 10 т. — М.-Л., 1947. — Т. 6. — С. 150.

446

ПРОБЛЕМА КЛАССИФИКАЦИИ ВИДОВ ИСКУССТВ

отдавал предпочтение пластическим искусствам, особенно скульп­туре, в которой жизненный материал подавался в кипении страстей и проявлении твердой воли. Он отвергал и классицистскую идею отождествления поэзии с живописью, считая, что такая позиция ограничивает действенные возможности поэзии. Вообще, он по­лагал, что

...искусство в новейшее время чрезвычайно расширило свои грани­цы. Оно подражает теперь, как обыкновенно говорится, всей ви­димой природе, в которой красота составляет лишь малую часть. Истина и выразительность являются его главным зако­ном, и также, как сама природа часто приносит красоту в жертву высшим целям, так и художник должен подчинять ее ос­новному устремлению и не пытаться воплощать ее в большей ме­ре, чем это позволяют правда и выразительность¹*.

Правда и выразительность означали для него показ в искусстве человека, который гармонически сочетает в себе чувство и долг, личные и гражданские интересы. Потому в герое-гражданине искус­ство может и должно раскрывать и его личные человеческие качест­ва. Именно это могут выразить живопись и вообще пластические ис­кусства и поэзия, выявление границ между которыми необходимо для выявления их действенности и определения закономерностей творения в них художественных образов.

Здесь Лессинг подошел к заключению о том, что пластические искусства показывают законченные действия героя, а поэзия пред­ставляет процесс действия и переживаний героя, то есть подошел к тому, что в XX веке разделило искусства на временные и пространст­венные, изобразительные и выразительные. Пластические искусства воспроизводят видимый материальный, то есть телесный мир, через который просвечивает и духовность человека, а поэзия сосредоточи­вает внимание на духовном мире, то есть невидимом.

¹⁸ Лессинг Г.Э. Избр. произв. — М., 1953. — С. 396-397.

447