1.6. О теории деидеологизации общественной жизни

Становление постиндустриального общества в наиболее развитых странах Запада по-новому поставило проблему места и роли идеологии в жизни общества. Растущее влияние науки в жизнедеятельности современного общества, превращение ее в основной фактор социально-экономического развития вызвали к жизни в конце 50-х годов XX ст. теорию деидеологизации общества. Фактически эта теория явилась составной частью концепции постиндустриального общества, разработанной аме­риканскими социологами Даииелом Беллом, Элвином Тоффле-ром, Джоном Гэлбрейтом и другими аналитиками западных стран.

Суть теории деидеологизации общественной жизни заклю­чается в утверждении, что идеология как выражение интересов и устремлений противостоящих друг другу в доиндустриалыюм и индустриальном обществах социально-классовых сил утрачи­вает свое прежнее значение в постиндустриальном обществе. Поскольку в новом обществе ведущей социальной силой стано­вится не класс, владеющий собственностью, а класс профессио­налов, владеющий знанием, то на смену социальным конфлик­там приходит согласие различных профессиональных групп относительно общенациональных интересов. Политика же в та­ком обществе, пишет Д. Белл, «будет не спорами между функциональными группами с экономическими интересами по

1 Цит. По: Манхейм, к. Указ. Соч. С. 271.

поводу распределения национального продукта, а заботой о коммунальном обществе, в частности о малообеспеченных группах населения»¹. В этих условиях на смену идеологиям приходит научно-рационалистический подход к решению конкретных общественных проблем, а на смену идеологам при­ходят научные эксперты.

Следует отметить, что теория деидеологизации возникла не на голом месте, она имеет как свои теоретические истоки, так и объективные основания.

Свое происхождение эта теория ведет прежде всего от мате­риалистической философии Маркса и Энгельса, которые опре­деляли идеологию как «ложное сознание» и противопоставляли ей понимание сознания как результата отражения людьми ре­ального процесса своей жизни, которое по мере преодоления классового деления общества будет освобождаться от ложных элементов, т.е. от идеологического налета. Но главным образом корни теории деидеологизации находятся в социологии зна­ния Манхейма, который противопоставлял осознанную ложь как имманентную черту идеологии и непроизвольные заблуж­дения как неизбежную издержку процесса научного познания. Согласно Манхейму, учение об идеологии включает в себя только те формы «неправильного» и «ложного» восприятия, ко­торые представляют собой осознанные ложь и маскировку, при­меняемые отдельными группами людей для достижения опре­деленных целей; что же касается всех других видов.заблужде­ний, которые не могут быть сведены к более или менее сознательному обману, то они находятся вне учения об идеоло­гии и должны быть отнесены к социологии знания². Такое понимание идеологии предполагает возможность преодоления осознанных «ложных» представлений путем их научной крити­ки и тем самым освобождения сознания от идеологических элементов.

Объективной предпосылкой теории деидеологизации является тот факт, что со вступлением в постиндустриальную стадию западные общества действительно стали более консоли­дированными, прежняя острота социальных противоречий ока-

Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социально­го прогнозирования. М., 1999. С. 492. См.: Манхейм, К. Указ. соч. С. 220-221.

58

В А.. МЕЛЬНИК

Государственная идеология

59

залась в них снятой. Констатируя этот факт, теоретики загово­рили о том/что все те проблемы, которые тщетно пытались ре­шить революционеры и реформаторы, автоматически решаются в ходе научно-технического прогресса. Скачкообразно повышая производительность труда, научно-техническая революция ве­дет к вытеснению тяжелых, опасных и вредных видов труда и повышает уровень жизни, делая элитное по прежним меркам потребление доступным для всех категорий населения. В этих условиях необремененные заботой о хлебе насущном потреби­тели могут организовываться уже не по идейно-политическим мотивам, а главным образом по своим досуговым интересам. Теория деидеологизации отражает снижение значения частных идеологий в новом обществе и выдвижение на приоритетное место теоретических, а по сути, идеологических построений, отражающих общенациональные интересы и цели.

Еще одним фактором, давшим в начале 90-х годов XX ст. новый толчок утверждениям о «конце идеологии», являлось прекращение конфронтации между Востоком и Западом вслед­ствие распада советского блока и самого Советского Союза. Наиболее показательными в этом отношении стали положения, выдвинутые американским философом Ф. Фукуямой в статье «Конец истории?» (1989). «То, чему мы, вероятно, свидетели, — утверждал он, — не просто конец холодной войны или очеред­ного периода послевоенной истории, но конец истории как та­ковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления»¹..Конечно же, рассуждал да­лее Фукуяма, кое-где в третьем мире могут иметь место конфликты, но глобальный конфликт позади, и не только в Европе. Именно в неевропейском мире произошли огромные изменения, в первую очередь в Китае и Советском Союзе. Вой­на идей подошла к концу. Поборники марксизма-ленинизма могут по-прежнему встречаться в местах типа Манагуа, Пхенья­на и Кембриджа (штат Массачусетс), но победу с триумфом одержала всемирная либеральная демократия. «Конец истории печален, — заключает философ. — Борьба за призвание, готов­ность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели,- идеоло-

1 Фукуяма, Ф. Конец истории?//Вопр. философии. 1990. № 3. С. 134-135.

. гическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, — вместо всего этого — экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегае-»мый музей человеческой истории. Я ощущаю в самом себе и за-[ мечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда исто­рия существовала»¹.

I Подобные взгляды на тот момент были широко распростра­нены, их развивали политики и известные представители интел­лигенции в различных странах.

[ И все же выводы упомянутых и других авторов о деидео­логизации общественной жизни, о «конце идеологии» оказа­лись преждевременными. В конце 60-х — начале 70-х годов [прошлого столетия обострение социальных противоречий на (Западе, вызвавшее к жизни движение социального протеста мо­лодежи («новые левые») и новые социальные движения («зеле­нные», «пацифисты», «феминисты» и т.п.), поставило под сомне­ние теорию деидеологизации, и ее авторы были вынуждены [Смягчить свою позицию. Поскольку стал очевидным «идеологи­ческий вакуум», который заполнялся различными оппозицион­ными идейными воззрениями, то был поставлен вопрос об идео­логическом обновлении западного общества. Результатом со­ответствующих усилий стала концепция реидеологизации, кото­рая является одновременно и отрицанием, и своеобразным про­должением теории деидеологизации. Сохранив основной тезис последней — противопоставление науки и идеологии — авторы концепции реидеологизации вместе с тем исходят их того, что общественные науки не способны дать ответы на вопросы о смысле человеческой жизни, о социальных ценностях, идеалах и целях. Ответы на подобные вопросы, считают они, призвана давать идеология. Поэтому авторы данной концепции разработ­ку и обновление идеологии возводят в ранг постоянной задачи по самовоспроизводству общества.

Утверждение же о «конце идеологии» и «конце истории» в связи с окончанием «холодной войны» оказалось ничем иным, как иллюзией. Мир действительно стал другим по сравнению с началом 1990-х годов, но это отнюдь не означало, что ушли в не-

¹ Фукуяма, Ф. //Вопр. философии. 1990. № 3. С. 148.

60

В.А. МЕЛЬНИК

бытие интересы и противоречивые устремления различных групп и общностей как внутри отдельных стран, так и в рамках мирового сообщества. Подобные иллюзии о наступлении эры социальной и международной гармонии ненадолго овладевали сознанием политиков и аналитиков в конце каждого крупного конфликта в XX в. Однако разрешение одних противоречий всякий раз оборачивалось появлением других. После оконча­ния «холодной войны» мир столкнулся с многочисленными этническими конфликтами, новыми противостояниями между государствами и группами государств, интенсификацией рели­гиозного фундаментализма, возрождением неофашистских дви­жений. Главной же особенностью картины мира в начале XXI в., как считает С. Хантингтон, является его деление на две неравные части с несовпадающими интересами — Запад и все остальные (не-Запад), — между которыми нарастает состояние конфронтации'.

В этих условиях о «деидеолргизации» уже никто не вспо­минает. Примечательно, как вышел из положения, в котором оказался один из самых видных авторов теории деидеологиза-ции — упоминавшийся ранее американский социолог Д. Белл. Предисловие к новому изданию своей книги «Конец идеоло­гии» он заканчивает так: «В завершение я скажу: "конец идео­логии" как гигантская историческая смена убеждений и ориен­тиров, на мой взгляд, исчерпал себя. И теперь вновь начинается история» . Итак, деидеологизацией, оказывается, была лишь смена идей и убеждений.

Ныне западные общества в идеологическом отношении являются плюралистическими, в них не только продолжают развиваться идеологии прежних социально-классовых движе­ний, но и получают заметное распространение многочисленные идеологии организаций и движений, создаваемых различными группами населения для выражения и защиты своих интересов. Тем не менее, как отмечает А. Зиновьев, «этот плюрализм можно рассматривать как разделение труда в рамках некоторо­го единства и как выражение индивидуальных различий авто-

¹ Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 34, 282-286.

² Белл, Д. Возобновление истории в новом столетии. Предисловие к новому изданию книги «Конец идеологии»//Вопросы философии. 2002. № 5. С. 25.

Государственная идеология 61^

ров текстов»¹. Центральное место в идеологической разноголо­сице любого современного западного общества занимают «базо­вые» ценности и идеалы, которые разрабатываются специально подготовленными людьми -- философами, социологами, писа­телями, журналистами и т.п. — и которые навязываются значи­тельной части населения самыми разнообразными средствами. «Незыблемыми» базовыми ценностями и определяются рамки идейного плюрализма современного западного общества.

Зиновьев, А.А. На пути к сверхобществу. М., 2000. С. 36

ТЕМА4

СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ БЕЛАРУСИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ