242 В а. Мельник

культуры, формирующихся в процессе становления постиндуст­риального информационного общества.

В контексте данной стратегии на уровне государственной политики следует прежде всего определить характер будущей экономической системы нашего общества. Дело в том, что мно-гоукладность экономики, формирование которой провозглаша­ется едва ли не главным смыслом проводимых в постсоветский период реформ, не есть ни цель, ни задача постиндустриальной модернизации. Опыт индустриально развитых стран Запада по­казывает, что испытанный на эффективность путь развития проходит на одинаковом расстоянии как от тотальной плановой экономики, так и от ортодоксальной либеральной рыночной экономики. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы найти свой, белорусский, путь движения к социально ориентирован­ной рыночной экономике и свой оптимум в соотношении различных секторов производства, роли государства в экономи­ческой жизни, найти место национальной экономики в качестве эффективного звена региональной и мировой экономической системы. В этой связи важно еще раз подчеркнуть различия в путях движения к постиндустриальному обществу стран Запада и Советского Союза.

В западных странах многоукладная экономика свободной конкуренции была той исторически исходной основой, с которой-они начинали свое движение к постиндустриальному обществу. Однако суть этого движения составляли повышение уровня интеграции различных секторов экономики, усиление роли и участия государства в экономических процессах, расширение го­сударственного сектора хозяйствования как путь повышения эффективности производства и как средство снятия социальных антагонизмов, преодоления социальной поляризации общества. В результате на Западе независимой от государства многоуклад­ной рыночной экономики, или либерально-рыночной экономики в ее чистом виде, не существует. Вот свидетельство на сей счет видного западного мыслителя, английского социального филосо­фа Карла Поппера: «То, что Маркс назвал "капитализмом", т.е. не ограниченный законодательно капитализм, полностью сошел с исторической сцены в двадцатом веке»¹.

Поппер, К. Указ. соч. С. 397.

Государственная идеология 243

Экономика Беларуси изначально формировалась и разви­валась как составной элемент высокоинтегрированной экономи­ческой системы СССР. По уровню интеграции советская эконо­мика находилась не между свободным и современным запад­ным рынком, а впереди последнего. По оценкам специалистов, этот уровень, т.е. степень взаимозависимости ее составных частей, в 8—9 раз превосходил соответствующий показатель эко­номики западных стран. Разумеется, в процессе дальнейшей мо­дернизации общества нам достаточно было снять искусствен­ные барьеры, возведенные на пути развития частнопредприни­мательской деятельности, и тем самым открыть путь для формирования регулируемой многоукладной экономики. Но при этом не было никакой необходимости сворачивать государствен­ный сектор экономики, разрушать сложившиеся интеграционные связи и устранять государство из процесса регулирования эконо­мической жизни. Советская экономика нуждалась не столько в разгосударствлении, сколько в ее новейшей научно-технологичес­кой модернизации. Поэтому, направляя и далее общественные преобразования на реализацию задачи практически тотальной •приватизации государственной собственности как якобы не­обходимого условия преобразования нашей экономики в рыноч­ную и ее включения в мировое разделение труда, мы не будем двигаться к постиндустриальному обществу, а окажемся на откатном пути, пути к деиндустриализации нашего общества.

В этой связи представляется важным мнение старшего ви­це-президента, главного экономиста Всемирного банка Дж. Стиг-лица относительно направлений рыночных реформ в странах бывшего советского блока¹. Как известно, эти реформы во мно­гом соответствовали рекомендациям западных экспертов, извест­ных как программа Вашингтонского консенсуса. Она была разра­ботана в 1980-е годы для стран, находящихся на доиндустриаль-ной стадии развития, но осуществляющих переход к рыночной системе хозяйства. Программа была достаточно успешно, с отдельными исключениями, апробирована рядом стран Латин­ской Америки. В соответствии с ее положениями для обеспече­ния экономического роста в первую очередь должны быть осу-

Стиглиц, Дж. Многообразнее институты, шире цели: движение к пост-Вашингтонскому консенсусу// Вопр. экономики. 1998. №8. С. 4-34.

244

В А. МЕЛЬНИК

Государственная идеология

245

ществлены: либерализация торговли, т.е. введение рыночного це­нообразования и снятие ограничений на доступ иностранного капитала; приватизация, т.е. передача неэффективных государ­ственных предприятий в частную собственность и стимулиро­вание частнопредпринимательской деятельности; дерегулиро­вание экономики, т.е. отказ от активного вмешательства госу­дарства в экономические процессы. Как считает Дж. Стиглиц, если эти предложения были разумны с точки зрения проблем, стоявших перед странами Латинской Америки в 1980-е годы, то для стран Центральной и Восточной Европы являлись дезориен­тирующими.

Основанием для такого вывода явились впечатляющие успе­хи в экономическом развитии той группы стран Юго-Восточной Азии (Южная Корея, Китай, Тайвань, Таиланд, Сингапур), кото­рая практически игнорировала установки программы Вашингтон­ского консенсуса. Для последних характерно было не ослабление регулирующей роли государства, а как раз наоборот, активное вмешательство в экономические процессы государства, которое проводило здесь действенное финансовое регулирование, направ­ленное на сокращение дифференциации в доходах различных ка­тегорий населения, развитие образования, поддержание конкурент­ной среды в экономике, стимулирование сокращения технологи­ческого разрыва с наиболее развитыми странами и т.д.

В Японии, например, государственное регулирование распространяется на третью часть экономики, а финансовое и кредитное регулирование — практически па всю экономику. Здесь в течение 1956-1990-х годов было выполнено 10 средне­срочных и долгосрочных экономических планов.

Еще дальше в государственном регулировании экономики продвинулась Южная Корея, где с 1961 г. были разработаны и выполнены шесть пятилеток. Кроме монополии в кредитно-фи­нансовой сфере государство осуществляло в этой стране прину­дительное слияние частных компаний; некоторым фирмам предписывалось покинуть ту или иную сферу деятельности, а между оставшимися четко расписывалась продуктовая, иногда подетальная, специализация.

Суть экономических реформ в Китае, которые руководство этой страны проводит с конца 1970-х годов, состоит не столько в ослаблении регулирующей роли государства, сколько в преодоле-

нии одноукладности экономической жизни. В ходе реформ госу­дарственный сектор экономики, который здесь остается ведущим, дополняется индивидуальным и частным укладами, а также сектором, основанным на иностранном капитале. В результате та­кой политики в течение последних 20 лет в Китае обеспечивается 10-процентный ежегодный прирост производства.

«Восточно-азиатское чудо», считает Дж. Стиглиц, заставля­ет но-новому взглянуть на трансформационные процессы, в том числе переосмыслить роль государства в их обеспечении. Из со­поставления успешного развития стран Юго-Восточной Азии и менее успешных, и даже отрицательных, результатов реформа-ционных процессов в странах Восточной Европы следует, что главная проблема заключается не в том, должно ли быть госу­дарство вовлеченным в экономическую жизнь общества, а в том, каким образом оно должно осуществлять свою регулирую­щую функцию. Основной вопрос, следовательно, состоит не в масштабах участия государства в экономических процессах, а в направлениях и формах его регулирующей деятельности. Опыт тех и других стран показывает, что главное в реформировании экономики не приватизация (как это было в России начала 1990-х годов), а создание конкурентной среды в экономике (как это было в Китае). Принципиальным вопросом является также «не либерализация или дерегулирование, а создание механизма регулирования, обеспечивающего эффективную работу финан­совой системы»¹.

К этому нелишне будет еще раз напомнить, что экономика России до 1917 г. и Советского Союза никогда не была либе­рально-рыночной. Причина этого — наши суровые природ­но-климатические условия, которые объективно предполагают участие государства в организации общественного производ­ства и социальной жизни. Еще в XIX в., если не раньше, ученые установили закономерность, согласно которой в странах с суро­выми природно-климатическими условиями производство — сначала земледелие, а затем и промышленность — изначально являлось делом либо общин, либо провинций, либо централь­ного правительства. Трудоемкая хозяйственная деятельность оказывалась просто не под силу отдельным индивидам или их свободным ассоциациям. И напротив, благоприятные для

¹ Стиглиц, Дж. // Вопросы экономики. 1998. №8. С. 18.

246

ВЛ. МЕЛЬНИК

Государственная идеология 247

индустриальной предпринимательской деятельности условия Средиземноморья — колыбели западной цивилизации — спо­собствовали становлению института частной собственности¹. Этот фактор сохраняется и поныне.

Исчерпывающее представление о влиянии природно-кли­матических условий на экономические процессы в бывшем СССР дает книга А.П. Паршева «Почему Россия не Америка»². Выполненный ее автором анализ убедительно показывает, что реальные энергоемкость и трудозатратность общественного производства на пространстве бывшего СССР и особенно России намного выше, чем в США и других странах Запада, и что никакими политическими или экономическими преобразо­ваниями это обстоятельство устранить невозможно. Им же объ­ясняется некорректность, аналогии по природно-климатичес­ким условиям деятельности скандинавских и европейских стран Содружества Независимых Государств. Поэтому подлин­ная причина того, что наша экономическая система изначально формировалась при господстве коллективной (общинной), а за­тем и государственной форм собственности, кроется не в субъ­ективном выборе формы хозяйствования, а в объективных условиях ведения производства, которые не позволяли разви­вать свободную частнопредпринимательскую деятельность. Данный факт нельзя игнорировать при осуществлении постин­дустриальной модернизации Беларуси. Здесь, равно как и в России, государство и впредь будет решающим фактором орга­низации и регулирования процессов, происходящих в экономи­ческой и всех других сферах общественной жизни.

Ориентация же экономической системы на удовлетворение социальных потребностей всех членов общества, безусловно, является задачей и целью постиндустриальной модернизации. Если экономика Советского Союза с самого начала была ориен­тирована на удовлетворение не столько частного, сколько общественного интереса, то западные страны начали осущест­влять социально ориентированную экономическую политику начиная с «нового курса» американского президента Франкли-

¹ См., например: Маркс, К. Британское владычество в Индии // Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. Т. 9. С. 130-136; Хайек, Ф.А. Указ. соч. С. 53-54.

² Паршев, А.П. Почему Россия не Америка. М., 2000.

на Рузвельта. В результате как на Западе, так и в Советском Сою­зе была заложена инфраструктура экономики будущего постин­дустриального общества — экономики услуг. И нам не следова­ло разрушать или допускать деградацию такой, созданной в со­ветское время, инфраструктуры — учреждений здравоохране­ния, образования, культуры, спорта, досуга, отдыха, туризма и т.п. Теперь же, если мы всерьез намерены двигаться к общес­тву постиндустриального типа, нам придется все это не только восстанавливать, но и поднимать на новый качественный уро­вень.

Таким образом, в современных условиях в качестве стратеги­ческой цели развития Беларуси, как и России, которая может консолидировать и вывести общество на новый этап социального прогресса, выступает общественное устройство постиндустриально­го типа или, если рассматривать только технико-технологические аспекты, общество, основанное на информационных технологиях. Базовыми социальными ценностями такой стратегии развития должны стать свобода, равноправие, справедливость, солидар­ность, сотрудничество и ответственность. Ближайшим резуль­татом ее реализации явится демократическое во всех отношени­ях общество, 'в котором будут доминировать государственный и общественно-кооперативный сектора экономики, использоваться административные и рыночные механизмы регулирования про­изводства, обеспечиваться высокий уровень интеграции между производителями как внутри страны, так и с зарубежными партнерами. Это будет общество, в котором государственная по­литика подчинена созданию условий для удовлетворения всеми категориями граждан своих социальных потребностей и в кото­ром уровень благосостояния человека обеспечивается в соответ­ствии с количеством и качеством его труда.

Необходимо отметить, что Беларусь выбор своего основного стратегического ориентира сделала именно в пользу формирова­ния общества постиндустриального типа. Этот ориентир закреп­лен в ст. 1 Основного Закона страны, которая гласит: «Республика Беларусь — унитарное демократическое социальное правовое госу­дарство». В принимаемых в последующем на государственном уровне программах и концепциях эта формула стала наполняться конкретным содержанием, определяющим задачи экономическо­го, социального, политического и культурного развития страны на