Рэндалл Дэвид Универсальный журналист

Посвящается всем русским журналистам и редакторам, которые научили меня, что существует такое явление, как универсальная журналистика.

Предисловие издателей

Изменения в России и других странах Восточной Европы открыли новые возможности для свободной и независимой прессы. Для поддержки демократии и политики реформ и помощи в развитии независимых СМИ адекватное обучение журналистов играет особую роль.

Мы, основатели Independent Training Consultancy, уже провели несколько интенсивных курсов практической журналистики для 250 молодых профессионалов — газетчиков в России и для 160 коллег в Средней Азии (Алма-Ата).

При организации курсов мы столкнулись с неожиданной проблемой — дефицит учебных материалов, соответствующих новым реалиям. Отсутствие адекватного учебника на русском языке подтолкнуло нас к идее самостоятельно подготовить такую книгу.

Таким образом «Универсальный журналист» стал ответом Independent Training Consultancy на реальные нужды российских и центрально-азиатских журналистов получить соответствующую нашему времени профессиональную литературу. Содержание этой книги, произнесенное многократно устно на курсах, помогло сотням журналистов лучше понимать смысл их профессии и выполнять свой груд с максимальной пользой для себя и общества. Окончательный текст книги написан Дэвидом Рэндаллом, в недавнем прошлом ведущим сотрудником лондонской «Observer», ныне — одним из лучших преподавателей журналистики в России и Центральной Азии и директором компании Independent Press в Москве.

Русская редакция книги была подготовлена Игорем Захаровым, журналистом и редактором с многолетним стажем, основателем Международного центра журналистики в Москве.

«Универсальный журналист» предназначен прежде всего для журналистов, профессионально работающих в средствах массовой информации, студентов и преподавателей факультетов журналистики университетов и институтов России и других стран СНГ.

Как нам кажется, сходные проблемы повышения стандартов газетного профессионализма существуют в средствах массовой информации многих стран бывшего социалистического лагеря, и мы планируем издать «Универсального журналиста» также в Центральной и Восточной Европе.

Эта книга появилась на свет при поддержке многих людей и ряда организаций. Рукопись была создана и переведена на русский язык с помощью программы Tacis Европейского Союза. Издание данного пилотного тиража, редактирование и иллюстрирование книги стало возможным благодаря участию фонда Matra Министерства иностранных дел Нидерландов и голландского фонда Stichting Het Рагооl. Этим организациям мы выражаем свою глубокую признательность.

Аннемик Хоогенбом, директор

Дерк Сауэр, издатель

Глава 1 Универсальный журналист

Первая обязанность прессы — добывать самые свежие и самые точные сведения о происходящих событиях и немедля публиковать их, чтобы они стали достоянием всей нации.

Редактор «The Times», Лондон, 1852

В 1992 году меня пригласили на месяц в Москву — читать лекции о западной журналистике молодым русским журналистам. Не прошло и трех дней с начала моего визита, как мной стало овладевать чувство какой-то неловкости. Через неделю я понял, в чем дело: темы, которую меня попросили осветить, не существовало. Нет такого явления, как западная журналистика.

Точно так же не существует российской журналистики, польской журналистики, болгарской журналистики, французской, нигерийской, голландской, тайской, финской, исландской, бирманской, латвийской журналистики или журналистики Саудовской Аравии. Есть только хорошая и плохая журналистика.

Также не может быть либеральной журналистики, республиканской журналистики, националистической, атеистической, реформистской, сепаратистской, федералистской, феминистской или марксистской журналистики. В том случае, когда журналисты своей работой служат этим или любым другим целям, они — вовсе не журналисты, а пропагандисты. Есть только хорошая и плохая журналистика.

Точно так же не существует элитарной и массовой журналистики, журналистики серьезных изданий и бульварных газет. Не существует коммерческой журналистики или журналистики андерграунда, журналистики государственной или антигосударственной. Есть только хорошая и плохая журналистика.

И та, и другая не знают границ и могут говорить на любом языке. На каждого американского журналиста, ведущего расследование честно, найдется другой, не устоявший перед лицемерной объективностью. На каждого африканского журналиста, артикулирующего правительственную ложь, отыщется другой, рискующий жизнью ради открытия правды; на каждого российского журналиста, расследующего коррупцию, есть другой, зарабатывающий грязные деньги изготовлением скрытой рекламы; и на каждого британца, отделывающегося банальностью под кричащими заголовками, есть другой, пробуравливающий ведомственную таинственность и наглую увертливость правительства. Есть только хорошая и плохая журналистика.

И обе они носят всемирный характер. В каждой культур могут быть свои собственные традиции, у каждого языка — свой особый голос. Но во всем мире для хороших журналистов то, что роднит их, — важнее того, что разделяет. Иные из них способны работать там, где государственный контроль над прессой — это каждодневная реальность, наследие недавнего прошлого, или отрыжка минувших дней. Кто-то трудится там, где информация льется потоком от всех лиц и организаций, а кто-то — там, где каждый факт надо добывать с таким же трудом, как крупицу золота в речном песке. Одни пишут в газетах, выходящих на четырех страницах, другие — в таких толстых, что даже взрослый замучается донести ее до дому. Но хорошие журналисты, где бы они ни находились, всегда будут стремиться одному и тому же: к умной, основывающейся на фактах журналистике, честной в своих намерениях и действиях журналистике, которая служит единственной цели- истинной правде, и которая пишется для читателей кто бы они ни были.

Эта общая цель объединяет их в братство более крепкое, нежели то, которое дается судьбой, определяющей место рождения или жительства. Из этого братства исключаются многие из работающих рядом — те, кто спешит вынести приговор, не дойдя до сути, блюдущие свой интерес вместо интереса читателей, кто пишет между строк, а не в строку, для кого точность — обременительные хлопоты, а преувеличение — инструмент в работе; кто предпочитает туманность ясности, комментарии — информации, а цинизм — идеалам. Иными словами, те, кто кормится с ложечки и плывет по течению вместо того, чтобы заниматься тяжелой, кропотливой, скрытой от посторонних взоров работой — выяснять все как оно есть.

Хорошие журналисты во всем мире одинаково понимают свою роль. Прежде всего, это означает задавать вопросы и сомневаться. Затем:

— Отыскивать и публиковать информацию вместо слухов и измышлений.

— Сопротивляться правительственному контролю или вовсе избегать его.

— Информировать избирателем.

— Тщательно расследовать действия и бездействие правительств, выборных представителей и общественных организаций.

— Исследовать мир бизнеса, обращение с рабочими и покупателями ткачество продукции.

— Облегчать жизнь пострадавшим и тревожить удобно устроившихся, предоставляя свой голос тем, кто лишен возможности быть услышанными.

— Держать зеркало у лица общества, показывая его достоинства и пороки, развенчивая лелеемые им мифы.

— Работать на торжество правосудия, демонстрируя его победы и расследуя поражения.

— Содействовать свободному обмену идеями, особенно — такими, которые идут вразрез с господствующей идеологией.

Стремясь к достижению этих целей, хорошие журналисты могут сослужить обществу большую службу, нежели самые усердные чиновники — ведь они верны не правительствам, а гражданам. Они вооружают людей информацией. Вот потому-то правительства и власть имущие стараются помешать им, заставить замолчать и навешивают на них ярлыки «подрывных элементов». Они такие и есть. Их работа подрывает власть тех, кто лишает общество информации.

Вот поэтому каждый год журналистов арестовывают и убивают. Это — то, что перуанская журналистка Соня Гольденбург назвала «цензурой смерти». И цензура эта ужесточается. В 1982 году во всем мире было убито 9 журналистов, через год — 14, а в 1990 году — 32. Эти зловещие цифры продолжали расти. Еще через год уже 65 журналистов погибли из-за того, что слишком приблизились к правде. За 1993 год 74 журналиста были убиты и 47 похищены. Еще 265 работников прессы были избиты, а 311 — арестованы. В 1994 году в 7 странах мира были убиты 113 журналистов.

Почти все они были репортерами. Именно благодаря репортерам обычно исправлялись злоупотребления и проливался свет на забытое и скрытое. Распространение информации породило новые законы, усовершенствовало устаревшие и низвергло не одно правительство. Репортер, раскопавший факты, и редактор, у которого достало мужества опубликовать их, — вот кто герои журналистики, а вовсе не комнатные аналитики, обозреватели и комментаторы. История прессы знает факты, когда обычные информационные сообщения изменяли ход событий круче, чем передовицы, комментарии, «точки зрения» и анализы, вместе взятые.

Хорошие журналисты бросают вызов рутине и у себя на службе, и за ее пределами. У них есть собственные идеи, они не ограничиваются традиционными методами, они пытаются работать по-новому. Они спрашивают: «Почему мы не делаем так-то и так-то?». Они обращаются к нетронутым темам и ищут новые пути в освещении привычных. Стоит им услышать: «Мы всегда так делали», как они теряют покой. Они не признают освященного временем разделения статей на новости и очерки. Они ненавидят материалы, написанные по схеме. Они отвергают высокомерные уверения о «недоступности уму» читателей каких-то тем и идей. Они считают, что хорошая журналистика — доступна каждому.

И им доступны все секреты мастерства. Универсальные журналисты — не узкие специалисты. Они должны быть готовы к репортажу при любых обстоятельствах, обязаны знать, как делается любой материал, уметь и информировать, и развлекать. Они способны к редактированию, макетированию, разбираются в тонкостях оформления и умеют управлять редакцией, способны воспринимать новые технологии, а также создавать и продавать новые газеты. Они осознают, что самый интересный материал — лишь сырье до тех пор, пока его не породнили с заголовком, иллюстрациями и всем прочим, что делает газету; они понимают также, что газета, пока она не дойдет до читателей, не газета.

Они также отдают себе отчет в том, что недостаточно теоретически разделять эти убеждения и равняться на них в своей работе — они имеют определенные навыки, позволяющие им добиваться этих результатов. Об этом и рассказывается в данной книге — она устанавливает стандарты и раскрывает профессиональные секреты универсальной журналистики.

Многое из того, что содержится здесь, вступает в противоречие с привычными подходами к журналистике, причем самым решительным образом. Причина тому — моя убежденность в собственных идеях, за которой стоят 20 лет журналистской и редакторской деятельности — по большей части в Великобритании, но также в Африке и Европейской России. Кроме того, я читал лекции и знакомился с работой газет и в других странах. Там — сидя на конференции редакторов в Найроби и слушая, как они обсуждают вероятность ареста за публикацию тех или иных материалов, работая вместе с русскими журналистами над их статьями, пока они рассказывали мне о том, как они делают свое дело, — именно там и тогда я осознал не только то, что журналистам каждой страны есть чему научить других, но и то, что существует такая вещь, как универсальная журналистика.

Нужда в ней сейчас ощущается острее, чем когда-либо. Технология и политические перевороты конца 80-х годов сделали новости всемирными — как и их влияние. Все чаще происходит обмен телевизионными новостями (равно как и программами и рекламой) между странами.

Все больше и больше газет доверяют поиск информации только крупнейшим международным агентствам новостей. Сотрудники газет в разных уголках земного шара обращаются друг к другу с просьбами о взаимных услугах. А системы связи нового поколения, наподобие «Интернет», ускоряют этот обмен до нескольких минут.

Те, что я считаю правильными подходами, методиками и приемами, зачастую расходятся с общепринятыми. Но, формулируя их, я далек от желания установить новые столпы истины. Цель этой книги — поколебать местами обветшавшие и погрязшие в цинизме старые убеждения. Цель ее — показать, что существуют пути для честной и думающей журналистики. Цель ее — зажечь хотя бы немногих энтузиастов, возродить хоть немного веры в дело, осаждаемое снаружи врагами свободного слова, а изнутри — теми, кто изменил его высшим принципам.

И если эти слова прозвучат как романтический идеализм — то лишь потому, что я ни разу не встречал хорошего журналиста, который не был бы романтиком и идеалистом. Всех их никогда не переставала восхищать мысль, что каждая страница их газет была вначале чистым листом бумаги. Вот что я хотел сказать своей книгой: лучший способ заполнить эти чистые листы — все время думать о том, что мы делаем и как мы это делаем — а после задаться вопросом, нельзя ли делать лучше.

Журналист — ворчун, критик и советчик, регент при королях и наставник народов. Четырех враждебно настроенных газет надо бояться больше, чем тысячи штыков.

Наполеон