§ 2. Партийно-политический спектр и социальная база основных политических сил в 1945–1947 гг.

Внутриполитическая обстановка, сложившаяся в восточноевро­пейских странах к концу Второй мировой войны, также была весь­ма сложной. Крах профашистских авторитарных режимов, широ­кое участие населения в движении Сопротивления создавали предпосылки для глубоких изменений всей государственно-поли­тической системы. Однако в действительности политизация масс и их готовность к демократическим преобразованиям носила поверхностный характер. Авторитарная политическая психология не только сохранилась, но и укрепилась в годы войны. Для массового сознания по-прежнему было свойственно желание видеть в госу­дарстве гаранта социальной стабильности и силу, способную в крат­чайшие сроки «твердой рукой» решить стоявшие перед обществом задачи¹.

В лоне авторитарной политической культуры формировалась и большая часть новой государственной элиты, пришедшей к власти в восточноевропейских странах. Многие из этих людей посвятили всю жизнь борьбе с прежними режимами, прошли через тюрьмы, каторгу, эмиграцию. Дух борьбы, непримиримого и бескомпромиссного отстаивания собственных идеалов стали законом послевоен­ной политической жизни Восточной Европы. Этому способствова­ло и наследие самой войны, являвшейся столкновением несовмес­тимых общественных моделей, идеологических систем.

Поражение национал-социализма оставило лицом к лицу других непримири­мых противников — коммунизм и либеральную демократию. Сто­ронники этих победивших в войне идей получили преобладание в новой политической элите восточноевропейских стран, но это обе­щало в будущем новый виток идеологического противоборства. Ситуация осложнялась также возросшим влиянием национальной идеи, существованием даже в демократическом и коммунистичес­ком лагерях националистически ориентированных течений. Национальную окраску получила и возрожденная в эти годы идея аграризма, деятельность по-прежнему влиятельных и многочисленных крестьянских партий.

Разнородный партийный спектр, образовавшийся в странах Восточной Европы после войны, и высокий накал идеологической борьбы могли стать достаточной причиной для того, чтобы уже первая волна общественных преобразований оказалась сопряжена с острой конфронтацией всех политических сил. Однако ситуация развивалась совершенно иначе. На последнем этапе войны в подавляющем большинстве восточноевропейских стран начинается процесс консолидации всех бывших оппозиционных партий и движений, образование широких многопартийных коалиций, получивших название Национальных или Отечественных фронтов¹. По мере продвижения Советской армии и вооруженных сил Сопротивления на запад к границам Германии эти политические объединения принимали всю полноту государственной власти.

Довольно быстро проходила коммунизация Болгарии, которая в го­ды войны находилась в союзнических отношениях с Германией и Ита­лией. В 1941 г. Болгария объявила войну США и Британии, но, несмотря на давление Берлина, отказалась объявлять ее Советскому Союзу. Тем не менее, болгарская армия вела боевые действия против Югославии и Греции, добиваясь присоединения частей их территорий. 28 августа 1941 г. после встречи с Гитлером болгарский царь Борис неожиданно умер. Ввиду несовершеннолетия наследника власть в стра­не перешла к регентскому совету по главе с принцем Кириллом. 29 ав­густа 1943 г. новым царем был провозглашен шестилетний Симеон (он так и не был коронован). 26 августа 1944 г. Болгария заявила о своем пол­ном нейтралитете в мировой войне. Болгарское правительство пыта­лось вступить в переговоры с западными державами о заключении ми­ра, но оно не предпринимало мер для разоружения находившихся в Бол­гарии германских войск и не запрещало военный транзит Германии че­рез болгарскую территорию.

5 сентября 1944 г. СССР заявил о состоянии войны с Болгарией, и в Болгарию были введены советские войска. Это позволило активизиро­ваться болгарским коммунистам и другим антигерманским силам. В стра­не было сформировано некоммунистическое правительство во главе с лидером союза «Звено» Кимоном Георгиевым. В него были включены коммунисты, занявшие ключевые посты. Члены регентского совета бы­ли арестованы и казнены.

В ноябре 1945 г. в Болгарии были проведены парламентские выборы, на которых победу одержал Отечественный фронт — коалиция разнородных партий во главе с коммунистами. Но­вый кабинет повторно сформировал К. Георгиев. В ноябре 1946 г. в ре­зультате референдума монархия в Болгарии была упразднена, и страна была провозглашена Народной Республикой Болгарией. Малолетний Симеон и его мать царица Джиованна (она была родом из итальянского королевского дома) выехали в Испанию. 21 ноября 1946 г. в Софию из Москвы прибыл Георгий Димитров, который возглавил бол­гарское правительство¹.

В Румынии с сен­тября 1940 г. власть принадлежала правительству маршала Иона Антонеску, который фактически установил диктатуру. Формально страна ос­талась монархией. Но румынский король Кароль II 6 сентября 1940 г. был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Михая под давлением общественного мнения, возмущенного территориальными потерями, которые Каролю II не удалось предотвратить: в 1940 г. Ру­мыния была вынуждена согласиться на возвращение Советскому Союзу (под давлением Москвы и Берлина) Бессарабии и передачу ему Северной Буковины, уступку Венгрии по второму венскому арбитражу Север­ной Трансильвании, а Болгарии по Крайовскому договору (подписан в г. Крайова, Румыния) 7 сентября 1940 г. – Южной Добруджи. Кароль II был вынужден покинуть страну. Новым королем стал его сын Михай V. Румыния стала союзницей Германии, и в годы войны румынские войс­ка вели боевые действия на территории СССР.

Король Михай V не имел возможности избавиться от Антонеску до августа 1944 г., когда, предвидя скорое вступление советских войск в Бухарест, он со своими сторонниками смог арестовать диктатора, ли­шить его полномочий главы кабинета и назначить новым премьер-ми­нистром генерала Константина Санатеску. 12 сентября Румыния под­писала соглашение о перемирии, в котором союзники признавали, что Румыния не просто вышла из войны, а сама объявила войну Германии и Венгрии.

В ноябре 1944 г. состав румынского правительства были включе­ны коммунисты. Правда, уже с февраля 1945 г. в Бухаресте был сфор­мирован новый кабинет во главе с руководителем Фронта земледель­цев Петру Гроза. Это было уже по существу коммунистическое прави­тельство. Заместитель министра иностранных дел СССР А.Я.Вышинс­кий, исполняя решения декабрьского (1945 г.) совещания СМИД в Мос­кве, был даже вынужден специально посетить Румынию, чтобы добить­ся включения в румынское правительство представителей «историчес­ких» партий — Национал-либеральной и Национал-царанистской — и та­ким образом обеспечить румынскому правительству международное признание. Вообще, исчезновение некоммунистических партий и уста­новление однопартийной системы раньше всех произошли именно в тех странах, где советского военно-политического присутствия либо не было вообще (Албания), либо оно сыграло второстепенную роль в формировании послевоенного порядка (Югославия)¹.

В Венгрии после войны коммунисты были не главной силой. В годы войны власть в стране принадлежала диктатору Миклошу Хорти, который с 1920 г. правил в качестве регента (официально монархия не была упразднена). Венгрия была союзницей Германии по антикоминтерновскому пакту, и венгерские части участвовали в боевых действи­ях на стороне Германии в Югославии и на территории Советского Со­юза. Однако еще в 1943 г. М. Хорти стал искать пути к выводу страны из войны и вступил в контакты с британскими представителями. Весной 1944 г. он даже попытался получить от Гитлера разрешение отозвать венгерские войска хотя бы с одного из фронтов. Берлин ответил гру­бым отказом, а 14 марта в Венгрию были введены германские войска.

В августе 1944 г., когда советские войска вошли в Румынию, и она ка­питулировала, М. Хорти начал переговоры и с Москвой, прося ее согла­сие на совместную оккупацию Венгрии силами СССР и западных союз­ников. В октябре он официально заявил о выходе Венгрии из войны. В ответ на это в Будапешт вошли части имевшихся на венгерской терри­тории германских войск. Сначала они похитили сына М. Хорти, а затем заставили сдаться его самого. М. Хорти вывезли в Германию и помести­ли в концентрационный лагерь, откуда он был освобожден союзника­ми в мае 1945 г. (после чего эмигрировал в Португалию, где умер в 1957 г.). Небольшая часть высших военных чинов венгерской армии перешла на сторону так называемого Дебреценского (создано в декабре 1944 г. в городе Дебрецене) временного правительства, сформированного на коали­ционной основе под патриотическими лозунгами. Дебреценское пра­вительство поспешило объявить войну Германии.

После падения М. Хорти и освобождения Венгрии советскими войска­ми первые свободные выборы состоялись 3 ноября 1945 г. Большинство голосов на них получила Партия мелких хозяев. 1 февраля 1946 г. в Вен­грии была провозглашена республика. Новое правительство с 1946 г. возглавил представитель Партии мелких хозяев Ференц Надь. Комму­нисты участвовали в нем, но не занимали главенствующих позиций¹.

Из всех стран Восточной Европы некоммунистическая альтернати­ва казалась наиболее жизнеспособной в Чехословакии. Здесь сказывались и ее демократический опыт между двумя мировыми войнами, и эконо­мическая ориентация страны преимущественно на Запад, и позитив­ное отношение Москвы к фигуре Эдуарда Бенеша. Москва поддержала его пре­тензии на преемственность довоенного чехословацкого государства, и еще в декабре 1943 г. И.В. Сталин и Э. Бенеш подписали Договор о друж­бе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве. После освобожде­ния Чехословакии от фашизма Бенеш был автоматически восстановлен как полноправный президент страны.

В мае 1945 г. в тюрьме, не дожив до суда, умер низложенный глава бывшего «протектората Богемии и Моравии» Эмиль Гаха. Глава профашистского режима «независимой» Словакии в годы войны Иозеф Тисо был арестован и казнен по приго­вору суда 3 декабря 1946 г. 29 июня 1945 г. был заключен советско-чехо­словацкий договор о Закарпатской Украине. Закарпатье («Русиния», «Подкарпатская Русь»), принадлежавшее в 1920–1938 гг. Чехословакии, а в 1938–1945 гг. – Венгрии (после уничтожения независимой Чехослова­кии в 1938 г.), передавалось Советскому Союзу, который в отличие от межвоенного периода отныне приобрел прямой выход к границам Че­хословакии¹.

Начиная с августа 1945 г. президент Э. Бенеш, используя антигерманские и антивенгерские настроения масс, принял декрет о выселе­нии немцев из западных районов страны и национализировал принад­лежавшие немцам и венграм предприятия и земли (в Судетской облас­ти Чехословакии проживало более 2 млн. немцев, а венгерское населе­ние страны превышало 650 тыс. человек). Послевоенные реформы (осо­бенно в аграрной сфере) в Чехословакии были менее радикальными, чем в других странах народной демократии, и коммунисты до конца 1947 г. вели себя сравнительно умеренно, придерживаясь концепции «чехос­ловацкого пути к социализму». На выборах в Законодательное собрание Чехословакии в мае 1946 г. коммунистам удалось стать первой по влия­нию партией (38% голосов), хотя их победа была обеспечена голосами населенных чешских земель — в Словакии позиции коммунистов были слабее. Словаки настороженно относились к восстановлению единого государства с чехами, опасаясь чешского национализма.

Хотя премьер-министром Чехословакии стал председатель КПЧ Клемент Готвальд (чех), правительство было наполовину некоммунис­тическим, а пост министра иностранных дел в нем занял сын первого президента Чехословакии, словак Ян Масарик — сторонник прозапад­ной ориентации¹.

Более сложно развивалась ситуация в Польше. Во время войны запад­ные области этой страны были включены в Германию, а на восточных было образовано генерал-губернаторство во главе с немецким губер­натором. К концу войны на право представлять интересы польского народа претендовали два польских правительства — одно прозападное эмигрантское в Лондоне (в 1943–1944 гг. его возглавлял лидер Польской крестьянской партии Станислав Миколайчик) и другое — созданное в июле 1944 г. на части освобожденной территории Польши в Люблине просоветское Временное национальное правительство Польши. 22 июля 1944 г. люблинское правительство издало Манифест к польскому наро­ду, в котором оно выразило согласие с изменением послевоенных гра­ниц Польши таким образом, чтобы на востоке они были проведены по «линии Керзона» (границе примерного этнического расселения поля­ков, с одной стороны, и украинцев и белорусов, с другой), а на западе — по рекам Одеру и Нейсе, то есть с включением в Польшу «польских ис­торических земель» в Померании и Силезии. Лондонское правитель­ство было против изменения польских границ. Великобритания и США были склонны поддерживать «лондонских поляков».

В 1944 г. по инициативе США советское правительство согласилось принять в Москве С. Миколайчика с целью поиска компромисса. Миколайчик вступил в переговоры и с представителями люблинского пра­вительства. Эти переговоры ничем не кончились, так как стороны ра­зошлись по двум главным вопросам — «линии Керзона» и конституции 1935 г., восстановления которой добивались лондонские поляки. С. Ми­колайчик вернулся в Лондон¹. После его отъезда события в Польше при­няли трагический оборот.

1 августа 1944 г. прозападные патриотические группы поляков, под­держивавших лондонское правительство, подняли в Варшаве вооружен­ное восстание против германских войск. Оно было начато с учетом на­ступления на Варшаву советских войск и в расчете на их поддержку. Меж­ду тем продвижение советских сил запаздывало. 14 сентября 1944 г. вой­ска СССР заняли один из пригородов Варшавы, и дальнейшее продви­жение остановилось. Военной поддержки восставшим они не оказали. Восстание продолжалось до 2 октября, и было подавлено гитлеровцами. Советскими войсками, стоявшими в это время под Варшавой, командо­вал маршал К.К. Рокоссовский, поляк по национальности. Часть польско­го общества впоследствии возлагала на него вину за неоказание помо­щи варшавскому восстанию.

Надежды лондонского правительства на приобретение политичес­кого плацдарма в Польше были разрушены. В середине осени С. Миколайчик на повторных переговорах с советскими и люблинскими предста­вителями согласился признать «линию Керзона». Но лондонское пра­вительство не согласилось с мнением своего премьера и отклонило про­ект общего соглашения. В ноябре 1944 г. С. Миколайчик подал в отставку.

Советский Союз стал добиваться того, чтобы послевоенный каби­нет в Польше был создан на «люблинской», а не на «лондонской» основе. Ключевое соображение, которым продолжал руководствоваться СССР, было обеспечение признания «линии Керзона». Отступлений в вопро­се о границе советская сторона не допускала. Советские представители считали возможным включение в коалиционное правительство только тех представителей «лондонских поляков», которые были согласны с «линией Керзона».

США и Британия, не отвергая позицию И.В. Стали­на, саботировали формирование польского кабинета на советских ус­ловиях. Только в Ялте они согласились с формулой коалиционного пра­вительства «на люблинской основе» с участием умеренных «лондонцев». Но, опасаясь, что западные союзники откажутся от исполнения достиг­нутых договоренностей, 21 апреля 1945 г. СССР заключил с люблинс­ким правительством военно-политический Договор о дружбе, взаим­ной помощи и послевоенном сотрудничестве сроком на 20 лет. Было ясно, что Москва не допустит формирования коалиционного правитель­ства в Польше вообще, если США, Британия и «лондонские поляки» бу­дут настаивать на ревизии позиции Москвы в вопросе границы. Линия СССР победила.

Свою роль сыграла также отрытая конфронтация между вооруженными отрядами Армии Людовой и Армии Крайовой, которая поставила Польшу на грань гражданской войны. Негативную роль сыграла и активность советских спецслужб — кадры НКВД и СМЕРШа использовались не только для консультирования созда­ваемой польской службы: безопасности УБ, но и для прямого пре­следования бойцов Армии Крайовой¹.

28 июня 1945 г. из состава «люблинских» и «лондонских» поляков был сформирован коалиционный кабинет во главе с социалистом Э. Осубка-Моравским, представлявшим люблинское правительство. С. Миколайчик занял в нем посты вице-премьера и министра земледелия, рас­считывая в перспективе расширить свое влияние, опираясь на попу­лярность среди крестьянства.

Некоммунистические партии в Польше имели много сторонников, и Польская крестьянская партия Миколайчика по численности в 1945 г. превосходила компартию и соцпартию вместе взятые. В соответствии с решениями Потсдамской конферен­ции коалиционное правительство было признано западными держава­ми. В августе 1945 г. СССР подписал уже с новым коалиционным прави­тельством Польши Договор о советско-польской государственной гра­нице, в котором подтверждалось ее прохождение (с некоторыми от­ступлениями) по «линии Керзона»².

Национально-освободительная борьба в Югославии на­чалась сразу же после оккупации страны в 1941 г. в фор­ме выступлений многочисленных партизанских отрядов. Тогда же стали складываться первые организации Еди­ного национально-освободительного фронта Югославии (ЕНОФ), ставшего массовой организацией, объединившей представителей всех патриотически настроенных слоев югославского народа. Наряду с партизанскими отрядами началось формирование будущей регулярной народно-ос­вободительной армии Югославии (в момент освобожде­ния страны от фашистских захватчиков ее численность достигала 800 тыс. человек). В середине 1941 г. появились первые освобожденные от оккупантов территории Юго­славии, на которых стали формироваться новые органы власти, народно-освободительные комитеты. В ноябре 1942 г. было создано Антифашистское вече народного освобож­дения Югославии (АВНОЮ), избран исполком вече, став­ший политическим и организационным ядром националь­но-освободительных сил, объединившим представителей антифашистских политических партий и массовых орга­низаций.

На второй сессии в ноябре 1943 г. АВНОЮ взяло на себя функции высшего законодательного органа страны, тогда же был создан Национальный комитет освобождения Югославии. На сессии было принято решение о создании после освобождения страны демократического федератив­ного Югославского государства, которое «обеспечит полное равноправие сербов, хорватов, словаков, македонцев и чер­ногорцев, всем народам Сербии, Хорватии, Словении, Ма­кедонии, Черногории, Боснии и Герцеговины». III сессия АВНОЮ в августе 1945 г., объявив себя Временной народ­ной скупщиной, приняла Закон о проведении всенародных выборов и созыве Учредительного собрания¹.

В силу решений Крымской конференции начал­ся политический диалог внутренних сил Сопротивления и эмигра­ционных антифашистских сил в Югославии. Национальный коми­тет освобождения, созданный на базе прокоммунистического Национально-освободительного фронта, в марте 1945 г. достиг дого­воренности с эмиграционным правительством Шубашича о прове­дении всеобщих свободных выборов в Учредительную Скупщину (Учредительное Собрание).

Безраздельное преобладание проком­мунистических сил сохранилось в этот период лишь в Албании.

Причиной столь неожиданного на первый взгляд сотрудниче­ства совершенно разнородных политических сил было единство их задач на первом этапе послевоенных преобразований. Коммунис­там и аграриям, националистам и демократам было совершенно очевидно, что наиболее насущной проблемой является формиро­вание самих основ нового конституционного строя, ликвидация ав­торитарных структур управления, связанных с прежними режима­ми, проведение свободных выборов. Во всех странах был ликвидирован монархический строй (лишь в Румынии это произошло позже, после утверждения монопольной власти коммунистов). В Югосла­вии и Чехословакии первая волна реформ касалась также решения национального вопроса, формирования федеративной государ­ственности. Первоочередной задачей являлось и восстановление разрушенной экономики, налаживание материального обеспечения населения, решение насущных социальных проблем. Приоритет подобных задач позволил охарактеризовать весь этап 1945–1946 гг. как период «народной демократии»¹. Однако консолидация поли­тических сил была временной.

Если сама необходимость экономических реформ сомнениям не подвергалась, то методы их проведения и конечная цель стали причиной первого раскола правящих коалиций. По мере стабилизации экономического положения предстояло определить дальнейшую стратегию реформ. Крестьянские партии, наиболее многочисленные и влиятельные в тот момент (их представители возглавляли первые правительства в Румынии, Болгарии, Венгрии), не считали необходимым ускоренную модернизацию, приоритетное развитие индустрии. Они выступали также против расширения государственного регулирования экономики.

Основной задачей этих партий, в целом выполненной уже на первом этапе реформ, было уничтожение латифундий и проведений аграрной реформы в интересах среднего крестьянства. Либерально-демократические партии, коммунисты и социал-демократы, несмотря на политические разногласия, были едины в ориентации на модель «догоняющего развития», стремлении обеспечить рывок своих стран в индустриальном развитии, приблизиться к уровню ведущих стран мира. Не имея большого перевеса в отдельности, все вместе они составили мощную силу, способную добиться изменения политической стратегии правящих коалиций¹.

Перелом в расстановке политических сил произошел в течение 1946 г., когда крестьянские партии были оттеснены от власти. Изменения в высших эшелонах государственного управления привели к корректировке реформаторского курса. Начались осуществление программ национализации крупной промышленности и банковской системы, оптовой торговли, ввод государственного контроля над производством и элементов планирования. Но если коммунисты рассматривали эти реформы как первый шаг на пути к социалистическим преобразованиям, то демократические силы видели в них естественный для послевоенной системы ГМК процесс усиления государственного элемента в рыночной экономике².

Определение дальнейшей стратегии оказывалось невозможным без окончательного идеологического «самоопределения». Немаловажным фактором стала и объективная логика послевоенных экономических преобразований. «Догоняющее развитие», уже вышедшее за рамки периода восстановления экономики, продолжение форсированных реформ в области крупного промышленного производства, структурно-отраслевой перестройки экономики требовало огромных инвестиционных затрат. Достаточных внутренних ресурсов в странах Восточной Европы не было. Эта ситуация предопределила неизбежность растущей экономической отсталости региона от внешней помощи. Выбор должен был быть сделан лишь между Западом и Востоком, а итог его уже зависел не только от расклада внутренних политических сил, сколько от событий на мировой арене.