Могильники, давшие достаточно представительный палеоантропологический материал

Словосочетание «достаточно представительный» не имеет однозначного смысла в антропологической литературе, особенно по отношению к палео- антропологическим выборкам, и диктуется задачами и характером ис- следования. Я условно принимаю нижнюю границу численности в 5 муж- ских и 4 женских наблюдения (исключения оговорены особо), не имея возможности аргументировать ее ничем, кроме соображения о крайней малочисленности находящихся в нашем распоряжении выборок даже при этом очень нестрогом условии.

В то же время выборки из могильников приняты за элементарные единицы, составляющие основу для рассмотрения географической измен- чивости признаков. Популяционная точка зрения при всей условности отождествления могильника с популяцией заставляет отдать им пред- почтение в противовес суммарному подходу, в соответствии с которым опубликована большая часть материалов. Нри таком подходе серии об- разованы с единственной целью увеличения их численности в соответ- ствии с географическим районированием, более или менее условными современными административными границами и т. д. и во многих слу- чаях не соответствуют реальным историко-этническим и даже историко- хозяйственным границам в древности.

Ниже дается перечень использованных могильников с указанием не- обходимой археологической и библиографической информации.

Николаеека (Одесская обл.). Могильник обнаружил типично скиф- ский культурный комплекс и датируется IV—III вв. до н. э.²² Весь палеоантропологический материал реставрирован и описан М. С. Велика- новой²³. Я присоединяюсь к ее критическим замечаниям по поводу се- рии с территории Прутско-Днестровского междуречья, опубликованной А. Доничем в 30-х годах, несмотря на то что эта серия фигурировала в сводной работе Г. Ф. Дебеца и была использована в качестве сравни- тельной в одной из моих работ: памятники, из которых происходят от- дельные черепа, не указаны, датировка поэтому оставляет желать луч- шего, сама серия носит сборный характер. Она, естественно, исключена из рассмотрения. Сборный характер носит и поэтому также не использо- вана небольшая серия из Добруджи и Трансильвании с территории Ру- мынии, описанная румынскими исследователями и фигурирующая в сравнительных таблицах книги М. С. Велпкановой.

Кут {Днепропетровская обл.). Материал изучен Т. С. Кондукторовой и включен ею в сводные средние по скифской серии из Причерноморских степей ²⁴. Могильник, откуда происходят черепа, был раскопан Д. Т. Бе- резовцом²⁵. Он состоял не только из скифских памятников, включал погребения эпохи бронзы и, следовательно, функционировал достаточно

долгое время. Индивидуальные измерения черепов опубликованы Т. С. Кондукторовой в специальной работе ²⁶. В списке местонахождений могильников с палеоантропологический материалом в сводной работе 1972 г. она указывает, что из этого могильника имеется 16 пригодных к изучению скелетов — 7 мужских и 9 женских (с. 23), но в работе 1974 г. опубликованы индивидуальные измерения только 5 мужских и 7 жен- ских черепов далеко не полной сохранности (с. 78—85). К сожалению, указано лишь их происхождение из Днепропетровской области и иден- тифицировать их с черепами именно из Кута можно лишь с помощью списка инвентарных номеров в книге 1972 г. По опубликованным инди- видуальным измерепиям вычислены средние, фигурирующие в табл. 3.

Никополь (Днепропетровская обл.). Материал происходит из раско- пок нескольких исследователей, осуществленных ими в 30-х годах²¹. Он частично погиб во время Великой Отечественной войны, но сделанные Г. Ф. Дебецом измерения по небольшой программе сохранились и были опубликованы Т. С. Кондукторовой²⁸. Сохранившаяся часть материалов была повторно измерена Г. П. Зиневич, которая дополнительно изучила также несколько черепов, не попавших в руки Г. Ф. Дебеца. В резуль- тате ею опубликованы средние по мужским и женским черепам, опира- ющиеся на измеренный ею материал и на измерения Г. Ф. Дебеца²⁹ (Г. П. Зиновия не пишет, правда, получила ли она эти измерения от самого Г. Ф. Дебеца или воспользовалась статьей Т. С. Кондукторовой, где они были опубликованы³⁰). Т. С. Кондукторова отметила в своей книге 1972 г., что в определении пола и в цифровой характеристике между Г. Ф. Дебецом и Г. П. Зиновии имеются в отдельных случаях расхождения. Очевидно, у Г. П. Зинович, работавшей позже и распола- гавшей всей полнотой информации, бывшей и в распоряясении Г. Ф. Де- беца, были какие-то основания для изменения и метрической характери- стики, и половой принадлежности.

Золотая Балка (Херсонская обл.). Этот и три последующих памят- ника хронологически выходят за нижнюю границу намеченного нами временного рубежа — III в. до н. э. Могильник в Золотой Балке иссле- довался несколькими археологами, больше всего М. И. Вязьмитиной, и датируется концом I тысячелетия до н. э.— началом н. э. М. И. Вязь- митина на основании культурной характеристики могильника считает, что он был оставлен преимущественно позднескифским населением, но включавшим в свой состав небольшой процент сарматских и некоторых иных элементов³¹. Весь палеоантропологический материал из раскопок могильника был опубликован Т. С. Кондукторовой в специальной рабо- те ³², на которую мы и опираемся.

Николаевка-Казацкое (Херсонская обл.). Первый палеоантропологи- ческий материал из этого могильника, очень небольшой и обнаруженный еще М. Эбертом в начале века, опубликовал А. Шлиц ³³, но, по мнению М. И. Вязьмитиной, относительно точную датировку имели лишь две трети из описанных им черепов. Раньше, в частности в ранних работах М. Эберта и А. Шлица, могильник назывался Николаевка, но его топо- графическое расположение между селами Николаевка и Казацкое спра- ведливо привело к изменению названия. Не последнюю роль играют и соображения удобства: в Одесской области известны другие памятники с наименованием Николаевка. Датируется могильник первыми веками н. э., в частности Э. А. Сымонович датирует его I— III вв. н. э.³⁴ Весь палеоантропологический материал из могильника был обработан Т. С. Кондукторовой, и первые результаты этой обработки были

включепы в ее книгу 1972 г. Но затем в связи с появлением достаточ- но обширных новых данных палеоантропологии могильника Николаевка- Казацкое была посвящена специальная монография, в которой были опубликованы и индивидуальные данные ³⁵.

Неаполь Скифский (Крымская обл.). Могильник имеет сложный со- став и, строго говоря, образует группу синхронных памятников, по всей вероятности отражающих социальную стратификацию оставившего его населения. Последнее вытекает как из относительной синхронности по- гребений в мавзолее и каменных склепах, с одной стороны, и в грунто- вых ямах — с другой, так и из обнаруженного в мавзолее инвентаря и самого характера захоронений в мавзолее³⁶. Весь палеоантропологиче- ский материал был описан Т. С. Кондукторовой в уже упоминавшейся выше статье. Там же помещены и индивидуальные измерения. Т. С. Кон- дукторова отдельно опубликовала материал из грунтовых могил и по- гребальных склепов. Парадоксальным образом черепа последней группы меньше, чем первой, хотя обычно более высокие слои общества (а по- гребальные склепы, несомненно, принадлежат скифской знати) имели в древности в связи с более оптимальными условиями жизни и лучшие показатели физического развития. Однако серия из склепов и мавзолея малочисленна и различиям в размерах нельзя придавать значения: ста- тистически они недостоверны. Поэтому в таблице фигурируют суммарные данные.

Заветное {Крымская обл.). Проводившая раскопки этого могильника Н. О. Богданова полагает, что он охватывал в своем функционировании несколько столетий и может быть датирован I в. до н. э.— III в. н. э.³⁷ Разнообразные типы могильных сооружений и не менее разнообразный могильный инвентарь свидетельствуют в пользу гипотезы разноэтнич- ности населения, оставившего могильник. Скифский культурный элемент в нем, во всяком случае, чувствуется достаточно сильно. Опубликовав- шая палеоантропологический материал Г. П. Зиневич подчеркивает, на- оборот, морфологическое единство населения³⁸, что может быть истол- ковано как доказательство существования там единой популяции.

В соответствии с выбранным выше критерием численности в 5 муж- ских и 4 женских наблюдения можно было бы включить в наш обзор опубликованный материал из расконок в области среднего течения Дона³⁹. На основании опубликованных Г. Ф. Дебецом индивидуальных данных можно было бы вычислить средние для черепов из могильника Мастюгино. Однако облик культуры здесь не вполне скифский и восхо- дит скорее к локально местным традициям эпохи бронзы. Население среднего течения Дона в интересующую нас эпоху — сирматы античных авторов — отличалось, по-видимому, достаточно резко и от скифов и от сарматов и могло иметь угро-финское происхождение⁴⁰. Кроме того, публикация Г. Ф. Дебеца безнадежно пострадала из-за неаккуратной корректорской работы, осуществленной уже после смерти автора,— из нее выпала таблица лицевых размеров и остались лишь данные по ску- ловой ширине. По форме черепной коробки, как это видно из сохранив- шейся таблицы, морфологические различия между днепровскими скифа- ми и населением Дона значительны. По строению лица, правда, судя по тексту Г. Ф. Дебеца и опубликованным им графикам, различий между ними нет. Все же материал этот ввиду указанных обстоятельств целе- сообразнее в данном случае исключить.

Дальше в определении привлекаемых памятников мы целиком зави- сим от состояния разработки археологических данных и информации,

извлекаемой из письменных источников. Несмотря па заведомо довольно длительное пребывание скифов на Северном Кавказе и в Закавказье, а также на возможность гипотетически связать с ними ряд памятников ⁴ⁱ, бесспорно скифскпх могильников в пределах Кавказа, по-видимому, до сих пор пока не обнаружено, а следовательно, отсутствуют и соответст- вующие палеоантропологические материалы. Упомянутая только что ар- хеологическая и письменная информация переносит нас дальше, в пре- делы сакского мира Средней Азии. К сожалению, в опубликованных палеоантропологических данных также немного таких, которые могут быть приурочены к отдельным могильникам, и в подавляющей своей мас- се они составляют средние по суммарным сериям. Помня об относитель- ной этнической однородности среднеазиатских саков и условности отне- сения к ним тех или иных памятников, следует ограничиться, по-видимо- му, следующими могильниками.

Тагискен (Кзыл-Ординская обл.). В серии работ С. П. Толстова дос- таточно широко и многосторонне были охарактеризованы культурные осо- бенности сакских племен Приаралья⁴². Раскопанный преимущественно М. А. Итиной могильник Тагискен — один из таких сакских памятников, изучение которого помогло значительно расширить и углубить пред- ставления, основанные на более ранних работах С. П. Толстова⁴³. Да- тируется он VII—V вв. до н. э. Палеоантропологический материал из него был дважды описан Т. А. Трофимовой⁴⁴ и затем вошел в сводную работу В. В. Гинзбурга и Т. А. Трофимовой по палеоантропологии Сред- ней Азии, на которую я выше уже ссылался. Женские наблюдения объ- единены ввиду малочислепности с данными по следующему могильнику и представлены в таблице вместе.

Уйгарак (Кзыл-Ординская обл.). Расположенный невдалеке от преды- дущего, этот могильник датируется тем же временем — VII—V вв. до н. э.⁴⁵ Можно думать, следовательно, что речь идет об одновременно проживавших группах родственного населения. Наличие предметов так называемого скифского зверипого стиля, специфического конского убора и соответствующего оружия, т. е. компонентов «скифской триады», дает все основания видеть в этом населении этнический элемент, родственный европейскому скифскому. Палеоантропологический материал из Уйгара- ка описан в указанных работах Т. А. Трофимовой.

Устъ-Буконъ (Восточно-Казахстанская обл.). Могильник раскапы- вался С. С. Черниковым и А. М. Оразбыевым⁴⁶. Датировка его более поздняя, чем двух предыдущих могильников,— V—IV вв. до н. э. Судя по характеру инвентаря, оставившая его группа вела преимущественно кочевой образ жизни. Небольшой палеоантропологический материал из него был описан В. В. Гинзбургом". С. С. Черников высказал предпо- ложение, что курганы, составляющие могильник, принадлежали рядово- му населению, тогда как вожди племени были захоронены южнее, в бо- гатых курганах Чиликской долины. В этом случае к небольшой серии из Усть-Буконя следовало бы прибавить черепа из Чилийских курганов, чтобы получить одну популяциоиную выборку. К сожалению, предполо- жение это трудно конкретно подтвердить, и поэтому осторожнее ограни- читься измерениями черепов, происходящих непосредственно из Усть- Буконского могильника.

Тарым-Кая (Ташаузская обл.). Этот могильник включен в наш об- зор с известной условностью. Он раскопан Б. И. Вайнберг и отнесен к памятникам выделенной ею куюсайской культуры⁴⁸, которую она вклю- чала в широкий круг сакских памятников Средней Азии, а своеобразие

объясняла примесью южных культурных элементов. При полной публи- кации памятников Б. И. Вайнберг изменила свою точку зрения и связы- вает теперь появление этой культуры на территории Древнего Хорезма с переселением этнической группы из северных областей Ирана⁴⁹. Од- нако эта новая точка зрения встретила возражения⁶⁰, в которых сфор- мулирована поддержка гипотезы преимущественно местного, сакского происхождения куюсайской культуры. Кроме упомянутого могильника, кстати сказать характеризовавшегося разнообразием форм погребальных сооружений, был раскопан еще один — могильник Тумек-Кичиджик. Он расположен примерно в 40 км от могильника Тарым-Кая и возник рань- ше его приблизительно на столетие: первый из них датируется VII— VI вв., второй — VI—V вв. до н. э. Палеоантропологический материал из обоих могильников описан Т. А. Трофимовой, но ввиду малочислен- ности черепов из могильника Тумек-Кичиджик используется только ма- териал из могильника Тарым-Кая⁵¹.

Памирская I {Горно-Бадахшанская обл.). Этот могильник, как и по- следующий, относится к обширной группе захоронений, раскопанных на территории Восточного Памира А. Н. Бернштамом ⁵². Отнесение могиль- ника к кочевой сакской культуре не вызывает сомнений. Краниологиче- ский материал был описан В. В. Гинзбургом⁵³. Однако он включил в опубликованные им средние по мужской группе единичные черепа из других могильников, и поэтому мужские средние, фигурирующие далее в таблице, пересчитаны по опубликованным им индивидуальным данным. Время бытования могильника охватывает довольно длительный отрезок: ранние курганы А. Н. Бернштам датировал V—IV вв., поздние — II— I вв. до н. э. Курган 10 этого могильника Б. А. Литвинский датирует даже VI в. до н. э.⁵⁴ Черепа происходят и из ранних и из поздних кур- ганов, но этим обстоятельством при малочисленности серии приходится пренебречь.

Акбеит {Горно-Бадахшанская обл.). А. Н. Бернштам в отчете, на ко- торый мы только что сослались, датировал этот могильник, как и подав- ляющее большинство аналогичных ему памятников, V—-IV вв. до н. э. Позже он сдвинул нижнюю границу на одно столетие и стал датировать сакские курганы Восточного Памира VI—IV вв. до н. э.⁵⁵ Позже появи- лось предложение вернуться к первоначальной, несколько более поздней и узкой датировке А. Н. Бернштама ⁵⁶. Б. А. Литвинский, в целом согла- шаясь в цитированной работе с этой датировкой, несколько расширяет ее и предлагает дату V—III вв. до н. э. Мы принимаем именно ее, как по- следнюю и основанную на гораздо более полных, чем у А. Н. Бернштама, данных, в том числе и по Акбеитскому могильнику, полученных в ходе самостоятельных раскопок. Первая небольшая палеоантропологическая серия из раскопок Акбеитского могильника, привезенная еще А. Н. Берн- штамом, была описана В. В. Гинзбургом черепа из раскопок Б. А. Лит- винского изучены и опубликованы Т. П. Кияткиной⁵⁸. Опубликованы только суммарные по авторам (отдельные материалы В. В. Гинзбурга и Т. П. Кияткиной) и, как итог, по сакам Восточного Памира в целом, но имеющиеся в работах индивидуальные измерения отдельных черепов по- зволили получить средние по интересующему нас могильнику.

Туэкта и Шибе {Горно-Алтайская авт. обл.). Ввиду малочисленности палеоантропологических материалов с территории Горного Алтая и одно- временно их значительной морфологической специфики, определяющей их важность в сравнительном сопоставлении, данные объединены, что

стало возможным благодаря территориальной и культурной близости памятников. И в этом случае мы не получаем сколько-нибудь представи- тельной женской группы. При вычислении средних по мужским черепам использована также величина скулового диаметра, опреде- ленная на мужском черепе из второго Башадарского кургана, располо- женного поблизости от Туэкты и Шибе. Вопрос о датировке последнего кургана выдержал длительную дискуссию, начиная с первой публикации автора раскопок М. П. Грязнова, отнесшего курган к началу н. э.⁵* Такая датировка была поддержана многими авторитетными исследовате- лями, С. И. Руденко в цитированных работах возражал против нее, от- неся курган к первой половине IV в. до н. э. Сейчас после образцовых по тщательности работ Л. Л. Барковой вопрос можно считать безогово- рочно решенным в пользу V—IV вв. до н. э.⁶⁰ Таким образом, и хроно- логические противопоказания для объединения материала из Туэкты и Шибе отпадают. После публикации измерений по краткой программе в сводной работе по палеоантропологии СССР Г. Ф. Дебеца черепа из Туэкты были измерены повторно по более полной программе ⁶¹. Измери- тельные данные еще об одном черепе из Туэкты и описание черепа из второго Башадарского кургана опубликованы С. И. Руденко в 1960 г. Череп из Шибе включен в подсчет по измерениям Г. Ф. Дебеца.

Курай и Уландрык {Горно-Алтайская авт. обл.). По той же причине — малочисленности материала — в данном случае осуществлено объедине- ние его из памятников, разделенных десятками километров. Но они близки хронологически и культурно, перевал между Курайской и Чуй- ской долинами легко преодолим, морфологические особенности населения практически почти тождественны, и поэтому условно его можно отнести к одной популяции. Могильник Курай обстоятельно охарактеризован в монографии раскопавшего его С. В. Киселева ⁶\ автор раскопок Улан- дрыкского могильника — В. Д. Кубарев опубликовал лишь предваритель- ные сообщения⁶³. Для вычисления средних (сколько-нибудь представи- тельные данные имеются только по мужским черепам) были использова- ны мои измерения черепов из Курая⁶⁴ (до этого, как и черепа из Туэктинских курганов, они были по краткой программе измерены Г. Ф. Дебецом) и специальная публикация по черепам из Уландрыка⁶⁵. Из последнего могильника имеется дополнительный палеоантропологиче- ский материал из раскопок В. Д. Кубарева последних лет, пока не описанный и хранящийся в Институте истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР в Новосибирске.

Тагарская культура (Хакасская авт. обл.). Это тот редкий в палеоан- тропологии случай, когда антрополог страдает не от недостатка и дефек- тов материала, а от его обилия. Если мы введем в наш обзор все данные по отдельным тагарским могильникам, то они подавят всю остальную информацию. Различия между популяциями, оставившими могильники, неоднократно отмечались⁶⁶, но морфологически они незначительны, не носят направленного характера и географически малоотчетливы, по- этому интерпретация их всегда вызывала дискуссию, не получившую' однозначного разрешения до сих пор. То же, впрочем, можно повторить и про археологические варианты внутри тагарской культуры ⁶⁷. В общем, несмотря на все отмеченные морфологические различия, очевидно, что подавляющую массу тагарского населения на всех этапах его развития составляли длинноголовые умеренно массивные европеоиды, что и нахо- дит отражение в общих средних по громадной тагарской серии, находя- щейся ныне в нашем распоряжении^е8. Они и фигурируют в таблицах,

хотя рассмотрение всего тагарского населения в качестве единой попу- ляции, конечно, условно.

Выше уже было упомянуто об ощутимом морфологическом своеобра- зии населения, оставившего синхронные перечисленным могильные па- мятники в Туве. Добавлю, что из них получен громадный по объему и разнообразный по культурной принадлежности палеоантропологический материал, не только не изученный, но и не разобранный полностью до сих пор. Предшествующие исследования выявили не только морфологи- ческое своеобразие тувинского населения скифского времени по сравне- нию с тагарским, но и его заметный краниологический полиморфизм⁶⁹. При наличии такого полиморфизма, очевидного уже по имеющимся чрез- вычайно ограниченным фактическим данным, можно ожидать, что новые обильные материалы, уже добытые раскопками и ждущие исследователь- ской обработки, существенно расширят наши знания об антропологиче- ском составе населения Тувы в скифское время, а в этих обстоятельствах любая экстраполяция информации, полученной на основе изучения не- большого материала из одного или даже нескольких могильников, на Туву в целом будет неправомерной. Поэтому вся проблема палеоантропологии Тувы и Монголии в скифское время оставлена в данном случае за пре- делами рассмотрения до специального исследования, которое опиралось бы на оригинальные вновь добытые данные.

Распространение могильников, из которых происходят использованные серии, показано на рис. 12. Средние по сериям суммированы в табл. 3, 4. Программа измерений стандартна и почти целиком определяется набо- ром признаков, обычно фигурирующих в советских краниологических публикациях последних лет. Исключение составляют вычисленные по средним черепной и лицевой модули — геометрические средние трех че- репных размеров в первом случае и двух лицевых во втором.