84 Schott l. Zur Palaodemographie der hochmittelalterlischen Siedlung von Beckahn. (Отдельный оттиск, б/г.)

³⁵ Shloukal M. Ileidnische Elemente im Leben ler Bevolkerung des grofimahrischen Mikulcice auf Grund der Befunde an Begrabnisstatten//Homo. 1962. Bd. 13, N 3.

^Sf Великанова M. С. Антропологический материал Вьгхватинского могильника // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1961. Т. 84.

Историческая антропология: проблемы и перспективы

Место исторической антропологии в системе антропологии

Антропология в ходе развития неоднократно «меняла свое лицо»: она то выступала чисто морфологической дисциплиной, близкой к анатомии, и поэтому, естественно, ограничивала круг исследований трактовкой лишь биологических особенностей человека; то в виде философской антрополо- гии входила в число гуманитарных дисциплин, начиная рассматривать философскую сущность человека п игнорируя его биологические свойст- ва. В обоих случаях это был отход от традиционного облика науки. Ее главные задачи в свое время сформулировали основатели научной антро- пологии И.-Ф. Блюменбах, К. М. Бэр, П. Брока, П. Топинар и др.: это — изучение происхождения человека и естественноисторической ди- намики человечества. В соответствии с таким ее пониманием антрополо- гия стала осознаваться как биологическая наука (стоящая в одном ряду с зоологией и ботаникой), основная особенность которой заключается в том, что в своих конкретных исследованиях она широко использует ис- торико-этнологические и археологические данные. И поныне в странах, где распространен английский язык, в отличие от общеевропейской тра- диции антропологию объединяют (вместе с этнологией и археологией) в «антропологическую триаду» и подчеркнуто называют физической ант- ропологией.

Исторический аспект антропологических исследований традиционен для русской науки. Общеизвестен, например, выдающийся вклад Карла Максимовича Бэра в разные разделы биологии; среди прочего он стал пионером антропологических исследований в России, организовав широ- кий сбор краниологических материалов по народам России и самостоя- тельно проведя изучение палеоантропологических коллекций из раскопок скифских и других курганов юга нашей страны. Результаты антрополо- гических измерений, во многом усовершенствованных К. Бэром, сопостав- лялись им с историческими сведениями о древних народах и археологи- ческими наблюдениями. Анатомический кабинет Российской Академии наук, который К. М. Бэр возглавил, став академиком, был переименован по его инициативе в Антропологический кабинет. Позже его коллекции составили основу антропологического собрания Музея антропологии и этнографии АН СССР в Ленинграде.

Интенсивное развитие в последние три десятилетия популяционной физиологии, изучение адаптивных процессов в человеческих популяциях привели к выделению в качестве самостоятельной области знания фи- зиологической антропологии или биологии человека. В паши дни на мно- гих международных и отечественных симпозиумах горячо дебатируется вопрос об отношении этой новой области знания к другим традиционным антропологическим методам и подходам (классической антропологии). И хотя до сих пор проблему нельзя считать окончательно решенной, надо учитывать тот факт, что изучение физиологических и иммунологических особенностей внутренней среды организма (например, групп крови и сы- вороточных компонентов) насчитывает уже несколько десятилетий; и то же можно сказать об исследовании адаптивной функции расовых при- знаков человека. Поэтому нет ни теоретических, ни практических осно-

ваний противопоставлять биологию человека антропологии. Все то, что ныне понимается как биология человека, представляет собой закономер- ный результат внутреннего развития именно антропологической науки, антропологию сегодняшнего дня, обогащенную популяционными и физио- логическими методами, насыщенную эволюционными концепциями, уде- ляющую огромное внимание исследованию проблем соотношения биоло- гических и социальных факторов в формировании ископаемых предков человека, а также современного вида Homo sapiens и человеческих рас.

Так как эти выкладки могут встретить возражения, стоит заметить, что их нельзя считать новыми. Ф. Энгельс, касаясь содержания антро- пологии и ее места в системе наук, писал в предисловии к первому из- данию книги «Происхождение семьи, частной собственности и государст- ва», что в понятие «производительные силы общества» входят не только орудия производства, но и сам человек, его воспроизводство, продолже- ние человеческого родаАнтропология как раз и представляет собой науку о человеке как о части производительных сил общества. Поэтому не только морфологические особенности отдельных человеческих групп и индивидуумов, определяющие их физическую дееспособность (то, что в антропологии традиционно называется физическим развитием человека), но и их физиологические свойства, обнаруживающие групповую диффе- ренциацию и географическую изменчивость, популяционная структура человеческого вида, демографическая динамика человеческих популя- ций — все это фундаментальные проблемы современной антропологиче- ской науки, разрабатываемые как за рубежом, так и в нашей стране. В системе Академии наук СССР эти проблемы разрабатываются в отде- ле антропологии Института этнографии АН СССР и в антропологических лабораториях некоторых республиканских академий наук.

Определив объем и содержание антропологии как некоей системы наук, рассмотрим, какое положение в ней занимает историческая антро- пология. Термин «историческая антропология» появился довольно давно: он встречается в антропологической литературе уже в первые десятиле- тия нашего века. Однако в течение многих лет под исторической антро- пологией подразумевалась лишь какая-то часть палеоантропологии, за- нимающаяся изучением людей, живших в сравнительно поздние периоды истории — в эпоху бронзы, раннего железа и средневековья. Иными сло- вами, историческая антропология в соответствии с этим ее пониманием охватывала лишь периоды истории, представленные письменными памят- никами. Но ведь палеоантропологическое исследование людей, живших, скажем, в период раннего неолита, ни по методике, ни по существу свое- му не отличается от изучения костных остатков людей более близких к нам эпох. Поэтому ограничение историко-антропологического исследова- ния лишь рамками «письменных эпох» и теоретически и практически неоправданно.

Можно было бы идентифицировать историческую антропологию с палеоантропологией (изучением древнего населения земли) и противо- поставить ее исследованию современного населения, что в советской ли- тературе обозначается как этническая антропология. Но и это будет не- верно, ибо этническая антропология во многом помогает реконструиро- вать пути этногенеза человечества, а в рамки палеоантропологии невоз- можно включить рассмотрение и оценку остатков ископаемых предков человека, так как эти исследования требуют специального подхода (в со- ветской антропологической литературе эта область знания обоснованно выделяется в особый раздел — антропогенез, или учение о происхожде-

нии человека). Но так как при исследовании остатков ископаемого чело- века извлекается ценная историческая информация, палеоантропология почти целиком включается в сферу исторической антропологии (исключе- ние составляет лишь палеопатология, ибо она лишь в исключительных случаях дает историческую информацию). Подчеркнем, однако, что исто- рическая антропология по своим хронологическим рамкам значительно шире палеоантропологии, ибо охватывает всю историю человечества, на- чиная с эпохи появления первых гоминид и кончая современным чело- вечеством.

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ

В статье, посвященной динамике популяционной структуры человечест- ва, и в общем обзоре историко-антропологической науки² автор этих строк пытался определить, какую историческую информацию (и по ка- ким проблемам) моя^но извлечь из антропологического знания. Это ре- конструкция трудовой, социальной и духовной жизни ископаемых пред- ков человека, начальных этапов развития языка, решение вопросов, свя- занных с периодизацией истории первобытного общества, рассмотрение роли автохтонного развития и миграций в истории человеческой культу- ры и формировании народов, исследование проблем родства древних и современных народов, выявление истоков расовых предрассудков в исто- рии общества и борьба с ними. Однако при всей своей исключительной исторической важности все это — прикладные проблемы, являющиеся, строго говоря, разными формами приложения результатов антропологиче- ского анализа к задачам и целям исторического исследования. Наряду с этим историческая антропология имеет и свои собственные, органически только ей присущие проблемы, от успешного решения которых целиком зависит прогресс в использовании антропологического материала как ис- торического источника. Перейдем к их рассмотрению.

Одна из важнейших — проблема морфологической динамики человече- ства. Изучение палеоантропологических материалов прошлых эпох поз- воляет реконструировать физические особенности древних людей. Одно лишь суммарное сравнение этих особенностей в целом по ойкумене поз- воляет выявить определенные тенденции в динамике физического типа современных людей и их предков. Еще более эффективно выявление с помощью дифференцированного подхода локального своеобразия физиче- ских особенностей людей путем сравнения хронологически разновремен- ных палеоантропологических серий находок в пределах крупных геогра- фических районов. Устанавливая генетическую преемственность этих разновременных серий на основе выявления их специфического морфоло- гического сходства и историко-культурных данных, предоставляемых ар- хеологией, можно определить этапы морфологической динамики групп людей, связанных между собой преемственностью поколений и родствен- ными взаимоотношениями.

Каковы же итоги палеоантропологического изучения проблем морфо- логической динамики человечества? Накопленная здесь информация столь велика, что в пределах статьи моншо коснуться (да и то весьма бегло) лишь основных, наиболее важных проблем.

Древнейшие ископаемые остатки предков человека имеют, как из- вестно, возраст 3—4 млн лет, но они крайне фрагментары, да и находки довольно редки, поэтому дают представление о строении лишь единич-

ных субъектов. Массовый материал, попадающий в руки антропологов, начинается с эпохи мезолнта. Однако как бы ни были фрагментарны на- ходки остатков самых древних предков человека, они показывают дина- мику изменения их физического типа на протяжении нескольких миллио- нов лет. А это, в свою очередь, позволяет выявить некоторые фундамен- тальные тенденции морфологического развития человека, которые в конечном итоге привели к формированию его современного вида.

Выделено несколько таких тенденций, каждая группа которых преоб- ладала на различных хронологических этапах истории человека и его предков. Если рассматривать антропогенез с морфологической точки зре- ния, то в период, начавшийся с момента выделения человека из животно- го мира и завершившийся появлением Homo sapiens, преобладали две тенденции — формирование «гоминидной триады» и энцефализация. В антропологической литературе в гоминицную триаду включаются три наиболее характерные особенности морфологической организации чело- века, в совокупности отличающие его от других млекопитающих: вер- тикальное положение тела и связанный с этим характер походки; особое строение кисти руки с большим пальцем, противостоящим остальным, что создает возможность тонко манипулировать предметами; большой объем мозга с его сложной и дифференцированной структурой. Палеоант- ропологические данные о ранних представителях семейства гоминид, объединяющего всех предков человека, позволили установить последова- тельность образования этих морфологических структур, показать, через какие морфологические этапы прошло формирование человека современ- ного вида. Процесс энцефализации — увеличения массы мозга и услож- нения его внутренней структуры — стал наиболее интенсивным при ста- новлении рода Homo и вида Homo sapiens. Но он сопутствовал и всему антропогенезу в целом, ибо лишь постоянное прогрессивное развитие мозга могло обеспечивать усложнение поведения человека, создавать воз- можности для того, чтобы он стал способен совершать все более разно- образные трудовые операции.

Появление около 40 тыс. лет назад человека современного вида, Homo sapiens, привело к морфологической стабилизации его видовых призна- ков, но вместе с тем не исключило тенденций морфологического развития, которое периодически охватывало различные более или менее значитель- ные группы человечества. Две такие тенденции — брахикефализация (округление головы человека) и грацилизация (уменьшение массивности скелета) были характерны для видовой эволюции современного человека в целом; они постоянно сопутствовали процессу морфологической диффе- ренциации человеческих популяций. Третья тенденция морфологических изменений — акселерация проявилась лишь в последние десятилетия; она была выявлена главным образом в процессе изучения урбанизиро- ванных человеческих коллективов в высокоразвитых индустриальных странах.

Проблемы, связанные с динамикой и распространением всех этих тен- денций, еще сравнительно недавно были предметом острых дискуссий среди медиков и антропологов. Сейчас же можно считать динамику и распространение локальных тенденций морфологических изменений в об- щих чертах выясненными.

Процесс брахикефализации стал особенно интенсивно проявляться примерно со средневековья; в настоящее время он охватил практически подавляющую часть современных этнических групп. Однако первые при- знаки брахикефализации наблюдаются значительно раньше, на «заре че-

ловечества»: она стала проявляться еще у представителей некоторых ло- кальных групп ископаемых гоминид. Грацилизация начала интенсивно развиваться еще в эпоху неолита, а затем спорадически проявляла себя в отдельных популяциях древнейших предков человека. Наконец, аксе- лерация — ускоренное половое созревание и интенсификация роста — это в основном явление последних нескольких десятилетий. Однако отдель- ные акселерационные сдвиги фиксируются палеоантропологическп и в более раннее время, например в определенных районах Европы в пери- од средневековья.

Причина появления всех этих микроэволюционных внутривидовых тенденций кроется в определенных онтогенетических сдвигах — ускоре- нии (или же замедлении) ростовых процессов под влиянием нервно-гу- моральных, эндокринных, трофических н иных факторов. В обосновании этого важного положения значительную роль сыграли труды выдающего- ся советского антрополога В. В. Бунака.

Изучение процессов роста, их роли в онтогенетическом развитии че- ловека в целом, их хронологической и локальной специфики и связи со средой (включая и среду социальную) выдвигается современной истори- ко-антропологической наукой на первый план, ибо именно эти исследова- ния способствуют углублению наших знаний об основных причинах и факторах морфологической динамики человечества.

С рассматриваемой проблемой тесно смыкается и проблема морфоло- гической дифференциации и интеграции человеческих популяций. Общая биология и антропология определяют популяцию как группу людей, свя- занных каким-либо родством. Популяции разделяются так называемыми генетическими барьерами — определенными социальными институтами, препятствующими или значительно затрудняющими межпопуляционные браки, географическими рубежами, культурными традициями и другими факторами. При непроницаемых или малопроницаемых генетических барьерах популяции замкнуты и сохраняют свою самостоятельность на протяжении многих поколений; при проницаемых — популяции «размы- ваются» и быстро перестают существовать. Однако наряду с четкой по- пуляционной структурой, характерной для населения многих районов земли, в некоторых обширных областях в силу особых исторических причин население отличается аморфным популяционный составом: внут- ри его не образуется родственных группировок достаточно большого объ- ема. Таким образом, популяционная структура человечества — это не только многокомпонентная, но и асимметричная система, отражающая всю сложность конкретной истории отдельных человеческих коллективов.

Сложность популяционной структуры человечества, которая находит отражение и в морфологии человека (многочисленные исследования вскрыли вполне четкие различия между популяционпыми группировками человечества по многим морфологическим признакам — росту, весу, про- порциям тела, размерам головы и лица, вариациям строения мягких тка- ней лица, пигментации), вызвала продолжающуюся до сих пор дискус- сию, связанную с определением расового состава человечества.

Объединение популяций в надпопуляционные общности — расы про- водится на основе учета многих важных признаков. Однако до сего вре- мени отбор этих признаков сильно зависит от теоретических установок того или иного исследователя, ибо пока еще нет единого мнения по этим вопросам. Поэтому современные ученые по-разному определяют число исходных расовых элементов «на нижнем этаже» расовой классифика- ции — на уровне локальных рас или совокупностей антропологических

типов, число которых колеблется от 20 до 50. Естественно поэтому, что нет единства взглядов и при определении более «высоких этажей» расо- вой классификации. Школьное представление о делении современного че- ловечества на три большие расы разделяется лишь небольшой частью исследователей; большинство же ученых придерживаются иных схем ра- совой группировки населения земли, объединяя людей в две, четыре или даже пять крупных расовых общностей. Есть и сторонники идеи о неза- висимом происхождении различных локальных рас, об искусственности их объединения в какие-либо общности более высокого таксономическо- го ранга.

Все эти неясности проистекают из-за того, что «инвентаризация» ло- кальных рас, входящих в состав современного человечества, а также спо- собы их группировки неразрывно связаны с решением многих сложных генетических вопросов, в то время как генеалогия человеческих рас при всей обширности накопленной информации остается пока еще очень сла- бо разработанной. Именно потому огромное значение имеет получение и введение в научный оборот новых палеоантропологических материалов, особенно тех, что открывают археологи при раскопках могильников, от- носящихся к ранним эпохам истории человечества. Лишь постоянное со- вершенствование методов извлечения с помощью этих материалов допол- нительной генетической информации позволит в будущем достаточно полно и глубоко представить все процессы расового генезиса челове- чества.

Проблема расового генезиса важна не только сама по себе, ее реше- ние позволит по-новому подойти и к пониманию других важных истори- ческих вопросов. В числе их — определение исторических контактов меж- ду населением разных историко-этнографических районов, решение мно- гих проблем этногенеза и этнической истории, выявление локального своеобразия развития древнейшего человечества на разных континентах, а также в пределах крупных географических областей.

Морфологическая динамика человечества сопровождалась его физио- логической динамикой, изучение которой — одно из существенных на- правлений историко-антропологических исследований.

Реконструкция физиологической динамики человечества исключитель- но трудна. Во-первых, в большинстве случаев чрезвычайно сложно опре- делять хронологическую ретроспективу физиологических изменений: почти все этапы направленных изменений человечества практически вос- станавливаются исследователями не путем прямых наблюдений, а с по- мощью косвенных соображений, опирающихся на вариации физиологиче- ских признаков в ныне живущих популяциях. Во-вторых, требуют даль- нейшей разработки и совершенствования методы определения (на основе изучения ископаемых костей) групповых факторов крови, содержания в нпх микроэлементов и минералов, выявления подлинной прижизненной структуры кости и т. д. (хотя здесь уже получены обнадеживающие ре- зультаты). И наконец, в-третьих, трудность такой реконструкции связана и со сложностью самого процесса физиологической дипамики человече- ства. Известно, что воздействие популяционно-генетических факторов на изменепие физиологических признаков во многом зависело от популяци- онной структуры человечества; последняя же, как отмечалось ранее, на протяжении всей истории человечества постоянно и интенсивно изменя- лась. Все эти моменты делают изучение физиологической динамики че- ловечества чрезвычайно трудной проблемой; историческая антропология находится лишь на начальной стадии ее разработки.

Рассмотрим данные, которые в определенной мере могут быть исполь- зованы при изучении некоторых аспектов этой проблемы. Ныне точно установлено, что на протяжении всей истории человечества не было од- нонаправленных изменений в групповых факторах крови; в этом отноше- нии сохранялась локальная специфика групп населения. Таким образом, в каждый определенный момент истории человечество представляло со- бой общность, гетерогенную по генам групп крови.

На основании накопленных к настоящему времени многочисленных фактов можно, например, утверждать, что принадлежность людей к ка- кой-либо группе крови, входящей в систему АВО, непосредственно свя- зана с их предрасположением или иммунитетом к определенным заболе- ваниям. Это положение пока еще не доказано по отношению к другим системам крови, но думается, что оно в высшей степени вероятно. Если дело обстоит именно так, то полиморфизм человечества по групповым факторам крови (как и любая другая форма генетического полиморфиз- ма) становится четкой видовой характеристикой различных его популя- ций. Видимо, именно этот фактор обеспечивает выживаемость популяций в определенных природных условиях. Таким образом, гипотезы генетиков 20—30-х годов о наличии у древнейшего человечества каких-то неизвест- ных серологических факторов (связанных с иммунитетом), о замещении их с течением времени современными факторами, о какой-то общевидо- вой панойкуменной динамике физиологических особенностей выглядят ныне достаточно неправдоподобно. Следует, однако, отметить, что и в прошлом была вполне вероятна локальная динамика населения по груп- пам крови; проявления этих процессов могут быть прослежены на ряде примеров, не лишенных, правда, известной гипотетичности.

Рассмотрим два примера, иллюстрирующие приведенные выше поло- жения. Группа крови В системы АВО преобладает у населения Азиатско- го материка, к тому же она традиционно считается характерной для мон- голоидов. Но преобладает она и на территории Индии, в том числе в Северной Индии. Институт этнографии АН СССР и Индийский статисти- ческий институт провели в северных и северо-западных областях Индии несколько совместных антропогенетических экспедиций, показавших, что сштропологический состав населения этих областей сложился в процессе длительного смешения европеоидных и негроидных элементов, но евро- пеоиды по численности значительно превышали негроидов ³.

Известно, что для Азии характерны исключительная скученность на- селения, интенсивное демографическое давление, вызванное развитием земледелия с глубокой древности. Все это привело к тому, что в Азии возникали опаснейшие очаги чумы и оспы, которые, развиваясь в пан- демию, выплескивались на огромные территории и докатывались до Ев- ропы. Как показали многочисленные наблюдения и исследования, и чума п оспа — это инфекции, по отношению к которым носители группы В от- личаются повышенной резистентностью (сопротивляемостью). Основыва- ясь на этих фактах, некоторые генетики выдвинули гипотезу, согласно которой в очаге чумной и оспенной инфекции носители групп А, О и АВ, испытывая постоянное давление отрицательной селекции, постепен- но исчезали, в то время как носители группы В, обладавшие повышенной иммунной устойчивостью, сохранялись. Этот процесс (как и большинст- во других микроэволюционных процессов) совершался с невысокой ско- ростью, однако на протяжении нескольких тысячелетий он, видимо, при- вел к преобладанию в современной Индии населения с группой крови В, с ее определяющим геном q. Следовательно, этот район можно считать

районом направленного изменения на протяжении нескольких тысячеле- тий состава населения по группам крови. Следует оговориться, что это пока только предположение о вероятном развитии физиологических про- цессов; оно, бесспорно, требует дальнейшей разработки и более веских оснований.

Другой пример. У индейцев Америки почти стопроцентное преоблада- ние носителей группы крови О. В Сибири также обнаружено несколько малочисленных групп населения, отличающихся этой особенностью. Именно поэтому было высказано предположение, что начало всем корен- ным популяциям Америки дала какая-то из таких мелких групп. Подоб- ная гипотеза, однако, вступает в противоречие с морфологическими на- блюдениями и с данными о демографической динамике, с конкретными сведениями о путях расселения людей с территории Азии в Америку. Гораздо более вероятным представляется, что преобладание у коренного населения Америки группы О — это результат многотысячелетнего мик- роэволюционпого процесса, причиной которого мог быть какой-то позже исчезнувший инфекционный фактор, приведший к отрицательной селек- ции носителей групп А и В. Правда, при теоретической возможности действия такого фактора он никогда не был обнаруисен. Более вероятным представляется (как некогда пытался аргументировать это автор статьи) иное, чисто генетическое объяснение. Думается, что в этом случае мож- но применить геногеографическое правило Н. И. Вавилова о выщеплении рецессивных генов на окраинах видового ареала. Известно, что ген г, ко- торый определяет передачу по наследству группы крови О, является ре- цессивпым по отношению к доминантным генам р и q, детерминирующим наследственную передачу групп А и В. Известно также, что Американ- ский континент является окраинной областью ойкумены, и поэтому на- званные выше процессы могли протекать там особенно активно. Какое бы из этих объяснений ни принять, несомненно одно — в Америке на протяжении сотен поколений происходило медленное направленное изме- нение концентрации гена г и фенотипа группы О.

Приведенные примеры показывают характер явлений, относящихся к физиологической динамике, однако они далеко не исчерпывают послед- них. Разнообразные исследования физиологических особенностей совре- менных популяций выявили довольно тесную связь структурных компо- нентов тела (в первую очередь параметров скелета) с интенсивностью ге- мопоэтической (или кроветворной) функции, с содержанием гамма-глобу- линовой белковой фракции в сыворотке крови, которая поддерживает иммунологическую резистентность, а также с концентрацией микроэле- ментов в костной ткани. Эта связь может быть экстраполирована на вре- менную динамику физиологических признаков: в различпых географиче- ских районах по аналогии с морфологическими изменениями можно пред- полагать направленные изменения перечисленных физиологических характеристик.

Следует подчеркнуть, что физиологические различия между популя- циями не менее показательны, чем морфологические. Например, если они проявляются в так называемых генетических маркерах, т. е. физио- логических признаках с точно известным типом наследования, то могут дать довольно точное представление о генетических взаимоотношениях между различными популяциями; проявляясь же в иммунологических свойствах, они показывают пути адаптации определенных популяций к природной среде.

Вопрос о надпопуляционных общностях, объединяемых физиологиче- скими характеристиками, вызвал длительную дискуссию, которая продол- жается до сих пор. Отметим значительное расхождение точек зрения — от полного отрицания каких-либо физиологических свойств, характерных для определенных расовых общностей, до уравнивания физиологических и морфологических характеристик, выделения физиологических рас и т. д. Однако уже сейчас совершенно ясно, что в близких популяциях вариации многих физиологических признаков незначительны, и поэтому эти данные вполне пригодны для выделения расовых признаков. Отличие физиологических признаков от морфологических состоит лишь в том, что они не могут фиксироваться визуально (простым глазом, с помощью срав- нительно элементарных шкал): надпопуляционные общности могут быть выделены физиологически лишь в лабораторных условиях, в результате обработки собранных ранее данных.

Основной итог популяционпых исследований (включая и физиологи- ческие характеристики) — установление факта географического несовпа- дения физиологических и морфологических надпопуляционных общно- стей. Поэтому вновь стала актуальной задача выделения самостоятельных расовых общностей в составе современного человечества, определе- ния их генетических взаимоотношений. Многие десятилетия исследовате- ли возлагали немалые надежды на то, что с помощью дифференцирован- ного подхода к отдельным признакам можно будет построить «иерархию рас», разные этажи которой смогут отразить сложные географические взаимоотношения мея;ду отдельными признаками. Однако сейчас стано- вится все более очевидным, что такую иерархию построить нельзя. Пока выявлена гетерогенность больших рас по генетическим маркерам. Появ- ляется все больше оснований для выводов в пользу идеи о дискретности первобытной ойкумены, о множественности исходных стволов расовой дифференциации, о том, что ее нельзя свести лишь к двум-трем и даже к четырем-пяти большим расам. Таким образом, физиологическая инфор- мация очень усложнила решение проблемы расовой структуры человече- ства, но одновременно опа же значительно обогатила ее и спасла нас от излишней схематичности в решении этой трудной проблемы.

Наше обозрение фундаментальных проблем исторической антрополо- гии будет неполным, если не сказать несколько слов о демографической динамике человечества. Это основной предмет изучения особой научной дисциплины — палеодемографии. В своих изысканиях палеодемография частично опирается на данные письменных источников, но при реконст- рукции демографических параметров населения дописьменпых эпох исто- рии человечества она использует палеоантропологический материал и в этой своей части стыкуется с исторической антропологией.

Палеоантропологическое исследование не может дать точные основа- ния для определения численности в различные исторические периоды от- дельных человеческих коллективов и человечества в целом; эти выводы основываются па палеоэкологических расчетах и косвенных соображени- ях. Зато палеоантропологический материал незаменим при реконструк- ции других демографических параметров — уровня детской смертности, продолжительности жизни, частоты смены поколений и т. д. На основе этого материала уже сейчас можно сделать два важных вывода. Первый из них состоит в том, что широко распространенное ранее мнение о по- степенном увеличении продолжительности жизни людей на протяжении пстории не соответствует эмпирическим наблюдениям. Установлено, что длительность жизни одного поколения приблизительно равна 25 годам;