3.4.10. Другие гипотезы

Животные, наделённые мозгом, используют два варианта организации нервных связей:

– все нервные связи, идущие к мозгу, обязательно перекрещиваются в хиазме; в результате, нервные волокна, начинающиеся или оканчивающиеся в левой части организма, связаны с правым полушарием мозга и наоборот;

– нервные связи, соединяющие медленные рецепторы с внутренними органами (см. гл. 2.5.1., 2.5.3., 2.5.4.), напротив, не перекрещиваются; медленные рецепторы левой части организма связаны с левыми же внутренними органами, и наоборот.

Нервные связи без перекрещивания интуитивно понятны без объяснений. Существование же хиазма, перекрест подавляющего большинства нервных связей организма – выглядит странно и даже расточительно. Поскольку перекрест нервных путей характерен для организмов, обладающих мозгом, и анатомически связан с мозгом, напрашивается предположение, что хиазм играет принципиальную роль именно в процессах мышления. Какова же его роль?

Есть основания полагать, что перекрещивание в хиазме всех нервов, идущих к мозгу, выработано Природой ради того, чтобы дать организмам ощущение трёхмерности окружающего пространства и собственного тела. В хиазме встречаются и интерферируют между собой нервные импульсы от левых и правых рецепторов, что создаёт стереоскопичность восприятия, при чём не только для зрения и слуха, но и для других сенсорных систем. Обоняние не может конкурировать в процессе формирования трёхмерной картины мира со зрением, слухом или осязанием, но единый принцип организации нервных связей оказался удобным и для этой сенсорной системы.

Было бы грубой ошибкой полагать, что объёмности восприятия мира мы обязаны только зрению и слуху. Большой вклад вносит трёхмерность восприятия собственного тела, возникающая благодаря тактильным, тепловым и другим типам рецепторов.

Может возникнуть вопрос – не является ли трёхмерное восприятие мира исключительной прерогативой человека, подобно членораздельной речи? Обладают ли трёхмерным восприятием другие животные, наделённые мозгом? Здесь нет причин для сомнений – животные демонстрируют отличное восприятие объёмности мира и своего тела. Вспомним прыгающих с ветки на ветку обезьян или дерущихся оленей – как точно они оценивают пространство! Отличное осознание объёмности мира и собственного тела демонстрирует корова, заслоняющая собой от жгучих лучей лежащего телёнка, и меняющая положение в соответствии с движением Солнца.

Как отмечалось в главах 2.5.1., 2.5.3., 2.5.4., система медленных рецепторов, вероятнее всего, обслуживает циркадные ритмы организма. Эта задача не требует учёта объёмности мира или собственного тела. Для управления циркадными ритмами трёхмерность восприятия внешних раздражителей несущественна. Именно поэтому нервные волокна медленных рецепторов не перекрещиваются.

* * *

Выше мы столкнулись (см. гл. 2.5.1., 2.6.1.) с фактом возникновения в ходе эволюции анатомической связи между главнейшими информационными системами организма – генетической и нервной. Нервные волокна периферической нервной системы оказались удобными путями распространения химических структурогенных волн, и были использованы системой волнового управления активностью генов. Такая связь не была обязательным условием существования одной или другой системы, и в этом смысле её можно считать случайной. Но связь закрепилась естественным отбором, потому что дала живой материи весомые преимущества – позволила (благодаря малой потере энергии структурогенных волн при распространении по нервным волокнам) увеличить предельные размеры животных.

Подобная связь говорит о возможности и других случайных увязок между генетической и нервной системами, заставляя внимательнее присматриваться к непонятным свойствам нашего организма. Одним из них является удивительная способность ладоней человека бесконтактно диагностировать и лечить недуги других людей.

Известно, что кисти рук, особенно – пальцы, очень богато иннервированы. Поскольку периферические нервы, по совместительству, служат путями распространения химических волн, а переносимый каждой волной скачок электрического потенциала соответствует частотам порядка десятков гигагерц (см. гл. 2.2.12. и 2.4.5.), легко представить себе, что электромагнитная составляющая этих колебаний способна преодолеть сантиметры, отделяющие руку целителя от пациента, и воздействовать на волновые процессы в его теле. Ладонь может играть роль передающей антенны, удачно согласованной с особенностями излучаемых колебаний.

Волны химических реакций возникают как проявление автоволнового процесса. Это значит, что протоплазма клеток постоянно подпитывается энергией биохимических реакций, и подводится ими к порогу самовозбуждения или даже к генерированию химических волн. С таких позиций, биологическая ткань является активной средой, всегда близкой к самовозбуждению, отчего обладает чрезвычайно высокой, почти бесконечной чувствительностью. Её чувствительность ограничивают только шумы, а в данной ситуации – редкие, случайные реакции молекул, излучающих в том же диапазоне частот – порядка десятков гигагерц.

Всё это создаёт благоприятные условия для воздействий сильного и высоко упорядоченного структурогенного волнового поля одного человека (целителя) на ослабленное и в какой-то мере дезорганизованное волновое поле химических реакций другого человека (пациента). В этом смысле, целительство путём „наложения рук” выглядит вполне реальным, материалистически обоснованным явлением, хотя нельзя забывать, что это всё ещё гипотеза, требующая глубокого экспериментального изучения.

Есть не меньше оснований полагать, что нервные окончания ладоней и пальцев рук являются эффективными антеннами для приёма и передачи не только структурогенных волн, но также волн нервного возбуждения. Если и это предположение справедливо, то, вероятно, влияние на пациента афферентных (идущих от сенсорных клеток к мозгу) и эфферентных (идущих от мозга к мышцам) потоков нервных импульсов в нервах пальцев рук обладает разной спецификой, что может быть использовано целителем.

Анализ сигналов сенсорных клеток собственной ладони может, по-видимому, дать целителю обширные сведения о состоянии тела и отдельных органов пациента. С другой стороны, противоположно направленный поток нервной импульсации – от мозга к мышцам пальцев и ладони – надо думать, способен излучаться в тело пациента, становиться энергетическим и информационным продолжением руки целителя.

В обоих случаях, при использовании пальцев в качестве приёмо-передающих антенн как структурогенного волнового поля, так и волн нервного возбуждения, конечно, не всё столь ясно, как хотелось бы. Например, известно, что химические структурогенные волны распространяются только по протоплазме клеток и потому не переходят от одного организма к другому. Но так ли уж непреодолим этот запрет?

Не могут ли структурогенные волны при распространении менять на каком-то участке свою природу, подобно тому, как нервный импульс перескакивает от нейрона к нейрону через синаптическую щель, временно приобретая форму группы молекул нейромедиатора? Возможно, и структурогенные волны способны переходить от организма к организму, временно изменяя свою природу с электрохимической на сугубо электромагнитную, а затем снова возвращаться в организме пациента к электрохимической форме. Кроме того, не возникает ли здесь эффект, подобный известному туннельному перескоку электрона через энергетический барьер?

Наконец, совсем уж дерзкое предположение – если возможно совместное использование периферических нервов генетической и нервной системами, т.е. „сотрудничество” между ними на анатомическом уровне, то почему не подумать, что эти системы могут где-то взаимодействовать и более тесно, на уровне физиологических процессов? Например, не могут ли нервные импульсы, посылаемые мозгом целителя, достигать его кончиков пальцев, „прорываться” с них внутрь тела пациента и воздействовать, скажем, на активность генов последнего? Иначе говоря, нельзя ли обойти видимый запрет, нельзя ли допустить возможность прямого воздействия мозга целителя на генетическую систему пациента?

Причём, если это оказалось бы возможным в паре „целитель-пациент”, то, нужно думать, то же самое, тем более, возможно в пределах одного организма. Можно было бы мечтать о развитии потенциальной способности человека самостоятельно диагностировать отклонения в активности генов и усилием мозга лечить их!..