2.2 Субъективные признаки и квалификация преступлений против общественного порядка

В теории уголовного права нет единого мнения относительно субъективной стороны преступлений против общественного порядка. Так, одни ученые полагают, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 212 –214 УК РФ, предполагает как прямой, так и косвенный умысел⁷⁶. По мнению других авторов, субъективная сторона этих преступлений может выражаться только в прямом умысле⁷⁷.

На наш взгляд, преступления, предусмотренные ст. 212,213 УК РФ имеют формальный состав и могут характеризоваться только виной в форме прямого умысла. Что касается вандализма (ст. 214 УК РФ), имеющим формально–материальный состав, то его субъективная сторона может характеризоваться как прямым умыслом по отношению к действиям, так и прямым или косвенным.

Для квалификации преступлений против общественного порядка чрезвычайно важным является установление мотивов и целей виновного.

Анализ мотивации участия в массовых беспорядках показывает, что агрессивно настроенная толпа обычно возникает на базе отрицательных эмоций части населения, недовольной определенными условиями жизни. Состояние недовольства содержит в себе возможность трансформации его в ненависть, агрессивность. Это доминирующее чувство и определяет в ряде случаев характер поведения толпы⁷⁸.

Действия человека в обстановке эмоционального напряжения толпы тесно связаны с психологической структурой его личности, устойчивыми и ситуативными мотивами, усвоенными с детства стереотипами поведения. Следовательно, возникает необходимость в исследовании и оценке способности субъекта осознавать конкретную ситуацию, руководить своими поступками, предвидеть их последствия. Здесь следует иметь в виду, что снижение уровня контроля и осознанности поведения в рамках вменяемости может быть обусловлено аффективным состоянием⁷⁹.

Мотивы и цели участников массовых беспорядков не влияют на квалификацию, хотя должны учитываться при назначении наказания. Таковыми обычно являются недовольство деятельностью органов государства или местного самоуправления, действиями должностных лиц, социально-экономическими условиями жизни, национальная неприязнь, хулиганские побуждения и др.

Необходимость установления конкретного мотива (или мотивов) преступного поведения, питающих его потребностей вызывается существенными различиями мотивации действий субъектов массовых беспорядков. Например, основной мотив их организатора может иметь националистический либо корыстный характер, а действиями других участников бесчинств могут двигать жажда мести, хулиганские побуждения, следование психологическому давлению толпы, страх уклонения от ее стремлений. Различны, как правило, и причины формирования мотивов. Уголовно-правовое значение мотива преступления определяется тем влиянием, которое он оказывает на степень общественной опасности данного деяния и лица, его совершившего. Установление конкретного мотива, побудившего индивида участвовать в преступлении, требуется для назначения справедливого» соразмерного степени вины наказания.

Если массовые беспорядки совершались членами экстремистского сообщества по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, то содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 212 и 282.1 УК РФ⁸⁰.

В связи с тем, что массовые беспорядки могут совершаться по мотивам экстремистского характера, и признаются Федеральным законом № 114–ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»⁸¹ разновидностью экстремистской деятельности, правоприменители испытывают трудности при отграничении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 212 УК РФ, от преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ, объективная сторона которого состоит в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности.

Призывы к осуществлению экстремистской деятельности в смысле ст. 280 УК РФ по существу являются подстрекательством к совершению преступлений, предусмотренных ст. 282, 282¹ и 282² УК РФ, а также преступлений, предусмотренных другими статьями УК РФ (ст. ст. 212, 213, 214 и т.д.). Таким образом, в действующем законодательстве существует коллизия норм, предусматривающих ответственность за призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) и призывы к массовым беспорядкам как разновидности экстремистской деятельности (ч.3 ст. 212 УК РФ).

В случае совершения в ходе массовых беспорядков других преступлений (краж, грабежей, разбоев, умышленного уничтожения чужого имущества и др.) содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, т.е. по ст. 212 и соответствующим статьям Особенной части УК РФ.

Для хулиганства характерна умышленная форма вины в виде прямого умысла; поскольку данный состав является формальным, он не предусматривает в качестве обязательного признака наступление каких-то последствий. В одном из постановлений Верховного Суда РФ указано, что деяние не может квалифицироваться как хулиганство, если не установлен умысел на грубое нарушение общественного порядка и на проявление явного неуважения к обществу⁸². Для него характерны и специальные мотивы - хулиганские побуждения, ненависти, вражды. Хулиганский мотив, как указывается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»⁸³, выражается в демонстративном вызове окружающим, стремлении виновного противопоставить свои личные интересы интересам общества, проявить пренебрежительное отношение к нормам социального поведения, стремлении показать свою вседозволенность и безнаказанность.

В основе хулиганских побуждений лежит потребность в самоутверждении, обостренная явным расхождением между уровнем притязаний человека и имеющимися возможностями их удовлетворения, которые ограничены личными способностями и объективными обстоятельствами. Выбор именно хулиганской формы преодоления указанного противоречия определяется особенностями личности - ее низким уровнем культуры, невоспитанностью, агрессивностью, нравственной деградацией.

Обязательным признаком преступления является хулиганский мотив. «Изначально было признано в теории и практике, что специфика хулиганства состоит не во внешних действиях, а в его особом внутреннем качестве, в его «хулиганственности», или хулиганских побуждениях»⁸⁴.

По этому поводу Б.С. Волков писал, что «хулиганский мотив не может не рассматриваться как обязательный элемент субъективной стороны данного преступления. Без хулиганского мотива не может быть и хулиганских действий»⁸⁵.

В работах ученых-юристов достаточно много внимания уделяется содержательной части, сущности хулиганских побуждений. Они видят сущность хулиганского мотива в грубо пренебрежительном отношении ко всему обществу в целом, в желании противопоставить себя общественному мнению, нормам нравственности, продемонстрировать свое превосходство, грубую силу и т.п.⁸⁶

Основной специфической чертой хулиганского мотива является отсутствие или (несоразмерность) повода с совершенным преступлением. Действия хулигана бессмысленны с точки зрения представлений и чувств нормального индивида, рационально принимающего решение. Отличительная особенность хулиганства, отмечает Н.И. Коржанский, состоит в том, что оно совершается по явно несущественному поводу, как явно неадекватная реакция на поведение потерпевшего или других лиц в силу необоснованности претензий к ним. Малейшее раздражение, ничтожное для хулигана неудобство обусловливают совершение противоправных посягательств. В этой связи о хулиганских действиях можно говорить как о неадекватном действии виновного⁸⁷.

А.Р. Ратинов и А.Ш. Рчеулешвили указывают, что общий мотив неуважения к обществу обусловливается наличием у хулигана стремлений продемонстрировать свою независимость от нормативных ограничений⁸⁸.

По мнению А.Н. Попова, хулиганский мотив можно определить как мотив, проистекающий из эгоизма и агрессивности личности, вызывающий у виновного лица стремление без повода или с использованием малозначительного повода расправиться над потерпевшим⁸⁹.

Хулиганство, писал А. Мокринский, – это деяние, относительно которого может быть сказано: 1. мотивы, побуждавшие к нему, с точки зрения нормального человека (не хулигана), явно уступали по своему социальному значению мотивам задерживающим и 2. что это бессилие задерживающих мотивов объяснялось ни чем иным, как принципиально пренебрежительным отношением преступника к нарушаемым им правилам поведения⁹⁰.

Приведенные определения вносят свой вклад в понимание психологической и юридической природы хулиганского мотива. Вместе с тем данные определения все же не обладают четкостью и лаконичностью формулировок, которые необходимы для создания нормативного определения понятия «хулиганские побуждения».

Таким образом, называя деяние хулиганским, мы берем во внимание свойства побуждений (потребности, особенности их формирования и проявления), определивших собою действие, указываем причины, почему одни доводы «за» совершение преступления, явно недостаточные с точки зрения нормального индивида, получили перевес над доводами «против». Освещая деяние со стороны характера субъекта мы отмечаем такие источники побуждений как черты нравственной деградации или неразвития.

Также законодатель предусмотрел для хулиганства и вандализма еще один мотив – экстремистский. В п.б ч.1 ст. 213, ч.2 ст. 214 УК РФ сказано, что по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой–либо социальной группы могут совершаться указанные преступления (преступления экстремистской направленности). Преступлению, типично являющемуся политическим, государственным, придается несвойственный ему статус преступления общеуголовной направленности, не связанной с политической и общественной деятельностью лица, что вряд ли можно считать удачным.

В этой связи, представляется, что не могут квалифицироваться как хулиганство и вандализм деяния, совершенные по мотивам экстремистского характера. В основе экстремизма лежит идеология, направленная на то, чтобы различными, в том числе и силовыми методами добиваться незаконных, несправедливых, необоснованных требований, чаще всего связанных с нарушением основ конституционного строя Российской Федерации. Иными словами, преступления экстремистской направленности не могут совершаться по хулиганским мотивам, свойственным хулиганству и вандализму.

Вандализм и хулиганство совершаются только путем активных действий, способных причинять определенный вред. При этом в диспозиции ст. 213 УК РФ нет указания на осквернение и порчу имущества как на обязательный признак этих действий. Подобные деяния целиком охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ.

В случае же если действия виновного в целом по своим признакам подпадают под состав вандализма в форме порчи имущества, но причиненный этими действиями ущерб является значительным, совершенное деяние следует квалифицировать по правилам об идеальной совокупности преступлений, т.е. по ст. 167 и 214 УК РФ, так как эти преступные деяния друг друга не поглощают.

При хулиганстве публичному месту совершения должна соответствовать публичная обстановка исполнения этого преступного деяния. В противном случае можно говорить только о нарушении общественного порядка как таковом, а не о грубой и явной его форме. При совершении вандализма обстановка публичности, как правило, отсутствует либо не охватывается умыслом виновного. Вандализм как в форме осквернения, так и в форме порчи большей частью совершается в отсутствие иных лиц в вечерние или ночные часы (95% случаев)⁹¹.

Составы хулиганства и вандализма следует разграничивать и по степени общественной опасности, выражающейся в интенсивности и продолжительности совершаемых действий, а также в размере причиняемых в результате их совершения вредных последствий.

В соответствии с доктриной и требованиями уголовного закона (ст. ст. 19, 20 УК РФ) субъектом любого преступления признается вменяемое физическое лицо, достигшее определенного законодателем возраста.

Субъект массовых беспорядков – специальный: лица, достигшие 16–ти лет, перечисленные в диспозиции ст. 212 (организаторы, руководители, участники массовых беспорядков и лица, осуществляющие призывы). Участвующие в массовых беспорядках лица в возрасте от 14 до 16 лет подлежат ответственности за фактически совершенные ими в ходе беспорядков преступления, указанные в ст. 20 УК РФ.

Субъектом хулиганства без отягчающих обстоятельств может быть любое вменяемое физическое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Ответственность за хулиганство, предусмотренное ч. 2 ст. 213 УК РФ, наступает с четырнадцатилетнего возраста (ст. 20 УК РФ). Установление минимального возраста уголовной ответственности за «простое» хулиганство с 16 лет и за квалифицированное хулиганство с 14 лет не является научно обоснованным и целесообразным. Представляется, что у подростков уже имеется сознательный комплекс отношений к обществу. Они обладают необходимым уровнем развития духовных способностей, позволяющим им сознательно относиться к своим поступкам, в том числе осознавать общественную опасность грубого нарушения общественного порядка, сопряженного с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, отдавать отчет о своем поведении и управлять им.

Субъект вандализма – лицо вменяемое и достигшее 14–летнего возраста. Установление пониженного возраста уголовной ответственности вызвано распространением этого серьезного общественно опасного деяния, а также совершением его в значительном числе случаев подростками.

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод, что столь детальная регламентация уголовной ответственности за призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) и призывы к массовым беспорядкам как разновидности экстремистской деятельности (ч. 3 ст. 212 УК РФ) представляется излишней и служит дополнительным аргументом в пользу исключения из ст. 212 части третьей.

Что касается хулиганства и вандализма, то они не могут квалифицироваться как деяния, совершенные по мотивам экстремистского характера. Развернутое и обширное перечисление всевозможных форм экстремистской деятельности указанное в Федеральном законе № 114–ФЗ от 25 июля 2002 года «О противодействии экстремистской деятельности» не содержит главного, определяющего содержание экстремизма положения, о том, что он, происходя от латинского «extremus» (крайний), выражает «приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике)» К экстремизму относится деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с законодательством. Экстремизм – это идеология допустимости использования крайних мер социального поведения, для получения желаемого эффекта. Иначе говоря, преступления экстремистской направленности совершаются по идеологическим, а не по хулиганским мотивам, характерным для хулиганства и вандализма. Поэтому представляется необходимым исключить из ст.1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и ст. 282¹ УК РФ указание на преступления, предусмотренные ст. 213 и ст. 214 УК РФ.