4. Дело Штукатурова

Дело Штукатурова – в КС обратились граждане, в отношении которых решение суда о признании этих граждан недееспособными уже вступило в силу. Могут ли недееспособные сами обращаться в КС (процессуальная конституционная дееспособность)? ФКС о КС молчит.

КС: «…жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации поданы не их законными представителями (опекунами), а лицами, которых они сами выбрали в качестве представителей…»

В силу статей 46 (части 1 и 2) и 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 52, 53, 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав законоположениями, на основании которых судом общей юрисдикции было вынесено решение о признании его недееспособным и тем самым, по сути, об ограничении права, гарантированного статьей 60 Конституции Российской Федерации.

Иное означало бы невозможность проверить, были ли в результате применения предусмотренной законом процедуры признания лица недееспособным нарушены его конституционные права, что, в свою очередь, не соответствовало бы установленным статьями 19 (часть 1), 46, 55 (часть 3), 60, 118 (часть 2) и 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации гарантиям защиты конституционных прав и свобод посредством конституционного судопроизводства.

Это то, что касается относительно КС. А СОЮ? Можно было бы обжаловать решение суда о признании лица недееспособным. Но жаловаться может только дееспособное лицо. А решение суда уже вступило в силу (жалоба надзорная). Лицо уже недееспособное. А процессуальная недееспособность идет из материальной дееспособности. И вот, КС споткнулся об это. КС сказал, что всё это не соответствует Конституции.

И возникает вопрос: связана ли процессуальная дееспособность с материальной дееспособностью. Они суть разные плоскости. Процессуальная дееспособность опирается на материальную дееспособность, однако, в конечном счете, КС сказал, что лицо должно сохранять процессуальную дееспособность и тогда, когда оно материально дееспособным уже не является. В противном случае, подать надзорную жалобу лицо не может, не может подать заявление о восстановлении кассационного срока.

Дальше, законодатель внес ряд изменений в ГПК, которые сводятся к тому, что недееспособные материально сохраняют процессуальную дееспособность только по этой категории дел (только по делам о признании недееспособным). Ч.3 ст.284 ГПК об этом говорит.

Таким образом, процессуальная дееспособность оторвана от материальной дееспособности, но только по одной категории дел. Поставим вопрос: а правильно ли?

Дело вот в чем. Что значит признать гражданина недееспособным по гражданскому кодексу? Является ли его лишение дееспособности по ГК лишением его способности лично участвовать в имущественных отношениях? Конечно, ибо предмет ГК – это имущественные отношения. Следовательно, быть недееспособным значит быть недееспособным в гражданских имущественных отношений. А причем здесь другие отрасли права? Да, для того, чтобы участвовать в гражданских имущественных отношениях, нужно иметь адекватную волю. Но разве жизнь исчерпывается гражданскими имущественными отношениями? Утрачивает ли лицо семейный статус? А родительский статус? Может ли такое лицо обжаловать действия своего опекуна?

Есть закон о защите прав граждан, которые сидят в психушке. Он говорит, что лицо имеет абсолютное право на свидание со священником и с адвокатом. И вот, такой гражданин хочет встретиться со священником, ему отказывают. Имеет ли он право обжаловать такой отказ? Да, можно. А как он реализует это право? Исходя из ч.3 ст.284, он реализует это право через своего опекуна. Законодатель воспринял ПКС по Штукатурову слишком локально.

Что мы скажем о личном неимущественном статусе гражданина? Утрачивается ли он с утратой недееспособности? Нет, он сохраняется. А если сохраняется, должны быть возможности защиты. И опекун – тот, кто защищает тебя в имущественных отношениях. А если опекуну наплевать на то, что тебе отказали в священнике? И мы уже не говорим о том, как защититься от самого опекуна.

И парадокс в том, что недееспособный материально человек недееспособен и процессуально. Причем материальная недееспособность касается только имущественных отношений, а в процессе ты недееспособен во всех отношениях, кроме жалобы на признание недееспособности. То есть процессуальная недееспособность расширяется.

С другой стороны зайдем. А нужно ли нам, чтобы все психи ходили в суд? Процессуальная дееспособность отрывается от материальной. И это правильно, только этот отрыв нужно довести до логического конца. Потому что сейчас лицо абсолютно зависимо от своего опекуна, при том, что опекун защищает тебя только в имущественных отношениях.

КС отметил: право на судебную защиту не зависит от возможности участвовать в гражданском обороте. Но вот ГПК не полностью этот тезис воспринял.

Обусловленность процессуальной дееспособности материальной дееспособностью вызывает большие вопросы в части судебной защиты личных неимущественных отношений.

То, что сегодня воплощено в ч.3 ст.284 – это первый звоночек в отделении процессуальной дееспособности от материальной.

Последствия – п.3 ч.1 ст.135: исковое возвращает исковое заявление, если оно подано недееспособным лицом. А какое исковое заявление? А любое. Но тренд обозначился: оторвать процессуальную дееспособность от материальной дееспособности.