1. Какое настроение вызывает это стихотворение? Меняется ли оно по ходу текста?

2. Сколько частей в этом стихотворении, и каким настроением проникнута каждая часть? Подтвердите свои мысли текстом.

3. Сопоставьте описания двух кладбищ:

• Какие картины вам представились при чтении первой части? А второй?

• Какие части речи преобладают при описании "публичного кладбища"?

• Какую стилистическую окраску имеют прилагательные в первой части? А во второй?

• Какие картины изображены с помощью существительных в каждой части?

• Почему в описании публичного кладбища почти нет глаголов?

• Какие синтаксические конструкции преобладают в первой части? А во второй? Какие из них более правильные, гармоничные? Почему?

• Какое кладбище изображено в последних четырех стихах?

• Каков смысл открытого финала стихотворения?

• Какой смысл выявляется при сопоставлении личной формы глагола ("я брожу") в первой части с тем, что во второй части употребляется безличная ("любо мне")?

1. Какие цвета, звуки преобладают в первой части? А во второй? Какой смысл текста выявляет это наблюдение?

2. Каково направление в поэтическом пространстве первой и второй части? Почему?

3. Какова авторская оценка каждого кладбища? На каком из них, по-вашему, хотел бы быть погребенным сам поэт?

4. Как проведенный вами анализ помогает понять смысл стихотворения?

Аналитическая работа, направляемая вопросами учителя, может привести учащихся к следующим выводам.

Стихотворение "Когда за городом, задумчив, я брожу..." наводит читателя на философское раздумье о неизбежном конце жизни, о месте последнего приюта человека. Следуя пушкинской логике, "хоть безжизненному телу" "равно, где истлевать", но все же лучше быть погребенным "ближе к милому пределу". Настроение лирического субъекта меняется по ходу текста. Горькой иронией проникнута первая часть, изображающая публичное петербургское кладбище, где покоятся усопшие, которые и после смерти вынуждены тесниться в болоте под вычурными памятниками дешевых ваятелей, украшенными претенциозными надписями "и в прозе и в стихах" о многочисленных добродетелях покойных.

Резко меняется настроение во второй части. Она наполнена "торжественным покоем", тишиной, здесь мертвые на просторе, а живущие чтят их память "с молитвой и со вздохом". Описания публичного и родового кладбищ построено на контрасте, пронизывающем все элементы поэтической структуры. Особенно это заметно при сопоставлении лексики и синтаксических конструкций обеих частей. В описании публичного кладбища преобладают эпитеты, выраженные прилагательными с оценочным значением. Они стилистически снижены и проникнуты ироническим подтекстом: (гости) жадные, за нищенским (столом), дешевого (резца) нелепые (затеи), (могилы) склизкие, смутные (мысли), злое (уныние). Если проанализировать определяемые этими прилагательными существительные, можно заметить, что субстантивная лексика, рисующая внешний мир, нагнетает череду нелепых и бессмысленных картин и рождает у лирического субъекта "смутные" мысли и "злое" уныние  - один из смертных грехов. Картины публичного кладбища бередят душу читателя. В первой части есть и стилистически сниженные существительные, неестественные для скорбящего человека: мертвецы, затеи, рогач (то есть обманутый супруг) воры, жильцы (покойники). Глаголов и глагольных форм крайне мало, что говорит об отсутствии динамики, о статичности изображаемых картин.

В первой части всего два предложения, причем первое из них  - предельно распространенное, производит впечатление чего-то уродливого, дисгармоничного. В нем только придаточная часть (первые два стиха) не содержит иронии, а затем картины усиливаются при помощи градации. Торжественное "мавзолеи" соседствует и рифмуется с разговорным "затеи", то есть ненужные выдумки, скульптуры, вырезанные "дешевыми", то есть безвкусными, ваятелями. Автору чужды пространные надгробные надписи "о добродетелях, о службе и чинах".

На смену уродливым памятникам приходят картины обезображенных могил, с которых воры отвинтили урны, а далее мы видим еще более зловещие ряды "склизких" могил, которые, "зеваючи", равнодушно раскрыли свои пасти в ожидании утренних "жильцов"  - новых покойников. Ирония и в том, что автор называет умерших "жильцами". Движение в пространстве как бы направлено сверху вниз: от вершин пирамид, столбиков и статуй  - на мокрое и холодное дно могил.

Второе предложение первой части короткое, в нем нет лица, производящего действие. Безличность конструкции, ее "повышенная" предикативность убеждает читателя вы необходимости "хоть плюнуть, да бежать", покидая насквозь лживое публичное кладбище, такое же, как и высший свет, окружающий поэта. В его описании нет красок, оно как бы черно-белое, оглашенное визгливым "амурным" плачем лицемерной вдовицы.

Иные картины видим мы во второй части стихотворения. Родовое кладбище не за городом, а в деревне, вдалеке "от суетного света". Оно не содрогается от ханжеского плача, ему свойственна торжественная тишина и покой. В могилах "дремлют мертвые", а не "гниют мертвецы" Могильные холмики не украшены нелепыми затеями "дешевого резца", в котором здесь нет надобности. И бледному вору нечем здесь "поживиться " , поэтому никто не осквернит покой могил. Мертвым просторно в своем последнем пристанище. И камни, покоящиеся здесь от века, поросли "желтым мохом", нетронутые ничьей рукою. Тишина не нарушается ненужными звуками, и только вздохи да слова молитв способны вырваться из груди скорбящего селянина.

Лексика второй части нейтральная или возвышенная. Существительные рисуют скорбную картину мертвого молчания, являющуюся естественным итогом жизни: тишина, покой, простор, камни, молитвы, вздохи, дуб, над гробами. Лишены иронии и прилагательные: осеннею (порой), в вечерней (тишине), (кладбище) родовое, в торжественном (покое), (близ камней) вековых, над важными (гробами).

Синтаксические конструкции второй части правильные, гармоничные, предложения короткие, почти в каждом стихе есть глагольная форма, что говорит о внутренней динамике текста. В последних четырех стихах как бы соединяются картины обоих кладбищ: вместо ненужных, никчемных, праздных (!) урн, мелких (!) пирамид, безносых (!) гениев, растрепанных (!)... харит (картины мельтешат, "суетятся")  - стоит дуб "над важными гробами". Место "важных", по мнению автора, гробов не на публичном кладбище, где престижно быть похороненным, а в глубинке, в тиши, близ "милого предела" и "отческих могил". Еще раз подтверждается бессмертная пушкинская мысль о том, что истинную память хранят только нерукотворные памятники. Торжественный характер второй части и ее "простор" подчеркивается открытым финалом текста, обрывающегося на полуслове.

В первой части употребляется личная глагольная конструкция  - "я брожу", которая говорит о произвольности действия, а во второй части используется безличная конструкция  - "любо мне", подчеркивающая что действие совершается независимо от желания лирического субъекта. Первая часть наполнена неблагозвучием "амурного плача" вдовицы, а во второй части тишина, только молитвы, вздохи да шелест листвы дуба нарушают ее.

Вторая часть текста уже не черно-белая, а цветная: желтый мох, украсивший серые вековые могильные камни, и зелень листвы могучего дуба, который и "осеннею порой" долго не желтеет, сторожа покой родового кладбища. Движение в пространстве второй части направлено снизу вверх, к небу, к космосу, к вечности  - от холмиков могил к могучей кроне векового дуба.

Истолкование текста было бы неполным, если бы смысл его сводился только к "преимуществам" родового кладбища перед публичным. Идея стихотворения глубже. Оно о смысле жизни, о том, что остается от человека после смерти и нуждается ли он в посмертной мишуре и пышности. "Я скоро весь умру," - писал поэт в стихотворении "Андре Шенье", а в "Памятнике" он уже уверен, что "весь" не умрет, потому что бессмертна "душа в заветной лире". Ценность человека, по Пушкину, измеряется тем, что он успел сделать при жизни.

В заключительной части урока необходимо выяснить вопрос, на чьих же могилах побывал Пушкин, и дать слово специально подготовленным учащимся, изучившим исторические справки о двух кладбищах, посещенных поэтом.

Историческая справка I.

"Я посетил твою могилу - но там тесно; покойники меня от нее отвлекают  - теперь иду на поклонение в Царское село..."

А.   С.   Пушкин. Пролог. 1835-1836гг.

Историческая справка II.

"Дельвиг умер... 14 января 1831 года и 17 января был похоронен на Волковом кладбище; надо думать, что именно об этом кладбище и идет речь в "Прологе".

М.   П.   Алексеев. Пушкин и мировая культура.  - Л., 1987.  - С.  148.

Историческая справка III.

"Пушкин посетил, по нашему мнению, "тесное" петербургское кладбище, где был похоронен его лицейский друг. Посещение Лицея в 1835 - 1836 гг. оживило дорогие сердцу воспоминания о счастливых днях Лицея, о "самом близком ему на свете" Дельвиге и томящемся в Сибири декабристе Кюхельбекере..."

М.   П.   Алексеев. Пушкин и мировая культура.  - Л., 1987.  - С.153-154.

Историческая справка IV.

Мать поэта, Надежда Осиповна, умерла 29 марта 1836 года. 8 апреля Александр Сергеевич повез гроб с телом матери для погребения в Святогорский монастырь. С Пушкиным ехал верный дядька его детских лет Никита Козлов  - старый слуга Пушкиных, которому через несколько месяцев довелось, уже с Александром Ивановичем Тургеневым, совершить этот же скорбный путь еще раз. 13 апреля Пушкин похоронил свою мать в Святых горах. Тогда же присмотрел место могилы себе самому. В некрологе Пушкина, напечатанном в 10 книжке "Современника" за 1838 год, П. А. Плетнев свидетельствовал: "Пушкин за несколько месяцев до смерти своей лишился матери и сам провожал ее тело в Святогорский монастырь. Как бы предчувствуя близость кончины своей, он назначил подле могилы ее и себе место, сделавши за нее вклад в монастырскую кассу".

Эта культурологическая информация дополнит вторичное восприятие читателей-школьников, а обсуждение исторических справок в конце урока позволит не превратить философские рассуждения поэта о жизни и смерти в обычную иллюстрацию к биографии Пушкина.